Место полного исчезновения: Эндекит - Златкин Лев Борисович
— На поезде! — подтвердил Игорь.
— В аэропортах существуют специально натренированные собаки, вынюхивающие наркотики, специальные детекторы, обнаруживающие наркотики даже заплавленные в подошву обуви или зашитые в двойные стенки и двойное дно чемодана. Приятель из Москвы жаловался мне, что африканцы из университета дружбы народов заставляют крепко побегать за собой. Бывшие студенты, да и не бывшие, нашли хороший способ зарабатывать деньги на «дури». Юго-запад столицы наводнен героином из Африки. Торговцы в основном нелегально проживают в «Лумумбарии», как окрестили общежитие университета дружбы народов. Приятель шутит, что раньше этот вуз был наводнен агентами КГБ, а сейчас агентами наркомафии.
— А где агенты КГБ? — пошутил главный. — Куда они смотрят?
— На мировую революцию! — отшутился специалист. — Неплохой улов. Поздравляю, капитан.
— Это — все? — спросил главный, показывая на солидную горку пакетиков с наркотиком. — Ты уверен, что это героин, а не «белая, леди»?
— Уверен и убежден! — ответил специалист. — Могу даже помазать на что хочешь!
— Я тебе и так должен бутылку! — вспомнил главный.
— Это — не все! — продолжил специалист. — Под медом еще что-то есть. Но это мы уже в лаборатории определим.
— Манечку медком решил побаловать? — усмехнулся главный.
— Так тебе все сразу и скажи! — огрызнулся влюбленный специалист.
На Игоря никто не обращал внимания, но он прекрасно понимал, что стоит ему сделать хоть шаг по направлению к выходу, как его сразу же схватят и припишут попытку побега.
Он едва слышал, о чем говорил специалист по обыскам. У него в голове билась одна лишь мысль: «Знала Лена о том, что находится внутри медведя?» Но ответа на свой безмолвный вопрос он не мог сам себе дать.
Ему стало страшно.
«Вот влип, так влип! — думал он. — В „перевозчики“ „дури“ попал! Диплом накрылся. Выгонят теперь из института».
О том, что его могут надолго посадить в тюрьму, он как-то и не думал. Считая себя невиновным, он уже решал и за следствие, и за суд, не ведая, что виновность его уже предопределена самим задержанием с огромным количеством наркотика на квартире наркобарона. И доказать, что он — не «верблюд», невозможно, даже несмотря на то, что его уже обозвали «мулом».
Главный, вспомнив об Игоре, подошел к нему.
— Руки за спину! — приказал он жестко.
Игорь завел руки за спину, и главный — капитан тут же нацепил ему наручники на запястья.
— Пока присядь в кресло! — легонько толканул он Игоря по направлению к креслу. — Мы еще немного подождем, вдруг, твой хозяин заявится? Впрочем, навряд ли. Кто-то его предупредил. А ты еще кого-нибудь знаешь?
— Я вам уже все сказал! — устало ответил Игорь. — Никого я не знаю. И хозяина не знаю. Позвонил ему по номеру телефона, который мне продиктовали, и все.
— Ты мне лапшу на уши не вешай! — разозлился главный.
Он позвонил по телефону и почти торжественно сказал:
— Товарищ полковник! Задержали «перевозчика» с огромным количеством героина.
Что ему ответили, Игорь, естественно, не мог слышать. Но после разговора с начальством капитан вывел Игоря из квартиры, сказав на прощание специалисту:
— Ты вези медведя в лабораторию, я же этого хмыря-недоучку прямо к полковнику. А ты продолжай обыск и жди хозяина квартиры! — приказал он милиционеру. — Я своих ребят оставлю тебе.
Капитан, посадив Игоря на заднее сиденье машины, повез его в управление внутренних дел. Скованный, он не представлял угрозы. Да и раскованный он не стал бы усугублять свое незавидное положение нападением на представителя власти при исполнении служебных обязанностей.
Перед кабинетом полковника капитан придержал Игоря и тихо ему посоветовал:
— Ты полковнику мозги не пудри, пацан! Говори все, как на духу! Он тебе потом послабление сделает, ниже низшего получишь, а там в зоне хорошей окажешься, помиловку сделает или, в крайнем случае, на условно-досрочное пойдешь, тоже на хорошую стройку народного хозяйства.
Игорь промолчал, понимая, что капитану ничего не докажешь, потому что он просто не верит ни единому его слову.
Капитан ввел Игоря в кабинет полковника, доложил по уставу и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
— Садись! — равнодушно бросил Игорю полковник, усиленно делая вид, что он страшно занят делами, хотя просто рисовал чертиков на листке бумаги в блокноте.
Порисовав минут пять, что, по его мнению, было вполне достаточно для того, чтобы «клиент» созрел, полковник еще более равнодушно произнес, взглянув на Игоря и отставив в сторону блокнот с кучей чертиков:
— Рассказывай!
На самом деле ему было все равно, доказательства преступления Игоря были все налицо, как говорится, дело можно было сразу передавать в суд, но ему хотелось выявить всю сеть распространителей «дури», добраться наконец до верхушки наркосети, до самих наркобаронов, а не довольствоваться мелкой шушерой, вроде вот этого «перевозчика» зелья.
Но Игорь еще там, в квартире, решил не выдавать Лену. Слова о ней не произносить, не впутывать ее в сомнительное дело. Виновна она или не виновна, не ему судить, а за собой он ее не потянет. По зрелому размышлению не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что она его использовала в своих интересах.
«Они меня вычислили по списку туристов еще в Москве, — понял Игорь, размышляя, пока полковнику не надоест рисовать чертиков. — То, что Лена увлеклась, делу не мешало, делать дело с любовью, совмещать полезное с приятным, что может быть лучше. Понятно, почему Лена так испугалась, когда на вокзале воришка чуть было медведя не уволок, она-то знала, сколько „дури“ находится в деревянном мишке да в бочке. Понятно, почему она побледнела, из-за той суммы, что Лена выложила за медведя этому кавказцу, она не повела бы и бровью. А как она сказала? „Брат мне не возместил бы убытки!“ Да за такое количество наркоты убили бы сразу. Кого же мне сдать, чтобы не сослали в тьмутаракань?»
Он тут же выдумал попутчика из Таллинна, который заболел, и того кавказца, что продал ему этого медведя. Но тут же вспомнил, что тогда кавказец выдаст Лену, скажет, что купила Лена, а не он, и его посадят за соучастие и недонесение и за то, что мешал следствию. В конце концов он остановился на варианте: попутчик из Таллина вручил ему медведя с просьбой передать другу, у которого юбилей. И ничего более.
Когда полковник предложил ему все рассказать, Игорь уже четко продумал свою версию и очень складно ее нарисовал.
— Складно врешь! — одобрил его версию полковник. — Но ты не учел одного момента: есть дело, где кроме тебя никого нет. Тебя взяли с большой партией наркотиков. Хочешь вешать все на себя, ради бога. За такую партию тебе светит, от семи до пятнадцати или статья расстрела. Ясно, студент?
— Я сказал правду! — упрямо твердил Игорь. — Почему нельзя оказать услугу заболевшему попутчику?
— Почему нельзя? — удивленно спросил полковник. — Ради Бога! Но, представь себе, как будут смеяться в суде, когда ты будешь им доказывать, что случайный попутчик отдал тебе партию наркоты на сотни тысяч долларов.
— Он мне ничего не говорил о наркотиках, я их тоже не видел, а о существовании тайников даже не догадывался, — возразил Игорь.
Полковник насупился. Он видел, что парень скрывает что-то, и подозревал, что скрывает сообщников, а значит, нечего с ним и церемониться.
— Хоть взяли тебя как «мула», но отвечать тебе придется, как ослу, за чужие грехи. А палка закона бьет намного больнее, чем та палка, что бьет по жопе. Посиди в тюрьме, подумай. Сдашь группу, помогу. Может, на условное осуждение потянешь. Но мне нужны хозяева. Мелкоту мне не предлагай! Все!
Он вызвал охрану и отправил Игоря в тюрьму. Обыск у него на квартире ничего не дал, соседи охарактеризовали его только с положительной стороны, если не считать того, что девочки часто приходили, чередовались. Но кто в молодости без греха?
Местная тюрьма была старинная, каторжная, бывший централ, через которую шли большие злодеи в самые страшные исправительные лагеря, расположенные в местах, куда можно было доплыть лишь в летнюю навигацию, причем не за один день.
