Александр Андрюхин - Казнь за разглашение
К вновь вошедшим сразу же с любезной улыбкой бросилась индианка в розовом сари и с бордовой точкой на лбу. Она проводила в самый дальний угол, посадила за столик и зажгла благовоние.
— Так ты была здесь? — снова спросил Леонид. — Нет? Тогда я сам закажу. Они здесь очень классно готовят баклажаны. И ещё у них изумительная баранина под соусом. От свинины тоже не откажемся. На гарнир возьмем бобы. Салат из помидоров. Зелень — само собой! На десерт землянику. Можно ещё груши. Шоколад обязательно! Пить что будем?
— А что тут можно?
— Тут можно все!
— Тогда шампанское!
Играла тихая индийская музыка, и дымились благовония. Но даже эта приторная мерзость не перебивала милого запаха Лилечки. Полумрак и черная блузка подчеркивали белизну её плеч и грациозную линию шеи. А ниспадающий локон, в сочетании с тонкой кистью под её подбородком, был очень ей к лицу. Она маленькими глоточками потягивала шампанское, а он пил коньяк. Разговор протекал без всякого напряга.
— Приятное место, не правда ли? Тихо, прохладно. Мухи не кусают. Хочется думать о вечном. Да и сам сидел бы здесь вечно.
— Вы можете сидеть, а мне скоро домой, — произнесла Лилечка, посмотрев на часы.
— Тебя ждут родители?
— Нет.
— Муж?
— С мужем я разошлась.
— Так кто же тебя ждет?
— Никто. Просто нужно отоспаться.
— Отсыпаться будем на там свете. Кстати, почему ты разошлась с мужем?
— Я не могу жить в браке.
— А без брака?
— Пока жили без брака, все было нормально. Поженились — через три месяца я его выгнала.
— Так вот какая ты…
— Да, я такая.
— Ты вредная и склочная?
— К тому же и рыжая.
— Ах вот оно что, — сощурился Берестов. — Как я сразу не догадался. Я тебе на день рождения подарю новую метлу. Хотя нет! На ведьму ты не похожа. У ведьмы взгляд другой. У ведьмы взгляд пронизывает до самых позвонков. У тебя он обволакивает.
— Как у сирены?
— Ни в коем случае! Сирены приносят несчастье.
— Я и есть та сирена, которая приносит несчастье. Где бы я ни работала, там сразу все разваливалось и разорялось. Друзья мои спивались, мужей я выгоняла, сожители умирали…
— Боже, какой ужас!
В это время у Лилечки зазвонил сотовый.
— Да, — сказала она, поднеся телефон к ушку. — Узнала! Когда? Хорошо… Я? Почему я?.. Ну что ж, надо так надо. Где нахожусь?.. Ресторан «Тибет».
Она сложила телефон и сделалась пунцовой.
— Это кто? — поинтересовался Берестов.
— Неважно, — ответила она. — Я человек конченый. Обо мне говорить не стоит. А от вас сбегали жены?
— Но у меня не так уж много было жен, чтобы говорить о них во множественном числе. Можно сказать, что опыт многоженца у меня небогатый. Точнее… его нет совсем.
— Но хоть одна жена у вас есть?
— Одна, конечно, есть. Но она в Лондоне. Уж три года…
— Что она там делает?
— Пасет сына. Он учится в университете.
— И долго она будет его пасти?
— По английскому закону, имеет право ещё на два года.
— А почему вы не живете в Лондоне?
— Потому что люблю Москву!
Лилечка несколько окосела. Взгляд её сделался теплей, улыбка обворожительней.
— Значит, вы любите Москву? А Лондон, значит, не любите?
— Плевал я на Лондон!
— Это не гигиенично. А я в Лондоне никогда не была. Была в Варшаве, в Афинах и Стамбуле. А в Лондоне — нет! Скажите, зачем вы меня напоили? Как я поеду домой?
— Я вас провожу!
— Нет, провожать меня не надо. Я сама! Кажется, завтра я не встану!
Лилечка взглянула на часики и поднялась с места.
— Не спеши, Лиля. Мы ещё не выпили тибетского вина. Его пьют в самом конце. Выпиваешь чашку и становишься абсолютно трезвым. Я уже заказал.
Берестов поймал Лилечку за руку и усадил на место. Ее рука пылала. И сама она излучала такой волнующий жар, что у Берестова застучали зубы. Она подперла кулачком свое милое личико и уставилась Берестову прямо в глаза.
— Если я не отрезвею, пеняйте на себя! Мне завтра нужно встать со свежей головой. Завтра пятница — поиск текущей информации. Ненавижу пятницу!
— А мне завтра опять звонить Климентьевой.
— А кто она?
— Я раскручиваю одно темное дельце. У Климентьевой шесть лет назад был убит сын, но до сих пор не завели уголовного дела. Причем медэкспертиза дала заключение, что он умер от сердечной недостаточности. Впрочем, это долгая история. Я потом тебя расскажу. Уже несут тибетское вино.
Индианка в розовом балахоне с сияющей улыбкой поставила перед ними поднос с двумя чашками мутного пойла и лукаво подмигнула третьим глазом.
— Это хлебается ложкой! — пояснил Берестов.
— Я не буду! — коротко бросила Лилечка, брезгливо покосившись на чашку, и вдруг выскочила из-за стола.
— Подожди, ты куда? — удивился Берестов, пытаясь ухватить её за руку, но Лилечка не далась.
— Я дойду сама! — бросила она через плечо и выбежа ла из ресторана.
Пока Леонид рассчитывался, Лилечки и след простыл… Ее внезапная перемена настроения повергла Берестова в транс. Ведь он рассчитывал проводить её до дома. Может быть, даже побродить по ночным улочкам под звездами и мутными фонарями, слегка поддерживая её под тонкий локоток… Черт! Это кислое тибетское пойло испортило весь вечер. Куда же она так быстро могла испариться? На противоположной стороне стоял белый «опель» с темными стеклами. Немного погодя он тронулся. За рулем сидел стриженный под ежик парень в черных очках.
16
На следующий день Лилечка весь день просидела в отделе. До обеда обзванивала различные пресс-службы, после обеда не отрывала голову от компьютера. Курить не выходила ни разу. Берестов хотел отловить её во время обеда, но она ускользнула незамеченной. Он трижды заходил в Лилечкин отдел по различным поводам, но она не поднимала головы и ни разу не посмотрела в его сторону. Так бездарно прошла пятница. В страшной тоске прошли выходные, а в понедельник вышел номер.
Статья Берестова, занявшая всю шестую полосу с иллюстрациями обоих барельефов и фотографией Климентьевой производила нехилое впечатление. Удачным шрифтом был набран заголовок и очень выигрышно смотрелись иллюстрации. При подобном сочетании подачи и содержания статья не могла остаться незамеченной.
— Возможно, мне сегодня позвонят! — предупредил Берестов секретаршу Олю. — Будь начеку!
— Всегда начеку! — отсалютовала она и принялась за свой утренний кофе.
Прилетевший из командировки Авекян устроил на летучке очередной разнос. Единственное, что, по его словам, в номере «катило в кипеш» — это заметка Ивановой о собаках. «Это людям нравится, когда русские дворняги загрызают немецких бультерьеров. Все остальное — на хрен никуда не годится». Точно бульдозер прошелся он и по берестовским инопланетянам, назвав все это бредом сумасшедшего, а главную героиню — «сбрендившей без мужика».
— В общем, так, — стукнул он по столу. — Темы я буду смотреть лично. Кто не въезжает, какие должны быть темы в нашей газете, с теми будем расставаться.
На этих словах Берестов по привычке взглянул Лилечке в глаза, но она отвернулась. Сердце Леонида заныло. Если сегодня он не восстановит с ней прежних отношений, то завтра улетит в Лондон. Там он устроится на Би-би-си, прославится, разбогатеет, возглавит отдел «Экономическая политика в России» и… пригласит Лилечку корреспонденткой.
— Алеу! — позвонит он из Англии. — На досуге я вспомнил, что ты никогда не была в Лондоне. Что ж, я тебе предоставляю такую возможность. Мне нужен корреспондент, пишущий на экономические темы. Пять тысяч баксов для начала тебя устроят?
— Мне нужно подумать, — растерянно ответит Лилечка.
— Подумай, Иванова, — небрежно скажет Берестов. — Пятнадцать минут тебе хватит?..
После летучки Берестова ждал сюрприз.
— Вам звонили! — радостно сообщила секретарша Оля. — Просили перезвонить.
По телефонному номеру Леонид чутко определил, что это не тот звонок, которого он ждал. «Виктор Львович Петров, — прочел он на листочке и задумался. — Нет! Никогда не слышал». И позвонил. Ответил сиплый несолидный голос с рязанским говором.
— Леонид Берестов? Доброе утро! Я прочитал вашу статью «России дан знак на мировое господство». Вы написали все очень правильно, — похвалил неизвестный Виктор Львович. — Особенно точно вы определили связь между мощью государства и этими монстрами в световых коридорах. Так вот, эти монстры существуют не только на барельефах. Они реальны, уверяю вас. Я думал, что я единственный человек, который знает об этой тайне. Оказывается, нет. Ваша статья меня очень взволновала.
— Извините! А вы кто? — перебил Леонид.
— Ах да, — вспомнил Петров. — Ну, мою фамилию вы уже знаете. Работаю инженером на ТЭЦ. В начале восьмидесятых я имел счастье посещать лекции одного московского физика, фамилия которого вам ничего не скажет. Лекции были платными. Пять рублей за лекцию. Проходили они на разных квартирах. Можно сказать, лекции были подпольными. Благодаря им я и познакомился с эзотерическим толкованием мира. Потом все это я нашел в теософской литературе. Но есть такая информация, которую я слышал только от него. Он говорил, что если она уплывет на Запад, то Запад возьмет над нами верх.
