Плата за молчание - Продель Гюнтер

Однако федеральное управление уголовной полиции и прокуратура отмалчиваются, а суд выясняет такие вопросы только при закрытых дверях, в отсутствие публики и представителей прессы, которым незачем знать, что с момента своего назначения прокурором в 1960 году и до самого ареста в 1973 году Шойтен поддерживал неразрывную связь с «кунстмафией» 1 [1 Мафия, «специализирующаяся» на похищении произведений искусства. (Примеч. перев.)], предупреждал ее заранее обо всех полицейских мероприятиях и всюду, где только мог, лично препятствовал розыску и задержанию членов банды.

Шойтен проявил себя другом и пособником преступного мира в 1965 году, когда помешал раскрытию убийства.

В Греции в 1964 году во время рождественских праздников бандиты, пытаясь похитить из отдаленного монастыря ценные иконы, застрелили 80-летнего настоятеля Арсениоса и глухонемого служку Танниса. Греческой полиции удалось через бюро путешествий и авиакомпанию установить имя и местожительство одного из убийц. Речь шла о 25-летнем Зигфриде Триллере, значившемся по паспорту уроженцем Дуйсбурга. В дуйсбургскую прокуратуру через Интерпол обратились за помощью. Шойтен

одиннадцать месяцев медлил с ответом и только в январе 1966 года сообщил парижскому центральному управлению Интерпола, что разыскиваемый Зигфрид Триллер постоянного места жительства не имеет и найти его в настоящее время не представляется возможным.

При повторном запросе, адресованном на сей раз федеральному управлению уголовной полиции в Висбаден, мимоходом выяснилось, что Шойтен, вообще никакого отношения к розыскной работе не имевший, ввел в заблуждение афинские власти. По данным федерального управления уголовной полиции, Зигфрид Триллер имел в то время совершенно определенное местожительство в Дуйсбурге и бесследно исчез лишь после того, как его стали разыскивать.

Обер-прокурор Лимберг, начальник Шойтена, не придал происшедшему большого значения, сочтя его «промахом, который может случиться с каждым». Только спустя восемь лет общественность узнала из газет, что Шойтен в период своей прокурорской деятельности постоянно общался с продажными девками и сутенерами, вступал в личные контакты с матерыми уголовниками, в неимоверных количествах поглощал спиртное и швырял деньгами в роскошных дуйсбургских барах.

Гамбургский иллюстрированный журнал «Штерн» в 1974 году пишет: «Стойкий «потребитель виски» вел в прирейнском городе двойную жизнь, вращаясь после службы в таких кругах, в которых прокурору подобает искать клиентов, а не друзей».

Хотя федеральное управление уголовной полиции уже в 1967 году, несомненно, располагало определенными сведениями, Шойтена не тронули. Позднее это станут объяснять тактическими соображениями - боязнью помешать разоблачению «основного ядра» шайки.

А затем произошло следующее: разыскиваемый по подозрению в убийстве Зигфрид Триллер в 1967 году при радарном контроле безопасности движения был задержан за езду с превышенной скоростью. Так как ни водительских прав, ни иных документов у него при себе не оказалось и своего постоянного адреса он также назвать не смог, его передали в дюссельдорфскую уголовную полицию для выяснения личности.

С целью проверки сообщенных самим задержанным сведений в Дуйсбург направили запрос о его прошлых судимостях, а также о том, не возбуждено ли против него уголовное дело и не ведется ли розыск.

Ответ пришел поразительно быстро. Некий доктор Шойтен из прокуратуры, чтобы облегчить дюссельдорфским коллегам работу, даже не телеграммой, как обычно, а по телефону подтвердил полученные от самого Триллера сведения и заверил, что никакими компрометирующими данными в отношении задержанного дуйсбургские власти не располагают. Сотрудники уголовной полиции Дюссельдорфа, у которых было по горло дел, с благодарностью встретили эту оказанную без всякого бюрократизма помощь. Теперь, чтобы отпустить Триллера, им требовалось лишь подтверждение дорожной полиции, что машина не украдена. Однако от этой заботы их неожиданно избавил сам владелец автомобиля, 24-летний студент Герман фон дер Ахе, который, ловко ввернув, что является сыном известного дюссельдорфского хирурга, профессора Конрада фон дер Ахе, и представив удостоверение личности и паспорт машины, назвал Зигфрида Триллера своим близким другом и сказал, что тот в настоящее время гостит у него и, разумеется, может пользоваться его автомашиной.

На вопрос, откуда он узнал, что Триллера задержали, молодой человек с готовностью объяснил, что дорожная полиция справлялась, известно ли ему, каким образом за рулем его машины оказался посторонний человек без документов, который сейчас, дескать, сидит в крипо 1 [1 Сокращенное наименование уголовной полиции. (Примеч. перев.)]. Поняв в чем дело, он, Герман, естественно, поспешил другу на выручку.

Ответ звучал вполне убедительно. Полицейский чиновник не видел поводов дольше задерживать Зигфрида Триллера, да и перспектива появления здесь самого профессора фон дер Ахе его, конечно, не прельщала. Откуда мог он знать то, что лишь семь лет спустя выяснила специальная следственная комиссия: что известный всему городу профессор, обнаружив у своего сына паразитические и криминальные наклонности, давно порвал с ним всякие отношения. Очищать по заданию «кунстмафии» виллы фон дер Axe-младший находил куда более увлекательным делом, чем занятия медициной, которые мог субсидировать ему его достопочтенный отец. А в тот день Герману фон дер Ахе позвонил сам прокурор Шойтен и велел вызволить Триллера из крипо, прежде чем кто-нибудь докопается, что тот значится в списках лиц, объявленных к розыску.

Действительно, две недели спустя полицейский чиновник, отпустивший Триллера, перелистывал бюллетень федерального управления уголовной полиции и обомлел, прочитав: «Зигфрид Триллер. Разыскивается Интерполом по подозрению в убийстве».

Чиновник тут же позвонил молодому герру фон дер Ахе и попросил его не счесть за труд подозвать к телефону своего друга, герра Триллера. Тому придется еще разок заглянуть в полицию: на одном протоколе случайно пропущена его подпись. Молодой герр фон дер Ахе чрезвычайно огорчился, что не в силах помочь герру комиссару, к сожалению, Зигфрид Триллер на днях уехал в Париж. У него начинается новый семестр в Сорбонне.

Теперь дюссельдорфская крипо всерьез принялась за розыски Зигфрида Триллера, но было уже поздно. Зато поступило новое сообщение. После рождества, 27 декабря 1967 года, рабочие увозили с автострады Дюссельдорф - Вупперталь использованные урны. Одна урна, неподалеку от Вупперталя, оказалась тяжелее других, и рабочие открыли ее, полагая, что кто-нибудь снова бросил сюда разный металлический хлам. Вместо этого они с ужасом обнаружили подвешенный изнутри к крышке голубой пластмассовый мешок, а в нем - обнаженный и изувеченный труп мужчины. Голова и руки отсутствовали.

Зловещая находка была зарегистрирована вупперталь-ской комиссией по расследованию убийств как 6666-й неопознанный мертвец на территории ФРГ. Но, кроме номера, он ничем от других неопознанных трупов не отличался. Ничего не дало и произведенное в институте судебной медицины вскрытие. Не удалось установить даже причину смерти, а уж личность убитого и то, где, почему и кем совершено убийство, оставались сплошными загадками. И все дело свелось вскоре к простой канцелярщине, то есть к самому скверному, что может случиться с нераскрытым преступлением. Оно попало в очередной бюллетень федерального управления уголовной полиции, были проверены заявления о без вести пропавших лицах, даны объявления в прессе, а в протоколах снова и снова делались пометки, что та или иная мера не увенчалась успехом.

Сделала попытку установить личность неизвестного и дюссельдорфская крипо, явившись с Германом фон дер Ахе в морг института судебной медицины, где хранили замороженные трупы неизвестных до получения санкции прокуратуры на погребение.