Михаил Черненок - Шальная музыка

— Давай воспользуемся этим приглашением.

— Пошел он на фиг! В гробу я видал толстяка вместе с его цветным телеком.

— А прежних дружков в кафе не видел?

— Там вообще народу не густо было. Тоскливые девочки дымили сигаретами. Если б у меня настроение не испортилось, запросто договорился бы с ними насчет картошки дров поджарить..

После недолгих уговоров Сипенятин согласился поехать в кафе к Труфанову, только с условием «Не корешей закладывать, а просто похохмить». Когда Антон стал излагать свою задумку, Вася насторожился:

— Значит, надо сделать вид, будто я у тебя в шестерках?

— Можешь по свежей памяти изобразить телохранителя, чтобы не унижаться, — улыбнулся Бирюков.

— Мне один черт, какого клоуна изображать.. — Сипенятин почесал затылок. — Только, начальник, ты ведь сам провалишь дело. Ну какой ты мне кореш?.. У тебя на лбу написано, что не блатняк.

— В колониях не только блатняки отбывают наказание.

Вася вроде удивился, как это сам не смог додуматься до такой простой истины.

— Хм… Тут ты правильно усек. Последний раз в зоне долбил со мной землю интеллигентный расхититель соцсобствениости. Большой шишкой старик на воле был. Командовал хлебо-булочной выпечкой целой области. На любовнице, придурок, сгорел. Аж на сто пятьдесят тысяч надарил дорогих цацек, а когда молодая шалава кинула его, хотел через суд содрать с нее те украшения. Во дебильный чудак, а?.. Задумайся: сколько булочек надо расфуговать налево, чтобы такие тысячи урвать у государства? А мы в Канаде муку покупаем, золотом платим. Проблема?..

— Проблема, — согласился Антон и встал из-за стола. — Собирайся, Василий, время поджимает.

Сипенятин провел ладонью по белым, словно мыльная пена, волосам:

— Мне собраться — только тюбетейку накинуть.

В комнату вошла сгорбленная Мария Анисимовна и стала молча убирать со стола посуду.

— Не теряй меня, — сказал ей Сипенятин. — Я на дело ухожу.

Одна из тарелок выскользнула из рук старушки и, ударившись об пол, разлетелась вдребезги.

— Ты что, мать, посуду хлещешь?! — воскликнул Вася. — На счастье?..

Прижав к груди тарелки, Мария Анисимовна умоляюще заговорила:

— Одумайся, сынок, опять в колонию залетишь…

— Не ворожи, маманя! Я давно налетал свою норму. Теперь полезным для государства делом занимаюсь.

Успокоить разволновавшуюся Марию Анисимовну Бирюкову оказалось труднее, чем уговорить ее сына пойти в кафе. В конце концов старушка вроде бы поверила, что на этот раз сын отправляется не в дурную компанию.

В уютном подвальчике Труфанова Бирюков с Сипенятиным появились около восьми часов вечера. На сте| нах тускло светились трехламповые бра, а под потолком сияла большая люстра. Слева от входа, над стойкой, к стене был укреплен матово-черный «Панасоник», на цветном экране которого беззвучно резвились забавные японские мультяшки. Остаток стены под телевизором до уровня стойки занимали комбинированные полочки заставленные кофейными банками, бутылками и бутылочками с яркими иностранными наклейками. Между ними красовались сигаретные пачки разных расцветок.

Посетителей в кафе было мало. Некоторые, склонившись над стеклянными вазочками, неторопливо ели мороженое, другие потягивали через соломинки из высоких фужеров буроватую жидкость. У стойки похожий на студента-первокурсника парень конфликтовал с располневшим, в белоснежном широкоплечем пиджаке барменом. Стоявшая рядом с парнем девушка завороженно смотрела на экран телевизора.

— Значит, кофе не будет? — нервничая, спросил парень.

— Будет, — спокойно ответил бармен, поправляя под сытым подбородком черную бабочку. — Но вы сначала ассортиментный набор оплатите.

— Зачем нам платить четыре рубля за какие-то наборы, если мы зашли выпить кофе?

— Не устраивает — покиньте помещение.

— Да-а-а?!

— Да, да. Давай отсюда по-шустрому.

— А если жалобу напишу куда следует?..

— Пиши куда хочешь. Знаешь, где твои жалобы видал? Здесь кооператив, а не общепитовская забегаловка.

— Ну это еще посмотрим!

— Ка-ва-лер, — уничижительно протянул бармен. — Идешь в кафе с дамой — при деньгах будь…

Смотревшая телевизор девушка мгновенно оторвала взгляд от экрана и чуть не силой потянула парня к выходу. Усмехнувшись вслед привередливому посетителю, бармен учтиво повернулся к Бирюкову с Сипенятиным. Видимо, узнав Васю, расплылся в улыбке:

— Пламенный привет представителю солнечного Узбекистана!

Сипенятин приподнял над головой тюбетейку:

— Салям алейкум! Чего, хозяин, бедному студенту чашку кофе пожалел?

— Если каждый клиент будет одним кофе отделываться, я в трубу вылечу.

— В трубу ты не пролезешь. Ну а если человек не хочет пить твое пойло?..

— Пусть на хлеб мажет.

На скулах Сипенятина заходили желваки. Опасаясь, как бы Васю не занесло, Бирюков окинул взглядом бутылки и спросил:

— Что из этой красоты можно купить?

Бармен развел руками:

— Бутафория.

— Понятно. Сигареты — тоже?

— Из сигарет могу предложить «Мальборо». Два рубля пачка. Кооперативная наценка всего полтинник. Приходится в Кишинев за ними летать.

— Далековато, — словно сочувствуя, сказал Антон и глянул на Васю. — Будешь курить «Мальборо»?

Сипенятин крутнул головой:

— Трава. Я отечественный «Беломор» уважаю.

Антон повернулся к бармену:

— Какой столик можно занять?

— Садитесь ближе к телевизору. Сегодня прокручу выступление кубинского варьете «Тропикано», есть что посмотреть.

— Голые девочки будут? — бесцеремонно спросил Вася.

— В меру обнаженные, — учтиво поправил бармен.

— В меру так в меру. Не едим так поглядим.

Бирюков положил на стойку пять рублей:

— Два «минимума», на остальное — кофе.

— Мороженое или коктейли?

— Мне — мороженое, — сказал Сипенятин. — Да, смотри, для хохмы соли не подсыпь и потеплее сделай, чтобы ангину не подхватить.

— Ну а мне — коктейли, — улыбнулся Антон.

Труфанов равнодушно положил деньги в карман белого пиджака и запустил миксер. Затем достал из холодильника полную вазочку мороженого и поставил на стойку перед Сипенятиным:

— Без соли. Подогреете сами.

Сипенятину явно не хотелось уходить от стойки. Обведя взглядом помещение, он спросил:

— Дорого такая чайхана стоит?

Труфанов, наполняя два фужера коктейлями, улыбнулся:

— Вам не осилить.

— Мы силой еще не мерились, — Вася кивнул в сторону Бирюкова. — Поднатужимся вот с на… с шефом и похлеще твоей богадельню откроем. Четыре японских телека, по углам, чтобы всем было видно, поставим.

— Кофе подам горячим по вашему сигналу, — сказал Антону Труфанов и, принимая шутливый тон, с улыбочкой обратился к Васе: — Вопросик можно?..

— Валяй, — великодушно разрешил Вася.

— Где телевизоры возьмете?

— Один у тебя украдем, другие — в магазине.

Антон одернул:

— Не лезь на рога!

— Молчу, шеф, — Сипенятин сгреб со стойки вазочку с мороженым. — Куда насаживаться будем?..

Бирюков указал столик, откуда просматривался весь зал и достаточно хорошо был виден экран телевизора. Когда уселись, Антон поочередно пригубил соломинки. Первый из коктейлей по вкусу напоминал разбавленный клюквенный сок. Второй походил на пепси-колу. Вася слизнул пару ложечек мороженого. Посмотрев на Антона, вздохнул:

— Ну, мля, чуть не назвал тебя начальником. На «шефа» не в обиде?

— Ничего, годится.

— Удачно, значит, я вывернулся.

— Молодец. Только чересчур не хами и не зарывайся, — сказал Бирюков.

— Усек. Постараюсь культурить.

За стойкой появилась молодая полная женщина, наряженная под Снегурочку. Вероятно, жена Труфанова. Сипенятин немигающими глазами уставился на барменшу.

— Икряная молодка, — шепотом проговорил он и растопыренными пальцами изобразил выпуклую грудь. — Погляди, шеф, какие пухлые литавры…

— Не размахивай руками, — опять одернул Антон.

— Мы что, как пионеры, сюда пришли?

— Не надо привлекать к себе внимание.

Вася помолчал:

— Что-то девочек сегодня нет.

— Наверное, рано еще.

Действительно, через несколько минут кафе быстро стало заполняться посетителями. Девушки прямо от входа бросались занимать столики, а парни направлялись к стойке, и по тому, как они безоговорочно оплачивали ассортиментный набор, можно было догадаться, что это постоянные клиенты Труфанова. Некоторые из них в придачу к коктейлям и мороженому покупали «Мальборо», другие великодушно оставляли оплаченные фужеры с коктейлями в подарок бармену, который тут же продавал их снова. Над стойкой висело вежливое предупреждение «У нас не курят», но помещение быстро затягивалось слоистыми волнами табачного дыма. Курили в открытую и парни, и многие девушки. На экран телевизора, где гремели на электромузыкальных инструментах какие-то развязные волосатики, почти никто не смотрел. Казалось, посетителей вполне устраивает музыкальный шум без видеокартинок.