Питер Кейв - Змеиное гнездо
Эмлота это совсем не убедило.
— Если бы ты оказалась права, — прошептал он. — Я все бы отдал за то, чтобы не дать этим ублюдкам из «Ландсберга» наложить лапу на разработки Дугласа.
— Не переживай, — успокоила его Мораг. И поцеловала в щеку. — Останешься на ночь? А дома скажешь, что срочно уехал куда-нибудь по делам.
Эмлот отрицательно помотал головой.
— Не сегодня. Сегодня день рождения Денизы. Я обещал сводить ее в ночной клуб.
Мораг отстранилась от него с недовольным лицом.
— Значит, я опять стала второй скрипкой.
Эмлот тяжело вздохнул.
— Послушай, мы уже не раз говорили об этом. И, вроде бы, приняли правила игры.
Но Мораг не собиралась успокаиваться.
— К черту правила, — сердито бросила она. — Быть может, я была бы не против играть вторую скрипку, если бы ты не всегда был дирижером. Порой мне кажется, что ты просто используешь меня, чтобы удержать Дугласа в «Каско».
Эмлот примирительно улыбнулся, перекатился по кровати и начал ласкать Мораг.
— Ты знаешь, что это неправда, — шептал он ей на ухо. — Знаешь, давай встретимся завтра.
Мораг отвернулась, чтобы он не увидел слезы, которые начали собираться в уголках глаз.
— Кажется, я всю свою распроклятую жизнь жду этого завтра, — горестно пробубнила она.
Джин Таггерт, кажется, тоже большую часть своей жизни провела в ожидании человека, которому полагалось быть частью ее мирка. На ее лице было печальное, почти покорное выражение, когда ее муж вошел в дом. Он ошибочно заключил, что это от того, что он не соизволил явиться на устроенный ею бернсовский ужин.
— Послушай, Джин, прости, я виноват, — начал он. — Но у меня правда выдался один из таких вечеров. Как, все же, прошел ужин?
Джин с трудом удержалась от слез.
— Тимми погиб, — произнесла она ровным, безучастным голосом. — Он выбежал на дорогу и попал под машину. Мы похоронили его в саду. Если не считать этого да того, что не было тебя, все прошло хорошо.
Таггерт проникся ее болью, и его лицо исказило страдание.
— Ах, Джин, мне очень жаль, — неловко промолвил он, зная, что этих слов недостаточно, но сознавая также пустоту, которая образовалась в их взаимном общении. Он стал на колени рядом с ее инвалидным креслом и прикоснулся губами к ее волосам. — Давай я отвезу тебя в спальню, — нежно промолвил он.
Глава двенадцатая
Доктор Эндрюс ждал Таггерта в его кабинете. Лицо его было омрачено скорбью.
— Хаттон? — догадался Таггерт, в чем ему помог инстинкт, развившийся за многие годы.
Эндрюс печально кивнул.
— Он умер сегодня ночью. Очевидно, в некоторых случаях возникают серьезные осложнения. Насколько я понял, в результате действия яда возникла острая почечная недостаточность. Трагический конец для такого блестящего человека. Мне очень жаль, Джим.
Таггерт смиренно вздохнул.
— Прими мои соболезнования, Стивен. Он был твоим другом.
Эндрю помотал головой.
— Это было очень давно. На самом деле у нас было не так много общего. Знаешь, ведь он был гомосексуалистом.
Таггерт спокойно воспринял это сообщение. Он и так об этом догадывался.
— Его ассистент, Карл Янг? — спросил он.
Эндрюс кивнул.
— Наверно, кто-то должен ему сказать.
— Джардайн сейчас у него, поехал посмотреть, насколько они продвинулись в реконструкции лиц. К сожалению, наверно, недостаточно далеко.
— Значит, дело топчется на месте? — посочувствовал Эндрюс. — Никаких новых ниточек? Возможна ли какая-нибудь связь между этой научной лабораторией и Дженет Гилмор?
Таггерт покачал головой.
— Пока ничего не ясно. Заставлю завтра Майка Джардайна порасспрашивать — он собирается навестить небольшую вечеринку в «Каско» в качестве непрошеного гостя.
Карл Янг задержался у двери в рабочий кабинет Хаттона, вставил ключ, но не торопился поворачивать его в замке.
— Вы уверены, что в комнате теперь вполне безопасно?
— Так мне сказали, — заверил его Джардайн. — Эксперты утверждают, что эти пауки привыкли к теплому климату. Они не могли выжить двое суток в таком холоде, как у нас в Глазго.
Янг повернул ключ в замке и отворил дверь. Несмотря на уверения Джардайна, он не сводил глаз с пола, пока шел к рабочему столу, на котором стояли два гипсовых бюста.
Джардайн посмотрел на них с нескрываемым разочарованием. Ни в том, ни в другом нельзя было узнать какое-либо человеческое лицо.
— Как долго Питер пробудет в больнице? — спросил Янг.
Джардайн пожал плечами.
— Не имею представления. К несчастью для нас, любой срок теперь покажется долгим.
— В принципе, я могу продолжить работу за него, — предложил Янг. — Я хочу сказать, основная структура уже готова, осталось только вылепить тонкие черты лица.
Казалось, блеснул лишь тонкий лучик надежды, но Джардайн ухватился за это.
— Вы думаете, что могли бы справиться? А опыт у вас есть?
— Я не раз выполнял лицевую реконструкцию на черепах человекообразных обезьян, — сказал Янг. — Разумеется, это была, в основном, работа по догадке, в отличие от данного случая, но я долгое время работал с Питером и очень хорошо изучил его метод. Я помогал ему в том американском деле с головами, найденными в грузовике. И я, конечно, рад возможности доказать, что я могу сделать это.
Уверенность молодого человека вселяла оптимизм. Джардайна одолевало искушение дать ему зеленую улицу. Потом он вспомнил слова Таггерта: «Я ничего не имею против инициативы, но ставьте меня в известность».
— Я должен посоветоваться с шефом, — осторожно сказал Джардайн. — Могу я воспользоваться вашим телефоном?
— Пожалуйста, — ответил Янг и жестом показал на телефонный аппарат в другом конце комнаты.
Джардайн снял трубку и набрал прямой номер Таггерта.
— Это я, сэр. Я в лаборатории Хаттона. Его ассистент только что сделал нам интересное предложение.
Таггерт выслушал разъяснения Джардайна.
— Он правда уверен в успехе? — спросил он наконец.
— Мы не так много теряем, сэр, — резонно заметил Джардайн. — Даже если у него ничего не получится, у нас останутся оригинальные черепа. Хаттон, когда выздоровеет, снова за них возьмется.
— Теперь мы не можем позволить себе такой роскоши, — грубо оборвал его Таггерт. Он изложил Джардайну подробности кончины Хаттона. — Итак, Янг — наша последняя надежда, — сказал он под конец. — Нельзя допустить, чтобы она лопнула. Надо приставить к нему круглосуточную охрану, и вообще все это дело должно держаться в строжайшей тайне. Для всех посторонних у Питера Хаттона не было никакого ассистента. Пусть наш маньяк думает, что работа над черепами поручена кому-то еще.
— Понимаю, сэр, — сказал Джардайн — Полагаю, вы хотите, чтобы я сообщил ему эту грустную новость?
— Да, только сделайте это помягче, — попросил Таггерт. — У Хаттона были совершенно специфические отношения с Карлом Янгом, если верить доктору Эндрюсу.
Это известие удивило, но не шокировало Джардайна. Он не дал шефу углубляться в обсуждение этого факта.
— Предоставьте это мне, сэр, — просто сказал он.
— Да, и кстати, приготовьте танцевальные туфли, — сказал Таггерт как бы невзначай.
На сей раз Джардайн был потрясен, и не мог этого скрыть.
— Сэр?!
— Вы и констебль Райд идете сегодня на вечеринку. В «Каско». Я хочу, чтобы вы оба смотрели там во все глаза и держали ушки на макушке. Поговорите с людьми, выясните, имел ли кто-нибудь из сотрудников контакты с Дженет Гилмор.
— Но они знают, кто мы такие, сэр, — возразил Джардайн.
— Ну и что с того? Люди на вечеринках выпивают и много болтают. Не сдерживайте их и внимательно слушайте.
С этими словами Таггерт повесил трубку.
Джардайн обратился к Карлу Янгу:
— Простите, у меня для вас очень плохие известия. Питер Хаттон этой ночью скончался. Врачи сделали все, что могли.
Янг несколько мгновений отрешенно смотрел на Джардайна. Потом его глаза начали наполняться слезами. Джардайн отвел взгляд, немного смущаясь, хотя и не понимал, почему.
Надо отдать должное Янгу, он быстро взял себя в руки. Подошел к черепам и бережно, любовно провел по ним кончиками пальцев.
— Я сделаю для вас то, о чем вы просите, — пообещал он Джардайну нежным, но твердым голосом. — Этим я как бы отдам дань Питеру. Он был великим человеком.
Джардайн смотрел на свою спутницу в этот вечер как бы новыми глазами, втайне восхищаясь ею. Ему и прежде случалось видеть Джеки Райд в гражданском, но никогда — в вечернем туалете. Она выглядела просто сногсшибательно.
— Надеюсь, ты понимаешь, что мы здесь не для того, чтобы красоваться, — сказал он, когда они выбрались из такси у здания «Каско».
Джеки Райд бросила на него укоризненный взгляд. Ей редко приходилось чувствовать себя женщиной, а не только младшим офицером полиции. И хотя Джеки не ждала комплиментов, услышать похвалу было бы неплохо.
