Игорь Атаманенко - Гроссмейстеры афёр
Должник в милицию не пойдёт. Чаще ударяется в бега. На этот случай предусмотрены «конторы», которые отыщут беглого должника в любой точке планеты и привезут «папе» на дом. Дорого, конечно, хлопотно, волокиты и времени такой поиск занимает уйму, но… Сегодня, говорят, такие «конторы» процветают. А раз так, то их услуги пользуются спросом. Некоторые проигравшиеся в дым каталы пытаются отсидеться, а заодно и деньжат подсобрать для погашения долга в местах, называемых катранами…
Махмуд, наслаждаясь произведенным эффектом, протяжно посмотрел на Хозяина. Герцог под этим взглядом беспокойно заёрзал в кресле:
— Так, значит, они, эти каталы. имеются и на нашем прииске! Где ж они играют, ведь такая игра занимает не час, не два…
— Юлий Львович, вы, как всегда, попали в десятку… Да, и у нас есть места, где собираются шулеры. Это те самые места, которые я назвал катранами. В наших условиях это — квартиры медсестер и санитарок местной больницы, которые предоставляют свои жилища для круглосуточной игры. За ночь эти благодетельницы имеют больше, чем зарабатывают в больнице за месяц. С каждой ставки они имеют свои комиссионные, на которые закупают курево, чай, закуску, колоды на выбор, но основное всё равно остаётся им как содержательницам катрана.
Мне, когда я работал над своей диссертацией, довелось побывать в одном таком катране. Я ожидал увидеть почтенную публику, увлеченную интеллектуальной игрой в преферанс, бридж, покер… Какое там! Переступив порог, я обнаружил, что в одной комнате режутся в буру. во второй — в секку. в третьей занимаются групповым сексом, а на кухне валялись в отходняке три здоровенных уголовника, сбежавшие из зоны, фото которых, кстати, были вывешены на дверях всех отделений грозненской милиции. Но то, что я встретил в первый раз — это, так сказать, дно. Думаю, что и у нас, на прииске . катраны не в лучшем состоянии.
Вообще-то, я считаю, что катраны — это уже отмирающее явление, потому что для настоящей игры уважающие себя и партнёров игроки, как правило, снимают «люкс» в самой лучшей гостинице города. Просто у нас на прииске нет других мест и условий для игры, кроме катранов. Кстати, в одном из них вчера поселился, кто б вы думали?.. Борис Буряце!
— Но я-то почему об этом не знаю?! — грубо оборвал собеседника Герцог. — Я же только вчера вечером просматривал журнал регистрации всех прибывших с материка на прииск артистов. Что за чертовщина! И потом. Где же его артистический реквизит, ансамбль цыган, наконец?! Ничего ведь этого нет, иначе я бы обратил внимание на приезд этого, с позволения сказать, артиста!! Это что ж получается, первым своим пением тенор обворожил меня?! А ты, Махмуд, куда смотришь? Ты же — моя правая рука! Н-да, распустил я вас, чертей. Добротой моей пользуетесь, так что ли?!
— Юлий Львович, — вкрадчиво произнес Махмуд. — Если вы помните, то сегодня вечером разговор о карточных шулерах и их проделках завёл именно я… И идею о том, чтобы поставить их под наш контроль, высказал тоже я… Кроме того, вам было интересно меня слушать, не так ли?.. А теперь я ещё и виноват!
— Извини, Махмуд, я погорячился… Ты не виноват… Продолжай!
— Буряце, да и не только он, Сережа Усенко с Бруно, Стиляга и другая рыбёшка помельче прибыли сюда совсем для других гастролей, не потешать старателей, а обирать их. Они приехали сюда за рыжъем (золотом)… Перечисленных фамилий вы не знаете, вернее, не знаете, чем занимаются люди, их носящие, поэтому и не обратили на них внимания.
А фамилия Буряце вам не бросилась в глаза, потому что её не было в журнале регистрации, раз. Потому что — это не фамилия, а псевдоним, два. Да-да, псевдоним, придуманный ещё его отцом, Леоном Гермайером-Ренардом. Так что и Боречка, прибывший в нашу вотчину за золотишком, зарегистрировался не как Буряце, а как Борис Леонович Гермайер-Ренард. И приехал он сюда не со своим ансамблем, а с чемоданчиком карточных колод, а возможно, и с шулерским набором, ну, там со спецочками, контактными линзами и прочими «примочками».
— Да знаю я прекрасно, что Буряце — это псевдоним… Давно, ох, как давно, знаю. Ну, господин Гермайер-Ренард, господин Гермайер-Ренард!.. Не знали и не ведали вы, что нам придётся свидеться через столько-то времени… И где? В моих вотчинах! Но вчера, признаюсь, маху я дал — не обратил внимания на эту давно мне известную фамилию, а ведь должен был! Н-да… Ну, ничего. Всё ещё можно отладить! — глядя куда-то в пустоту и думая о чем-то своём, раздельно, но внятно произнес Герцог. Тут же спохватился, будто очнувшись ото сна, и громко произнёс: — Так, Махмуд! Ты своим рассказом об элитных игроках основательно меня завёл… Я теперь себе места не найду, пока не встречусь с Буряце. Ещё проживая в Одессе, я был чемпионом микрорайона по игре в очко, буру, секку, деберц… Да и в преф мне равных не было!
— Простите, Юлий Львович, но ведь с тех пор прошло столько времени, а в таких делах, как карты, нужна ежедневная тренировка, — вкрадчиво заметил Махмуд.
— Я всё понял, Махмудик! На текущий момент в твою задачу входит лишь представить меня Буряце, то есть Гермайеру-Ренарду. На контакт он пойдёт охотно — я ведь не какой-то Пупкин-Залупкин, я — Герцог! С завтрашнего дня прекращаем попусту тратить время, гонять чаи вечера напролет. Принимаемся за дело, за карты… Но тебе, Махмуд, я поручаю самое главное — вывести меня на него. Можешь даже пообещать ему использование моей квартиры в качестве катрана. места здесь всем хватит. Поэтому пусть ведёт сюда всех своих карточных партнёров, но только элитных. ты понял? Скажешь, что я хотел бы освоить некоторые премудрости их искусства выставлять лохов из денег… Разумеется, я готов за это платить ему немалые деньги! За каждый сеанс, за каждый урок. Скажешь ему, пусть даже цену назначит — для меня это не проблема! Словом, придумай что-нибудь. А вот когда я поближе познакомлюсь с этим тенором-псевдоволшебником, вот тогда-то мы и скрестим шпаги за ломберным столом и я завладею его часами…
— А что в них такого ценного, Юлий Львович? — в голосе Махмуда звучало разочарование.
— Видишь ли, Махмудик, есть две категории ценных вещей: первая — это просто очень дорогие вещи, которые таковыми являются в силу их рыночной стоимости. А есть другая категория — фамильные драгоценности, передающиеся из поколения в поколение. И даже если их рыночная цена намного ниже вещей первой категории, всё равно человек, ими владеющий, никогда, ни за какие деньги с ними не расстанется. Вот я и хочу заставить нашего прославленного тенора-шарлатана добровольно отдать мне свою фамильную реликвию — часы!
Мне пришла в голову колоссальная идея, как это сделать… Вот только бы побыстрее войти в форму!
Нет, пожалуй, форму картёжника-профессионала я быстро не обрету, да, впрочем, это для задуманного мною плана и не требуется… Я должен просто сделать вид, сыграть роль мастака-любителя, мастака-одиночки. а? Ну, как тебе идея?!
— Да что ж за часы такие у этого Буряце, что вам покоя не дают, Юлий Львович? — Махмуда уже била нервная дрожь.
— Ладно, Махмудик, с тобой, как с братом, буду откровенен до конца. Часы сами по себе очень дорогие — швейцарские, Philip Patek в платиновом корпусе. Но самое главное не в них — в браслете. Он инкрустирован десятью бриллиантами, каждый из которых весит два карата! В 1912 году он был выигран в карты дедом Буряце, Теодором Гермайером, у отца моей матери, то есть у моего деда, Иегуды Эстеррайхера. Они, мой дед и Гермайер, тогда были учредителями компании по разработке Ленских золото-алмазных приисков. По тем временам браслет оценивали в сто — сто пятьдесят тысяч золотых рублей! Сейчас он потянет на несколько миллионов долларов! Буряце с этим браслетом никогда не расстаётся, на все выступления надевает его как талисман, приносящий удачу. И вот после какого случая.
В 1962 году снюхался Буряце с дочерью нашего генсека, Галиной Брежневой, и решили они расписаться, чтобы стать, значит, законными мужем и женой. Галине в то время было тридцать четыре года, Борису — девятнадцать. Но дело, в общем-то, не в этом. Авантюристы ровесников не ищут. В Москве даже за огромную взятку расписывать их никто не брался — боялись гнева Галиного папаши, из-за которого можно было потерять прибыльное место. А вот в Сочи нашлась одна жадная до денег заведующая загсом, которая сказала сгоравшим от страсти и нетерпения жениху и невесте: «Приезжайте, распишу без проблем в течение пяти минут, а того, что вы обещаете заплатить, мне хватит надолго, и я тем временем с помощью своих связей смогу подыскать себе, в случае чего, новую неплохую работу!»
Приехали. И надо же было такому случиться, что в спешке Боря оставил браслет на полке в ванной комнате гостиничного номера. Ну, о том, что было после, ты, Махмуд, и без меня знаешь…
