Элмор Леонард - Киллер
Уэйн вернулся домой и снова уехал, оставив дверь открытой. Заряженный «ремингтон» все еще стоял у двери, прислоненный к стене. Но дверь находилась по другую сторону от кухонной раковины, возле которой застыла Кармен.
Как жаль, что она забыла купить пиво. Уэйн уехал, потому-то и оставил винтовку у двери, на такой вот случай, как этот. А она из «ремингтона» стреляла всего-то с десяток раз, но ни разу в живность. Уэйн хвалил ее, подбрасывая в воздух консервные банки…
Коренастый зашагал к крыльцу, сунув руки в карманы кургузого охотничьего плаща, явно с чужого плеча.
Кармен обогнула кухонную стойку и увидела, как он поднял голову, заметив ее в дверном проеме. Она взяла «ремингтон» и, сняв с предохранителя, взвела курок. Потом вышла на крыльцо, держа винтовку дулом вниз.
Коснувшись рукой козырька кепки, надвинутой почти на глаза, он изобразил улыбку и спросил:
– Вы собрались на охоту, мисс? Кармен не ответила.
– Я ищу вашего мужа, хочу с ним потолковать.
– Его нет дома.
– Знаю. Но не могу ли я войти в дом и обождать его? – Он оглянулся на дорогу, потом взглянул на Кармен. – Можно? – Он начал подниматься по ступеням.
Кармен обеими руками подняла «ремингтон», зажав ложе винтовки под мышкой.
Это его остановило. Нахмурившись, он спросил:
– Почему вы в меня целитесь?
– Что вам надо?
– Я же сказал, потолковать с вашим мужем. Почему бы нам вместе не войти в дом и не подождать его.
– Вам лучше уйти. Я не шучу. И поскорей.
– А то что? Вы меня застрелите? И часто вы стреляете в людей, а?
Ее разозлил тон, каким он это сказал, но она промолчала. Она держала винтовку, согнув палец на спуске. Но это была лишь угроза. Коренастый, казалось, совсем не испугался, видимо не веря, что она выстрелит, и это разозлило ее еще больше. Если он поднимется хотя бы на одну ступеньку, ей придется стрелять. Он снова посмотрел на дорогу, потом на дом, на нее и поднялся на нижнюю ступеньку. Кармен нажала на спуск и увидела, как изменилось его лицо, когда прогремел оглушительный выстрел и пуля пролетела над его головой. Взведя курок, она снова прицелилась, и коренастый, подняв вверх руки, отступил назад.
– Успокойтесь! Вы хотите, чтобы я ушел? Ладно, мисс, я ухожу.
Он то и дело оборачивался, шагая не к дороге, а через двор в сторону курятника. Он явно не торопился и оглядывался, как если бы хотел видеть, что она собирается делать. Кармен это не понравилось. Нужно, чтобы он ушел совсем, а не затаился где-то поблизости. Вот, пожалуйста! Прислонился спиной к курятнику и наблюдает за ней…
Уперев ложе «ремингтона» в плечо, она прицелилась в его голову. Он не шевельнулся, только крикнул, что не верит в то, что она может его застрелить. На какое-то мгновение ее охватило страстное желание открыть по нему беспорядочную стрельбу. С трудом преодолев искушение, Кармен нажала на спуск и при расколовшем тишину грохоте выстрела снова взвела курок, приготовившись выстрелить вновь, но он, наконец, ушел.
Ричи принял решение догнать пикап монтажника, затем, поравнявшись с ним, вышибить ему мозги к стебаной матери из дробовика, который он будет держать наготове – высунет дуло из окна со стороны пассажира. Если, конечно, успеет нагнать его до Алгонака, где поток встречных машин не позволит ему выполнить задуманное. Но тут ему посчастливилось: монтажник, мигнув левым габаритным огнем, свернул к супермаркету «Севен-илевен», открытому с семи до одиннадцати. Вот так так! Мужик завалился усталый домой, а женушка погнала его за покупками. Такой крутой, а на поверку оказался обыкновенным подкаблучником. Ричи покачал головой. Как-то раз Донна попросила его сгонять в магазин. Но он ей сказал: «Будешь приставать ко мне со всякой хренью, уйду». Эти бабы перестают тебя уважать, если ты перед ними стелешься. Вот Птица! Совсем не знает женщин… Это в его-то возрасте! Но Птица, к примеру, индеец, а они все чокнутые, верят, будто можно превратиться в долбаную сову. Донна так и не решила, какой птицей хотела бы стать. Скорее всего – орлицей… Мать твою, чего уж тут мелочиться!
Свернув на пустынную парковочную стоянку, он притормозил рядом с пикапом монтажника, поставив свой пикап носом к витрине с заманчивыми предложениями, и стал ждать. Монтажник в своей рабочей куртке вошел в магазин. Важный такой! Смотрите на меня все, я долбаный монтажник… Ричи решил преподнести ему сюрприз: как только тот выйдет из магазина с покупками, сунуть в нос дуло. А ему самому не нужно ли чего? Пожалуй, темные очки надо купить, старые он где-то посеял. А хватит ли у него времени заскочить в магазин, купить очки и вернуться? А можно пристрелить монтажника прямо там… Какая на хрен разница? Ну, тогда можно сделать и еще кое-что! Убить, так сказать, сразу двух зайцев…
Он вошел в супермаркет, прижимая дробовик к бедру. Покупателей не было. За одной из касс девица читала журнал, жуя жвачку. Монтажника он увидел в конце прохода, – зажав под мышками по упаковке пива, тот выбирал картофельные чипсы. Ага, вот он первый заяц! А вот и второй… Ричи поднял дробовик, целясь в девушку, и, увидев, как она уронила журнал, сказал:
– Это твой главный день, детка! Положи все наличные из кассы в бумажный пакет. И жвачку. Несколько упаковок.
Девушке, на его взгляд, было не больше восемнадцати. Не слишком привлекательная… Сальные волосы… Скорее всего, тоже индианка. Когда она не шевельнулась, он рявкнул:
– Делай, чё те сказали!
Она, вскочив, принялась выгребать из ячеек кассы деньги. Направив дуло дробовика в сторону прохода, он крикнул:
– Эй!
Монтажник повернулся, что и требовалось. Он выстрелил раз, потом еще раз. Картечь разнесла в клочья пакет с чипсами и разбила вдребезги бутылки с содовой на дальней стойке, однако монтажник успел исчезнуть. Метнувшись ко второму проходу, Ричи увидел его и выстрелил дважды – с полок посыпались на пол консервы, разбились стеклянные бутылки, а монтажник по-прежнему оставался на ногах. Мать твою, снова промазал! Монтажник спешил к выходу с упаковками пива в руках. Ричи выпустил в него последний заряд, но лишь расколол входную стеклянную дверь. Во, мля, непруха! Монтажник, должно быть, уже сел в машину. Он, конечно, его узнал. Но все равно пусть подергается, он достанет его в другой раз. Ричи повернулся к девушке. Положив дробовик на стойку, он взял приготовленный для него бумажный пакет:
– Это все?
Она кивнула, держа руки перед собой, и, наклонив голову, смотрела в пол.
– Ты индианка? Она покачала головой.
– А похожа! Те надо чаще мыть волосы. Понимаешь, о чем я? Шампунем с кондиционером. Глянь на меня.
Она подняла голову, но взгляд отвела.
– Ты чё, не индианка?
Закусив губу, она покачала головой.
– Ладно, это не важно. – Он сунул руку за спину и, вытащив свой «смит-и-вессон», выстрелил девушке прямо в лоб.
Вот так! Сделал дело – гуляй смело. Надо будет сказать Птице, какой это кайф стрелять из дробовика. Ё-мое! Надо же Птицу забрать! Обогнув Алгонак, Ричи повернул обратно. Чуть не забыл, что его ждет индеец… Ладно, индейца он заберет, а вот очки так и не купил. И где только он старые посеял?
Вокруг было тихо. Ричи сбавил скорость, уверенный, что подъезжает к дому монтажника. А старые очки он когда в последний раз надевал? Ричи вздрогнул, увидев, как из кустов на обочине выходит индеец с поднятой рукой. Ричи проскочил мимо, затем резко нажал на тормоз. Птица бросился к нему.
– Поехали быстрей. Сматываем удочки, – бросил он.
Ричи решил, что расскажет о монтажнике, когда они выедут на автостраду, ведущую к Мэрии-Сити. Но все, что он хотел сказать Птице, вылетело у него из головы.
– Ё-мое, я вспомнил, где посеял свои гребаные очки… – сказал он, наконец.
Птица сидел, погруженный в собственные мысли.
– Хорошо, что вспомнил, – произнес он в раздумье.
9
Следователь полиции штата сообщил Колсонам, что с ними свяжутся из Федерального бюро расследований. В связи с усилением преступной деятельности в приграничных районах данное дело автоматически переходит под юрисдикцию этого подразделения министерства юстиции США.
– Хотите сказать, что эти двое – преступники? Стало быть, мы двигаемся в правильном направлении? – съязвил Уэйн.
Спустя два дня, в течение которых полиция разных ведомств то приезжала, то уезжала, а полицейские машины сновали мимо дома даже ночью, освещая фарами их спальни, Уэйн вышел на крыльцо и произнес речь, когда следователь полиции штата пожаловал к ним в очередной раз:
– Как-то раз в Детройте меня оштрафовали за превышение скорости, когда я торопился в аэропорт встретить жену, навещавшую во Флориде своего отца. И я тогда подумал, если меня наказали за превышение скорости, стало быть, движение транспорта под надежным присмотром, а наша полиция самая эффективная в мире. Но я не об этом. В Огайо, чуть позже, меня остановили за то, что я превысил скорость в какой-то природоохранной зоне, где борются за снижение уровня загрязнения воздуха. Я тогда возмутился, но штраф уплатил. Куда я клоню? У меня никогда не было неприятностей с полицией. Я ни разу не повысил голос на полицейского, всегда во всем соглашался. Правда, в тот злополучный день в риелторском агентстве я не удержался и сказал, почему бы полиции не отправиться на остров Уэлпул и не узнать, кто разъезжает на голубом «кадиллаке». Если бы это сделали, поймали бы обоих парней и Лионель остался бы жив. Но вместо этого вы сидите здесь, пьете у нас кофе и без конца задаете одни и те же нелепые вопросы. Сколько раз вы спрашивали меня, видел ли я обоих парней в супермаркете «Севен-илевен»? Как я мог видеть обоих, если один из них был здесь? Сколько раз вы спрашивали меня, на какой машине приехал тот парень, после того как я вам сказал, что не видел его машину? На самом ли деле я видел, как он застрелил девушку? Почему возникает вопрос, кто это сделал? А кто же еще? Как долго вы собираетесь изучать пробоину в курятнике? Моя жена говорила вам, что стреляла она, и показала в доказательство синяк на плече из-за отдачи «ремингтона». Она сказала, что у нее и в мыслях не было застрелить этого типа, но вы ведете себя так, будто ей не верите. Никто из вас не похвалил ее за то, что она такая смелая. Пристрели она этого сукиного сына, вы что, арестовали бы ее? Сидите тут, распиваете кофе, а настоящие убийцы разгуливают на свободе, убивают ни в чем не повинных людей.
