Владимир Колычев - Его считали подкаблучником
– Это в тебе обида говорит.
– А я, по-твоему, не должен обижаться?
– По-моему, на обиженных воду возят. – Нина усмехнулась.
– Не смешно.
– Так я и не смеюсь. Я серьезно. Ты не вымещал бы на Маринке свои обиды. Очень плохо девчонке. Ей понимание нужно. Ты потом все скажешь. Когда она в себя придет. Если захочешь.
– Зачем говорить? Можно просто уйти.
– От себя не уйдешь.
– А зачем от себя? Я от нее уйду.
– Если она в петлю полезет, ты будешь в этом виноват, – совершенно серьезно проговорила Нина.
– Ну, ты даешь!
– Не даю, и не мечтай! О Маринке думай. Может, у нее никого, кроме тебя, в этой жизни не осталось? Вдруг брат сгинул?
– Из-за Паши?
– Некогда мне здесь с тобой рассусоливать. – Нина покачала головой. – Потом поговорим. Когда Костю найдешь. Если сможешь.
Никита уныло кивнул. Вдруг брат Марины действительно бросил вызов Паше и погиб? Если так, то сам бог велел парню позаботиться о Марине.
Не идет работа, хоть ты тресни. Нет свидетелей, которые видели бы, как Надымов и Порошин выбрасывали труп из машины. Следы крови в багажнике не обнаружены. Там был соевый соус.
Диск от штанги нельзя было считать доказательством. Скорее наоборот. Тут возникал вопрос: зачем нужно было покупать эту железяку, если к ногам покойника уже привязана гиря?
Но и это не самое страшное. У Надымова и у Порошина нашлось алиби.
Все это знал адвокат, который пожаловал к Архарову. На этот раз Горлов представлял интересы Надымова. Так и должно было быть, если этот тип работал на Жилкина.
Архаров пытался поговорить с Михаилом, но тот исчез. Возможно, Горохов убрал опасного свидетеля. Такие вот предположения. А доказательств ноль.
– Я вас понимаю, Аркадий Арсеньевич. Ваша задача – защищать Надымова. Но и вы меня поймите. Я точно знаю, что Надымов вывозил труп в своей машине.
– У вас нет никаких доказательств.
– Да, но у нас есть труп, который Надымов и Порошин сбросили с моста.
– Опять же, это ваши предположения.
– Надымов – человек Горохова, а тот хорошо знал Дробова. У них мог возникнуть конфликт с таким вот исходом.
– Вы меня не убедили. И суд тоже не сможете.
Архаров промолчал. Увы, но ему нечем было крыть адвокатскую карту.
– У вас нет доказательств вины гражданина Надымова. А у меня есть факты, свидетельствующие о его невиновности. Согласно заключению экспертизы, Дробов погиб днем двадцать девятого июня. В период между тринадцатью и пятнадцатью часами. В это время Порошин и Надымов находились в самолете. Это может подтвердить стюардесса, обслуживающая рейс. Лидова Рената Михайловна. Я с ней говорил, она готова подтвердить свои показания в суде. Если этого мало, то можно найти и других свидетелей. Надымов и Порошин не очень хорошо себя вели в самолете, так что их запомнили многие пассажиры.
– Да, но вечером двадцать девятого они были уже в городе, – невесело проговорил Архаров.
– Да, но убить Дробова не могли.
– Это мог сделать кто-то другой. Тот же Горохов, например. А Надымов и Порошин вывезли труп.
– Не знаю, зачем Горохову убивать Дробова. – Горлов надменно усмехнулся. – Да и не мог он совершить это преступление. В период, когда произошло убийство, гражданин Горохов находился в Москве, в стоматологической клинике. У него сломался зуб, ему ставил коронку врач Ильин Петр Николаевич. Я оставлю вам его визитку, поговорите с ним.
Эта новость стала для Архарова неприятным сюрпризом.
– Поговорю, даже не сомневайтесь.
– Как вы понимаете, ни Горохов, ни Порошин не могли убить Дробова. Разумеется, не мог сделать это и гражданин Надымов.
– Но кто-то же убил Дробова.
– Не там ищете, товарищ майор. Но это не мое дело. Моя задача – оградить Надымова от неправомерного уголовного преследования.
– Надымов угрожал мне оружием.
– Да, с этим сложней. – Горлов поправил на переносице очки. – Угроза применения насилия в отношении представителя власти, до пяти лет лишения свободы. Надо как-то решать этот вопрос.
– Суд решит.
– Оружие не боевое.
Архаров вскочил на коня, с которого пришлось слезть Горлову. Но, увы, на этой хромой кобыле не разогнаться и от адвоката не ускакать. Надо как-то договариваться, чтобы оставить Надымова под стражей. А Порошина за решеткой уже не удержать. Очень скоро он, увы, окажется на свободе.
Волка ноги кормят. Опера тоже. В уголовном розыске, сидя на заднице, далеко не уедешь, и капитан Пирожников это очень хорошо понимал. Более того, ему нравилась его суматошная работа. Не любил он сидеть на месте. Непоседа он по своей натуре, и всегда таким будет.
А вот лейтенант Клюев уже к тридцати годам остепенится и постарается перейти на щадящий режим. Это сейчас он готов бегать с высунутым языком целый день, а наступит время, и станет таким же, как и все прочие. Тем более что склонность к теплой кабинетной жизни в нем уже просматривается.
– Ну что, рванули? – Пирожников распахнул дверцу и выскочил из машины.
Но Клюев не спешил выходить из-за руля. Он заглушил двигатель, выключил фары, почесался. Молодой еще, а уже медлительный. Не хочет брать пример со старших товарищей. Таких, как Пирожников. Да и Чебриков столь же быстрый и резвый.
– Давай быстрей!
Не хотел Клюев торопиться, приходилось его подгонять. Но Вадим уже к этому привык, поэтому никак не отреагировал. Он неспешно вышел из машины, поставил ее на сигнализацию.
А машина у него более чем. Пусть и не первой молодости, но «Фольксваген Туарег». Как дашь копоти!..
Отец у Вадима успешный адвокат с московской практикой, зарабатывает прилично. Клюев мог бы пойти по его стопам, но выбрал уголовный розыск. Как его за это не уважать?
Высокий он парень, крепкий, боевой. Главное, у него всегда хорошее настроение.
Оперативники зашли в дом, поднялись на третий этаж. Пирожников позвонил в дверь. Но им никто не открывал.
– И куда мы так торопились? – спросил Клюев.
– Да и сейчас торопимся. Ты умеешь быстро стоять?
– Нет.
– Учись.
Пирожников услышал, как открылась соседняя дверь, повернул голову, но никого не увидел. Створка была приоткрыта, но из-за нее никто не выглядывал.
– Вам кого? – послышался женский голос.
– Мы из полиции. Уголовный розыск! – Пирожников вынул из кармана удостоверение, но стоило ему шагнуть к двери, как она стала закрываться.
Он остановился – замерла и створка.
– Нас Константин Дробов интересует.
– Нет его.
– А где он?
Пирожников осторожно шагнул дальше, но дверь закрылась совсем. Щелкнул замок. Возможно, в квартире скрывалась женщина с уродливым лицом. Но за этой же дверью, пусть и с меньшей вероятностью, могла находиться и девушка редкой красоты, которая привыкла воспринимать мужчин как злодеев, поэтому боялась показываться им на глаза. А красивые женщины возбуждали если не самого Семена, то его фантазии.
Пирожников отступил на шаг, и дверь снова открылась. На самую чуточку, но все же.
– Нет Константина Петровича. Давно уже не видно, дня три-четыре. Может, он у сестры в больнице? Марина ее зовут. Отравилась она. Из-за несчастной любви.
– В кого же Марина конкретно влюбилась?
– Не знаю. Парень к ней какой-то приходил. Но он сам не знал, что с Мариной. Я его в больницу отправила.
– А зовут вас как? Не Гюльчатай случайно?
– Какая разница?
– Как это? Может, я познакомиться с вами хочу?
– Вы из полиции или из службы знакомств?
– Да это практически одно и то же.
Семен и шага к двери не сделал, а она взяла и закрылась. Замок щелкнул. Он посмотрел на Клюева и плавно повел в его сторону ладонью, призывая учиться у старших, что нужно делать в таких случаях.
Пирожников отошел от двери, но она даже не шелохнулась. Он отошел еще дальше – никаких движений. Опер двинулся вперед, остановился – безрезультатно. Дверь больше не открывалась.
Зато появился какой-то парень. Он стоял на лестнице и удивленно смотрел на Пирожникова.
– Слушай, друг, ты в своем уме? – насмешливо, с издевкой спросил молодой человек.
– Что?! – Семен ошалел от возмущения.
Парень выглядел внушительно, высокий, плотный, но это не давало ему права хамить. На лице у него виднелись ссадины. Видно, уже успел поплатиться за свою глупость.
Незнакомец глянул на Клюева, который усмехался в кулак, насторожился.
– Что вы здесь делаете?
– Вас ждем, гражданин! – грозным голосом сказал Семен. – Что это у вас с лицом? А с руками? С кем вы дрались?
Парень сделал большие глаза.
– Я же пошутил насчет того, что ты не в своем уме. А тебя что, реально на голову роняли?
Семен протянул руку, в которой держал раскрытое удостоверение.
– Капитан полиции Пирожников! Уголовный розыск!
– И что? – Незнакомец как-то не очень смутился.
– Что с лицом у тебя, спрашиваю?
– Это я у вас спрашиваю, товарищ капитан полиции! Шел по улице, никого не трогал, напали, ударили. Вот я и интересуюсь, куда полиция смотрит?
