Якудза, или Когда и крабы плачут - Юрий Гайдук
Российское законодательство требует таможенной очистки улова только из двенадцатимильной зоны территориальных вод. Это положение не распространяется на то, что выловлено в двухсотмильной экономической зоне. С формальной точки зрения из этой зоны морепродукты при наличии документов на право их добычи можно прямым ходом транспортировать куда угодно. Иными словами, налицо законодательная дыра, которая устраивает рыболовецкие круги и лоббируется влиятельными людьми в Москве.
Однако занудные японцы даже при повышенном интересе к камчатскому крабу требовали на каждую клешню таможенный документ, и российские рыбаки решили этот вопрос чисто по-русски, с выдумкой. Были изобретены так называемые сертификаты портовой очистки, которые почти все капитаны траулеров сами и фабриковали. Липовая печать, подпись несуществующего таможенного инспектора — и концы в воду. Что же касается принимающей улов стороны, то она делали вид, что искренне верит незамысловатым фальшивкам. Так продолжалось до тех пор, пока Госкомрыболовство не выдало промысловикам из Южной Кореи лицензию на вылов сайры у Южных Курил. Токио был взбешен. Как так? Между Россией и Японией идут переговоры о принадлежности островов, и в этих условиях продавать их ресурсы третьим странам по меньшей мере неприлично. Несмотря на противодействие отечественных рыболовных кругов, Москва пошла на уступки, но при этом дала понять, что в ответ требует от Токио решиться на скоординированные меры против незаконного вывоза, на которые он был вынужден согласиться, и как итог — отказался принимать «сертификаты портовой очистки». Теперь сдача морепродуктов стала возможной только при наличии единообразных таможенных деклараций.
Закручивание гаек на время привело к резкому сокращению притока морепродуктов в Страну восходящего солнца, но уже через два месяца все возобновилось, а на подделки новых грузовых деклараций местные портовые власти попросту не обращали внимания, опасаясь «карающего меча» якудзы.
Думая обо всем этом, Родион начинал соглашаться с доводами Акиры Нуамо, который был убежден, что именно в этой плоскости надо искать истинные причины убийства Александра Борисовича Ложникова.
В аэропорту Южно-Сахалинска его встречал полковник Агеев, замначальника регионального управления Следственного комитета, который, подкатив на оперативной машине к трапу самолета, махнул рукой и приглашающе открыл дверцу.
— Прошу, господин следователь. Докачу с ветерком, причем строго по счетчику, — и засмеялся забористо.
Он был примерно того же возраста, к тому же, когда их в свое время в Москве знакомил Быстров, который сразу же дал понять обоим, что хотел бы их видеть в одной связке, они еще там закрепили дружественные отношения бутылкой коньяка, усидев ее за разработкой предварительного плана следственно-оперативных мероприятий.
Когда вырулили за территорию аэропорта, Агеев спросил, как подобает хозяину:
— Устал? Командировка в Вакканай не в Токио слетать.
— Есть, конечно, немного, но вполне терпимо.
— Терпимо… терпимой может быть боль, но это не то состояние, когда надо подключать к работе все свои мозги. Или в Москве к уставшим мозгам запасные батарейки выдают?
— К сожалению, не выдают, правда, обещают.
— Надеюсь, сам шеф обещает?
— Не, — отмахнулся Родионов, — Быстров говорит, что запасные батарейки уже розданы, да только подключать их никто не желает. Так что это наше ХОЗУ обещает.
— И то ладно, — посерьезнел лицом Агеев, — ну а пока кто-то что-то обещает, мы пойдем проверенным путем. Сейчас — гостиница, где ты отдохнешь малость, ну а ближе к вечеру… Там уже видно будет, что к чему. Как мой вариант, согласен?
Не спавший практически сутки и в то же время уже полностью «въехавший» в очередное задание, отчего он уже не мог даже сидеть спокойно, мысленно проигрывая всевозможные версии заказного убийства в Вакканае, следователь утвердительно кивнул головой, но тут же поправился:
— Согласен, но с одной оговоркой.
— Что за «оговорка»? Начать прямо сейчас то, что намечено на вечер?
— Оно бы, конечно, неплохо, — подыграл ему Родионов, — но уже после того, как мы обменяемся той информацией, что удалось накопать за это время. — И уже с долей просящей нотки в голосе: — А то, понимаешь, у меня этот самый Ложников уже зудом зудит, чего доброго, сниться скоро будет.
— Зудом зудит… Он у меня тоже скоро зудом зудеть будет. И знаешь почему? Во Владивостоке убит его сын, Алексей Ложников. И опережая твои вопросы, сразу же даю вводные: совладелец «Дальросы» и президент Торгового дома «Алексий и Компания». Довольно смышленый хлопец, который мог бы подхватить наследие отца, то бишь «Дальросу», если бы Ложников-старший был избран в Госдуму.
— Но почему Владивосток, тогда как «Дальроса» — это сахалинское образование?
— Да потому Владивосток, что именно там обосновалась дочерняя компания «Дальросы», официально именуемая Торговым домом. Врубаешься? Но и это еще не всё. Короче, я бы не стал утверждать, что детище нашего уважаемого Александра Борисовича — чисто сахалинское образование. Его сынка могли замочить даже в Москве.
В его словах прозвучали нотки откровенной неприязни к семейству, на что невозможно было не обратить внимание.
— То есть «Дальроса» — это разветвленная сеть филиалов в Японии и в России, часть из которых замаскирована под торговые дома? — уточнил Родионов.
— Молодец, все понимаешь правильно, но обо всех нюансах этого образования чуток попозже, когда войдешь в курс дела.
— И все-таки? Судя по всему, кто-то пытается уничтожить эту сеть?
— Я тоже поначалу был уверен, что главная цель заказчика — уничтожение созданной Ложниковым сети, но если мне не изменяет интуиция — это была ошибочная версия.
— Что, перевод «Дальросы» на другие рельсы?
— В том-то и дело, что рельсы и паровозы прежние, а вот машинисты уже меняются.
— Иными словами, передел сферы влияния.
— Можно, конечно, сказать и так, но лично я считаю, что идет расчистка поля для захвата уже сложившегося бизнеса.
— Криминального бизнеса!
— Естественно. Кстати, я бы несколько расширил твое уточнение. «Дальроса» и все что, с ней связано, — это не просто криминальный бизнес, а бизнес, сросшийся не только с сахалинским, но и с московским чиновничьим аппаратом, который крышуют отдельные представители силовых структур.
— В таком случае кем же оказался этот безумец, решившийся на зачистку поля?
Полковник покосился на столичного гостя, который мог с чисто московской вальяжностью клеить ярлыки дальневосточным авторитетам, и
