Вячеслав Жуков - Роман с убийцей
– Как с твоей стороны мило, – произнес он доверительным тоном и улыбнулся. – Ты привезешь мне свои деньги. – Но тут же тон его изменился, а улыбка исчезла с лица. Теперь в голосе послышалась злая ирония. – Ты хочешь, чтобы я тебе поверил и отпустил?
Жанна закивала.
– Да. Очень хочу. Пожалуйста… Будь милосерден. У меня – больная мать. Она не переживет, если со мной что-нибудь случится, – она побоялась, не стала вот так впрямую говорить о своей смерти. Все же хотелось надеется, что этот изверг еще одумается. Ведь она не сделала ему ничего плохого.
Он улыбнулся, погладив Жанну по волосам.
– Ты, оказывается, хитрая девочка. Если я тебя отпущу, ты наведешь на меня ментов. А встречаться с ними, поверь, у меня нет ни малейшего желания, – изобразив крайнее сожаление, он отрицательно покачал головой.
Жанна не знала, как его убедить. Хотя сейчас говорила искренне, ни о каких ментах не может идти речи.
– Да нет же. Не наведу. Я никому не скажу о том, что со мной произошло. Ну честное слово. Поверь…
Он рассмеялся. Уж слишком по-детски прозвучало это ее обещание.
– Поначалу все так говорят. Но потом, когда проходит боль и страх, каждому человеку хочется только одного – мести. Отомстить за поруганную честь. За обиду. И даже за то, что в его жизни не сбылось. Ведь кто-то же виноват в этом. Не важно кто, но наказание должно случиться. Месть, это чувство удовлетворения. Поэтому, я тебя не отпущу, – сказал он.
Жанна ничего не видела перед собой от пелены слез. Что еще можно ему сказать, когда все ее слова не имеют смысла.
– Пожалуйста… – в голосе ее слышалась мольба. Но как раз она-то, оказалось, привела его в ярость.
– Жалость – удел слабаков, – произнес он и оттянув мочку уха, взмахнул бритвой, отсек ее в том месте, где была серьга.
Жанна от боли ерзала по кровати, силясь разорвать веревки, которыми были привязаны ее руки и ноги. Ее мучитель не обращал на это внимания, рассматривал серьгу. Его сейчас больше интересовал маленький бриллиант в ней.
– Эти сережки дорого стоят, – произнес он и схватил ее за другое ухо.
Жанна закричала да так, что казалось, оглохла от собственного голоса. Но ее мучителя это не остановило. Он без замаха полоснул острой бритвой по мочке, отделив серьгу. Улыбнулся, прикидывая на ладони, на сколько эти две серьги потянут. Его улыбка на бледном, слегка вытянутом лице казалась зловещей.
Жанна отодвинулась на край кровати, насколько это было возможным в ее положении. Но он схватил ее за волосы, вернул на прежнее место, произнес угрожающе:
– Лежи, сука! Не дергайся.
Потом наклонился и своими жесткими губами жадно впился в ее влажные губы, целуя. Этот его поцелуй оказался долгим. И Жанна вдруг заметила в его глазах возбуждение.
Он же сумасшедший, ублюдок, подумала она, ожидая за всем этим, с ней неминуемо должно произойти нечто худшее. И все-таки, попросила, когда он отслонился, глубоко задышал.
– Пожалуйста, не убивай меня?!.
Он как будто удивился ее просьбе.
– Да нужна ты мне, убивать тебя, – ответил, еще толком не отдышавшись. Дотронулся рукой до ее груди. Провел ладонью по соскам.
– Ты хочешь меня? Ну хочешь же? – Жанна задышала неровно. – Давай же. Трахни меня, – предложила она себя. Вдруг он все же сжалится, после того, как займется с ней сексом. Но заметила по его глазам, что он еще не готов.
– Ну что ты ждешь? Ты же хочешь получить кайф?
Он склонился над ней, но проявлял нерешительность.
– Нет, я так не могу.
– О, о, – застонала Жанна. – Ты явно больной человек. А как же ты можешь?
– Сейчас ты узнаешь, что такое настоящий кайф, – произнес он чуть дрогнувшим голосом и провел лезвием бритвы по юбке, раскроив ее пополам. Срезал узкую полоску трусиков. Увидев ее голую в капельках пота, задрожал, быстро раздеваясь до гола.
– Сейчас сучка, ты получишь кайф, – подрагивающим голосом сказал он, наклонившись, лизнул ее языком по шее, справа до левого уха.
Жанна дернулась.
– Ты ненормальный!
Он не стал отнекиваться и убеждать ее в обратном.
– Да. Я ненормальный, – без обиды согласился он.
– Ты – псих!
И опять он не обиделся. Улыбнулся.
Жанна вдруг почувствовала, как к ее шее что-то прикоснулось. Будто обожгло возле правого уха. Вздрогнула. И в следующее мгновение по всей ее шее разлилась резкая обжигающая боль. Фонтан крови брызнул перед глазами.
Она дико закричала, напрягаясь изо всей силы, пытаясь вырваться из веревок, затянутых на запястьях. Но ее убийца навалился на нее и застонал от удовольствия. Но изнасиловал он ее не сразу, а только когда она уже полумертвая, почти перестала биться. Только тогда он ворвался в нее, тихонько наговаривая ей на ухо:
– Ну давай же, сука! Подмахивай.
И Жанна с дикими от ужаса глазами, устремленными куда-то в черный грязный потолок, его услышала и подчинившись, повела бедрами.
Но все это продолжалось недолго. Несколько интенсивных движений и убийца застонал, тая в блаженстве, хотя умирающая девушка еще двигала бедрами, словно старалась сбросить его со своего слабеющего тела.
Глава 9
Олеся долго доказывала дежурившему на входе охраннику, что ей надо пройти к секретарше по очень срочному делу. В конце концов, охранник сдался. И это скорее всего потому, что он знал об их отношениях с Борисовым. А может быть хотел, чтобы назойливая девица отвязалась. Да и в том, что она пройдет, ничего такого не случится. Ведь не террористка она.
– Ладно, – сказал он. – Проходи уж. Иди по коридору прямо до конца. Там увидишь с левой стороны дверь, – махнул охранник рукой и отвернулся.
Олеся пошла.
Высокая худощавая с плоской грудью женщина, которой было далеко за сорок, не понравилась Олесе сразу. И как только Игорь мог терпеть такую уродину, чтобы каждый день видеть ее, подумала она. Хотя секретарша судя по всему была женщиной и деловой, сидела на своем кресле, словно ей на него насыпали иголок, по которым она ерзала своим тощим задом. Пока она слушала Олесю, вся извертелась и то и дело поглядывала на часы, как бы подчеркивая тем самым, что шибко занята.
Но Олеся не торопилась, давая понять, что пришла сюда за исчерпывающим ответом, который ей может дать секретарша. Олеся была уверена, что эта тощуга несомненно в курсе многих дел своего шефа. Но когда Олеся выговорившись, замолчала, с надеждой глядя в блуждающие по столу глаза секретарше, то сказала:
– Знаете, девушка, – в голосе ее слышалась отдаленная нотка сочувствия, – все, что вы мне рассказали, очень трогательно. Поверьте, мне искренне жаль, что ваша сестра пропала. Но я, к сожалению, не знаю, кого Игорь Николаевич посылал ее встретить. Можете мне поверить. Шеф меня в такие подробности не посвятил. – Она впервые за время разговора с Олесей бросила взгляд на стену, где висел портрет Борисова, с уголком перетянутым черной ленточкой и тут же уставилась на Олесю, пожав костлявыми плечами.
– Надеюсь, вы меня понимаете? – спросила она, как бы этим говоря, что больше ей добавить нечего и Олесе не стоит тут задерживаться.
Олеся сидела и молчала. Не понимала и не хотела понимать. Видела по лицу тощей секретарше, что та не желает ей помочь. Чужое горе ее не трогает.
Видя, что настырная девица не собирается уходить, секретарша с недовольным видом покачала головой и сказала:
– Я ушла из офиса ровно в шесть вечера. Игорь Николаевич еще не вернулся. Тут оставался охранник…
Олеся глянула на секретаршу с надеждой.
– Может быть его спросить?.. – предложила она свой вариант решения проблемы.
Костлявые плечи секретарши нервно дернулись. Этот вопрос она восприняла как откровенное издевательство молодой особы.
– Знаете, моя дорогая, ну уж этого никак нельзя, – раздраженно ответила она.
Олеся удивилась. Что за новости? Неужели ей трудно?
– Почему, нельзя? – настойчиво спросила она у секретарши.
– Потому! По причине его смерти. Его бедолагу убили в тот же вечер, когда и Игоря Николаевича.
Олеся смутилась. Она понимала, что круг неясного для нее замкнулся. Теперь уже точно, больше ей тут делать нечего. Она встала и пошла к двери, открыв которую, выходя в коридор, чуть не столкнулась с высоким широкоплечим парнем. Даже зло взяло. Только этого рыжего тут и не хватало. Рожа широченная, как лопата, да к тому усеяна мелкими конопушками.
Рыжий с интересом уставился на Олесю. Красивые девушки тут не редкость, но в Олесе было что-то отдаленно знакомое. Будто где-то видел он уже ее. Только вот где? Он заулыбался.
А Олесю прямо таки воротило от его улыбки. И чего пялится, идиот рыжий? Она обошла рыжего и направилась по коридору к выходу, а рыжий проводив ее взглядом, вошел в приемную.
Секретарша восприняла его улыбку, как предназначенную для нее. Тоже улыбнулась, со словами:
– Здравствуй, Саша.
– Здравствуйте, Ангелина Владиславовна, – поздоровался рыжий и оглянулся на приоткрытую дверь, где только что встретился с Олесей.
