Валерий Ильичёв - Сладкая месть
Этот оперативник явно был разочарован. Несмотря на то что он придирался к документам и ворошил ящики с деталями, делая вид, что именно этот груз является основной целью проверки, Тягачу было ясно, что тот надеялся найти совсем другое. В третий раз переворошив содержимое машины, облазив сиденья и даже заглянув под днище, недовольные сотрудники милиции вынуждены были его отпустить. И когда он уже садился в машину, мужик в штатском, недобро усмехнувшись, пообещал:
— Мы не прощаемся. Чует мое сердце, ещё увидимся!
Тягач торжествующе кивнул:
— С удовольствием! — И поехал по направлению к городу.
«Похоже, нынче Левша спас меня от неминуемого провала. Пусть даже не меня, а бесценный груз, но все равно я должен быть благодарен этому парню. Только бы оказалось, что он это сделал с ведома Кулеша, а то мне несдобровать: попаду из огня да в полымя».
С этой мыслью он приехал в гараж, поставил машину на место и тут же увидел, как к нему приближается главный инженер. Тягач уже хотел сказать, что груза у него нет, но Самсонов опередил его:
— Я в курсе дела. Ни о чем не беспокойся. Сегодня никуда не ходи, посиди дома, отдохни. А завтра с утра тебя будут ждать.
И Тягач направился в бухгалтерию. Марии там не было. Людмила — её соседка по кабинету — раздраженно отмахнулась:
— Не знаю, где твоя шастает, у начальства какие-то бумаги подписывает. Ждать будешь?
Тягач устало махнул рукой:
— Скажи, что я благополучно прибыл и жду её дома.
— Хорошо, передам, она рада будет. — В голосе Людмилы звучала явная насмешка.
Но Тягач решил не обращать внимания на злобную зависть коротающей вечера и ночи в одиночестве женщины. Сейчас ему хотелось уюта, покоя и нежной женской ласки. И он знал, что вскоре их получит.
Этой ночью Тягач впервые за всю неделю спал спокойно. Утром, радуясь приливу энергии, заполнившей отдохнувшие мышцы, он поехал на автобазу в хорошем расположении духа. Так бывает всегда, когда человеку, стоящему перед решением целого ряда сложных задач, удается успешно преодолеть первое препятствие. Но беда, если человек начинает думать, что и в дальнейшем все пойдет у него так же гладко. Тягач это знал ещё по прежней армейской службе и потому осадил себя: «Не говори „гоп“, Серега. Это только цветочки».
Он словно в воду глядел. Не успел Тягач появиться в диспетчерской, как ему передали приказ зайти к Самсонову.
Тот был краток:
— Бери машину и езжай в погребок «У Нила». Закажи себе кофе и жди.
Тягач вышел, сел в машину и задумался: «Что меня там ждет! Засада или вознаграждение за труды? Но для того чтобы меня ликви-дировать, они бы выбрали не такое людное место».
Погребок «У Нила» был известным заведением, где собирались в основном «крутые» ребята, и посторонние заходить туда не рисковали. Фактическим владельцем погребка был авторитет по кличке Нил. Но название можно было толковать и как приглашение на берег полноводной реки в жаркую Африку. Остановив на всякий случай машину подальше от погребка, он пошел пешком до сверкающего белизной гранита и окантованных никелированным металлом стекол невысокого здания, напоминающего нечто среднее между теремком и часовенкой. Спустившись по крутой лестнице, Тягач оказался в довольно просторном зале, разгороженном высокими барьерами на ряд уютных кабинетиков.
Он прошел к бару, заказал кофе и сел за крайний столик. Минут через пять к нему подошел бармен и предложил:
— Зайди в кабинет хозяина. Это за стойкой слева.
Тягач, углубившись в узкий коридорчик, поравнялся с темно-коричневой под мореный дуб массивной дверью. Постучав и получив разрешение, вошел вовнутрь. Там за низким столиком сидели Кулеш и Левша.
— А вот и наш курьер пожаловал. Ну рассказывай, что было после того, как у тебя Левша груз перехватил.
И Тягач подробно рассказал о проведении обыска. Но, похоже, Кулеш и сам знал о происшедшем. Он только хотел выяснить, интересовали ментов действительно дефицитные автозапчасти или они искали посылку с наркотиком.
На это Тягач отвечал уклончиво:
— Обыск был тщательный, ну а что им конкретно понадобилось, так это один Бог знает.
Кулеш выпытывал приметы сыщика, руководившего операцией. «Значит, он с ним не связан. И боится независимого сыскаря, наступившего ему на „хвост“», — подумал Тягач и намеренно дал самое общее описание оперативного сотрудника. Но все равно Кулеш в задумчивости сказал:
— Это или Панкратов, или Котов из управления. Кто-то из этих старых козлов вздумал отличиться. Ну что ж, посмотрим, кто хозяин в городе!
И хотя Кулеш озлобленно горячился, было ясно, что он обеспокоен и боится этой внезапно возникшей опасности со стороны неподконтрольных ему сыщиков. Тягач почувствовал мстительное удовлетворение: этот возомнивший себя царьком уголовник испытывает страх перед честными блюстителями закона.
— Слушай, Кулеш, верни мне оружие. Да и причитается мне кое-что за поездку, где меня чуть не зацапали.
Кулеш неторопливо вынул из кармана и положил на край стола возле себя толстую пачку купюр. Он сделал это так, чтобы Тягач вынужден был встать и потянуться за деньгами.
«Не дождешься», — подумал Тягач, не сдвинувшись с места. Пауза затягивалась и Тягач требовательно спросил:
— А ствол?
— Я его пока попридержу. Тебе сейчас его иметь при себе опасно. Если ты все ещё под подозрением и за тобой следят, то могут в любой момент тормознуть и при задержании обыскать. А сам понимаешь, обнаружат оружие и ты вновь поплывешь в зону. Тебе этого хочется?
— Да никто за мной не следит. Я проверялся и вчера по дороге домой, и когда шел сегодня сюда.
— Верю, ты человек опытный. Но все же немного побегай чистый, без оружия. Хотя бы дня два-три. Скоро ты потребуешься, и перед очередным делом я тебе его отдам. Обязательно отдам. Оно может тебе понадобиться.
И по тому, каким тоном это было сказано, Тягач понял, что скорее всего приблизилось дело, ради которого ему пока и позволяли жить. Холодок нервного беспокойства пробежал по его спине. «Ну ладно! По крайней мере закончится это изматывающее ожидание. И если он мне отдаст перед предстоящей операцией ствол, а я обязательно откажусь наотрез идти на новое дело без оружия, то им легко меня не взять».
Кулеш, смягчая свой отказ вернуть пистолет, подвинул резким движением в сторону Тягача причитающееся ему вознаграждение. Тот неторопливо, словно делая одолжение, взял деньги и положил их в карман. Здесь больше делать было нечего, и Тягач поднялся из-за стола.
— Будь готов дня через три. Я тебе дам знать.
Тягач, не отвечая, направился к выходу: «Пусть почувствует мое недовольство, и тогда проще будет выторговать пистолет назад в свое владение».
Положенная в куртку увесистая пачка новых купюр приятно оттягивала карман. «Деньги мне ещё пригодятся в моем родном городе для осуществления мстительной расправы над Ветерком, и Тушей, и третьим, пока ещё мне не известным организатором моей подставы». Только хотя бы для осуществления цели, ради которой и пошел в этот столь надолго растянувшийся побег, надо было обкрутить этих лихих уголовничков, подставив их под удар честных милиционеров, и убраться из этого города живым.
V. Между молотом и наковальней
Выйдя из погребка «У Нила», Тягач сел в машину и поехал на автобазу. Получив очередное служебное задание, отправился на другой конец города. И почти сразу обратил внимание на серые «Жигули» с тонированными стеклами, неотступно следующие за ним.
«Кто это, милиция или люди Кулеша?» — встревожился он и попытался оторваться. Но это ему не удалось, и после второй попытки он увидел, как машина догоняет его и подрезает, прижимая к обочине. Тягачу пришлось остановиться. Из «Жигулей» вылез человек и, не торопясь, направился в его сторону. И тот, узнав оперативного сотрудника, накануне обыскивавшего его машину, с облегчением подумал: «А Кулеш был прав, и это хорошо, что со мной нет сейчас оружия. Иначе стопроцентно погорел бы». Но сыщик и не думал его обыскивать. Он приветливо махнул рукой:
— Здравствуй, сынок. Я же говорил, что ещё свидимся. Мир тесен. Давай пересаживайся ко мне в «Жигули» — разговор есть минут на десять.
Тягач, уже догадавшийся, о чем пойдет речь, быстро пересел в машину сыщика. Тот сразу тронул с места, успокаивающе пояснив:
— После беседы я тебя верну сюда же, доставлю со всеми удобствами.
Тягач благоразумно хранил молчание, предоставляя возможность оперу первому открыть карты.
«Интересно, с чего он начнет мою вербовку, — подумал Тягач, — ведь не покатать же меня по городу задумал». А сыщик намеренно держал паузу, полагая, что, заставив собеседника нервничать, легче добьется своей цели.
— Ну что молчишь, сынок? Ты ведь хочешь мне что-то сказать, я знаю, — вкрадчиво-ласково начал сыщик.
