Владимир Колычев - Шумный балаган
– Похвально, очень похвально, – радушно улыбнулся Дмитрий. – Вы не могли бы проехать со мной в отделение? Мы были бы очень признательны вам, если бы вы опознали преступника.
– Ну, конечно. Конечно! Подождите немного, я только оденусь получше. Да, еще, те двое, которые избивали. Так вот, они убежали.
– Вы запомнили их в лицо?
– Ну, не то чтобы… Это Катька с кавалером на свету стояла. А эти в темноте… Но уверен, что это они были… Они ночью появились. «Скорая» уехала, ваша машина тоже уехала. И эти появились. По двору шарились, что-то искали…
– Что искали? – встревожился Дмитрий.
– Не знаю. Но кажется, нашли, что искали. Решетки вот поднимали.
Нырков подвел его к решетчатому перекрытию дождевого отвода. Дмитрий поднял решетку, на которую он ему показал. Дно бетонного стока было покрыто толстым слоем ила – не жидкого, а сырого и уплотненного. И на ней угадывался слепок предмета, размытые очертания которого напоминали форму пистолета. Судя по всему, пистолет сначала ударился о железные прутья решетки, затем провалился между ними и уже в грязи упал набок. И место достаточно удалено от площадки перед подъездом, откуда был произведен выстрел. Метров двадцать-двадцать пять. Скорее всего Любимов выбрасывал пистолет наугад, а тот, как назло, совершил приземление в неудобную для поисков точку. Патрульные искали его ночью – не нашли. Утром поиски возобновились – более обстоятельные, при свете дня. Но пистолета уже не было. Оперативников опередил кто-то более проворный. Черт!
2Катя зареклась ходить в балаган. Хватит с нее. Позавчера Козыря убили, вчера Цепня подстрелили, а сегодня она сама может погибнуть. Но и дома она сидеть не могла. Справилась с беспорядком, который навели в доме опера, и отправилась в ближайший к дому бар – рюмочку-другую пропустить для успокоения нервов.
Выпить она не то чтобы любила, но иногда душа требовала. Сегодня как раз тот случай. Столько дерьма на нее вылилось, и еще неизвестно, чем все это закончится.
В кафе-баре на Пролетарской улице было безлюдно. Полумрак, прохлада, приглушенная музыка, бар под завязку забит бутылками – виски, ром, джин. Все это бутафория, потому что бутылки пустые. С алкоголем в стране проблема, тем более с импортным. Но здесь есть и виски, и ром, и коньяк французский, но только для своих.
За барной стойкой рулил угрюмый Алекс. Катя знала его хорошо – в параллельных классах учились.
– Скучаешь, Алекс?
Она легко запорхнула на барный стол, удобно сложила руки на дубовой панели.
– Ага, – кисло кивнул парень. – На Советской хорошо, там всегда народ, а здесь только по вечерам. Говорят, ты с Козырем ходила?
– Земля слухом полнится, а наш любимый Тепломорск – сплетнями.
– Ну говорят же, – смутился Алекс.
Сам понимает, что влез на запретную территорию блатного мира.
Сам-то он к нему непричастен. При всей своей дутой крутизне он всего лишь халдей.
– Говорят, а ты не слушай. А если слушаешь, то не верь.
– Да мне-то что. Мое дело маленькое.
– Вот и наливай, если маленькое. Коньячка грамм… можно двести…
– «Мартель» есть, контрабандный, – заговорщицким шепотом сообщил Алекс.
Показывает, что и он не лыком шит.
– Превосходно.
– Для тебя – в полцены.
– Алекс, ты душечка!
Что-что, а с деньгами Катя расставаться не любила. И совсем не важно, сколько их – много или мало. На данный момент в кошельке негусто. По большому счету у Козыря была щедрая душа, но на карманные расходы для своей красавицы он скупился. Спасибо, подарки дорогие делал.
С первым своим по-настоящему щедрым ухажером она познакомилась в Ростове. На последнем курсе техникума. Цеховик, подпольный миллионер, денег куры не клюют. Он снял для нее шикарную квартиру в центре города, забрал из позорной общаги. Подарками осыпал. Все было хорошо, только не любила она старого пердуна. И в постель с ним – как на каторгу. Но так мучилась недолго. Сгинул куда-то Илья Васильевич. Был, был и вдруг не стало, как сквозь землю провалился. Потом был крутой воровской авторитет. Классный мужчина – и щедрый, и красивый. Катя жила с ним полгода, а потом его посадили. На долгие лета. Следующим на очереди был такой же уголовный авторитет, такой же щедрый, но «кавказской национальности». Не очень приятной внешности, в чем-то противный. Но вел он себя поначалу достойно – не грубил, золото-брильянты дарил, в меха одевал. Катя как сыр в масле каталась, пока Сурен замену ей не нашел. Расставание с ним чуть не стоило ей жизни. Мало того, что отобрал у нее все подарки – и свои, и чужие. Так еще избил до полусмерти. В больнице месяц лежала, когда выходила, думала, что больше его не увидит. Так нет, снова на Сурена нарвалась. Он отвез ее к себе – сначала в любви признавался, прощения просил, а потом изнасиловал и снова избил. До больницы в тот раз дело не дошло, но из Ростова Катя убралась. По дороге в Тепломорск познакомилась с Козырем. Такая вот у нее жизнь. Как бы не захлебнуться в этом дерьме.
Алекс полез в свой тайник за бутылкой, и только ее достал, как звякнул колокольчик над дверью. Тревожно звякнул. Катя обернулась на звук и увидела, как в бар входят двое. И чутье, и наметанный глаз подсказали ей, что это блатные. Один постарше, другой помоложе, но видно, что и тот, и другой уже хлебнули тюремной баланды.
Они шли прямо на нее. Искривленные наглыми улыбками лица, замутненные чрезмерной самоуверенностью глаза.
– Гуляешь, киса? – спросил парень помоложе.
Кепка надвинута на самые глаза, нос лепешкой, выдвинутая вперед челюсть – видно, вправить некому.
– Тебе не все равно?
Катя была напугана. Но страх свой она выдавать не стала. Опасно это. Она хорошо знала, как эти ребята реагируют на человеческий страх. Дашь слабину – все, пиши пропало, как те шакалы на тебя набросятся.
– А ты че такая борзая, Катюха? – ухмыльнулся тот, который постарше.
Бритая голова, тяжелые надбровные дуги, глаза как буравчики, широкий раздвоенный подбородок. Отвратный вид. Но еще хуже, что он знал ее по имени. Знал, кто она такая, а наезжает. Дурной знак.
– Это еще вопрос, кто из нас борзеет.
– Да ты и борзеешь. А чего борзеть, Козыря-то больше нет.
– А при чем здесь Козырь? – встрепенулась она.
– Да при том, что разбор идет, кто и за что его порешил. Может, из-за тебя, а?
Теперь она точно знала, что эти двое появились здесь неслучайно. По ее душу пришли.
– Я здесь ни при чем! – в состоянии, близком к истерике, выкрикнула она.
– А мы разберемся.
И снова над дверью звякнул колокольчик. И снова в бар зашли двое. Один молодой, другой еще моложе. Это не блатные, хотя самоуверенности в них тоже хоть отбавляй. Движения резкие, порывистые. И в глазах решимость. Катя узнала их. Костины друзья – Антон и Ленька. Они направлялись к ней. И плевать, что у них на пути уголовные рожи.
– Катя, разговор есть, – сказал Антон и кивком головы показал на дверь.
Да она была бы счастлива уйти вместе с ним. Но ей не позволят.
– Эй, чувачок, испарись! – шикнул на него блатарь.
– Да пошел ты!
– Че ты сказал?
Антон повторять не стал. Видимо, так же, как и Костя, не любил швырять слова на ветер. Не думала Катя, что Костя так быстро и так хладнокровно поставит точку в разговоре с Цепнем. А поставил. Потому что сила в нем недетская и характер стальной. И Антон такой же закваски. Блатарь так был уверен в своем превосходстве, что даже не ожидал удара. И напрасно. Антон ударил его в лицо с такой силой, что послышался хруст лопнувшей кости. И еще удар, и еще…
Ленька тоже не зевал. Невысокий, худенький, но удар у него будь здоров. С одного раза уложил молодого блатаря на пол, запрыгнул на него и принялся молотить его кулаками. И все равно, что противник лежит. Нет в законах улицы такого правила, что лежачего не бьют…
– Уходим!
Антон оторвался от своей жертвы, протянул Кате руку и вместе с ней направился к выходу. Ленька поднялся на ноги, пнул напоследок избитого блатаря и последовал за ними.
На улице у самого входа в бар стояла «Волга» с шашечками. Антон помог Кате сесть в машину, сам примостился рядом с ней. Ленька прыгнул на переднее сиденье рядом с водителем. И панибратски хлопнул его по плечу.
– Поехали!
– Откуда вы взялись? – спросила Катя.
– За тобой ехали. Смотрим, ты в бар зашла, хотели за тобой идти, смотрим, а за тобой уже пошли. Чего они хотели?
– За Козыря спросить.
– Ничего себе! Ты-то здесь при чем?
– В том то и дело, что ни при чем. А у них претензии…
– Влипла ты… Нельзя тебе домой…
– Знаю… Костя еще вчера хотел меня увезти.
– А мы увезем тебя сегодня, если ты не против.
– А куда?
– Да есть одно место. Там нас никто не достанет. Переждать надо, когда все успокоится.
– Переждем. Если обижать меня не будете, – улыбнулась Катя.
– Мы?! Обижать?! – возмутился Антон. – Да за кого ты нас держишь?
– За классных ребят держу. Я вам доверяю.
