Наталья Берзина - Я не умею прощать!
Ему, наверное, лет десять, не больше, он бежит, задыхаясь, тяжелый мешок оттягивает плечи, больно бьет по спине, рядом с ним легко бежит уже немолодой мужчина. Торопит, подгоняет, заставляет с мешком за плечами залезать на дерево, перепрыгивать через глубокие ямы.
Твердая, как камень, утоптанная земля. Высокие бревенчатые стены вокруг. Очень далеко висит щит с белым, нарисованным известью, кругом. Стрелы все время недолетают, с сухим стуком падают на землю, едва преодолев половину расстояния до щита. Толстая кожаная рукавичка на левой руке уже измочалена, взмокла от крови. Тетива постоянно с силой бьет по одному и тому же месту. Слезы застилают глаза.
Кони мчатся во весь опор. Встречный ветер рвет губы, не дает вздохнуть полной грудью. Радостный крик сам рвется из груди. На лесной поляне сильный мужчина прямо с седла прыгает на спину огромному дикому кабану. Сверкает острый клинок – истошное верещание смертельно раненного вепря. Костер, большущие ломти зажаренной на камнях кабанины, сладкий мясной сок, обжигающе вкусный, дурманящий. Шум ветра. Пропахшая крепким конским потом попона. Руки отца, заботливо укрывающие его плащом.
Бледное, будто вылепленное из воска, лицо матери. Невероятно красивое, но уже безжизненное. Тяжелая рука на плече. Горечь утраты. Нестерпимая обжигающая боль, словно в сердце вонзили раскаленную иглу».
Татьяна отложила книгу. На обложке красовалось название: «Другой. Начало пути».
Она прочла фамилию автора: Павел Северин. Книга была новой, по-видимому даже непрочитанной. На титульном листе надпись: «Моему другу Андрею. Спасибо тебе за все, что ты для меня сделал. Если бы не твоя помощь, пожалуй, не было бы ни меня, ни этой книги. Павел».
Странно, Татьяна даже не догадывалась о том, что Андрей не просто знаком, а даже дружен с писателем. Оказывается, у него была совершенно иная, неизвестная Татьяне жизнь, он был совсем не так прост, как она думала!
Последний относительно крупный город остался позади, когда, проскочив еще километров пятнадцать, Волошин почувствовал, что машину начало ощутимо тянуть вправо. Невезение, с которого начался его отпуск, продолжалось. Мало того что Милочка в последний момент не смогла поехать, так еще и ее подруга Ольга заболела. Волошин, махнув на все рукой, решил отправиться один. Из-за того, что провозился с самого утра достаточно долго в городе, выехал слишком поздно и вот теперь еще, как назло, поймал железяку, а уже смеркалось. Насмерть прикипевшие болты никак не хотели отворачиваться от литых дисков. Провозившись почти час, Волошин отвернул четыре, но один стоял непоколебимо. И вот наконец что-то хрустнуло, и головка болта чуть-чуть сдвинулась. Не веря своему счастью, Волошин закурил, сел на еще не выжженную солнцем траву у обочины и задумался о том, что, собственно, делать дальше. Если сейчас удастся поменять колесо, то все равно ехать ему больше сотни километров по донельзя выбитой дороге. На это уйдет часа полтора, учитывая темноту. Выходит, на место он попадет далеко за полночь. Хозяева уже будут спать. Значит, ночевать придется в машине, ладно, если на берегу моря, а если нет, то радости мало. В таком случае уж лучше и не ехать до самого конца вовсе. Вон впереди светятся огни то ли большой деревни, то ли маленького городка. Можно остановиться и здесь, если только найдется жилье. Хотя сезон только начинается, и наверняка свободных мест еще полно. Докурив сигарету, Волошин осторожно начал откручивать последний болт. Удача все же повернулась к нему лицом. Поскрипывая, болт туго, но все-таки начал выворачиваться. Поставив запаску, Волошин уже забрасывал в багажник инструменты, когда рядом затормозила машина.
– Какие проблемы, шеф? – прозвучал совсем близко знакомый голос. – Твою мать! Майор?! Какими судьбами?
– Чума, чтоб тебя! А ты что здесь делаешь? – обрадовано воскликнул Волошин.
– Живу я здесь, майор!
– Ошибаешься, Чума, подполковник.
– Да?! Ну поздравляю! Так чего ты возишься! Ты куда едешь?
– К морю, вот отдохнуть решил. А ты как здесь? Я слышал, тебя комиссовали?
– Да, уже три года на гражданке. А ты как?
– То же, что и у тебя. Уже почти три года, как перестал Родине служить. Машину едва посадил, когда меня сбили, так мало этого, еще и в санитарке пулю поймал, когда в госпиталь перебрасывали. Ты-то чем занимаешься?
– Я же говорю, живу здесь! Хозяйство у меня, понимаешь, жена. Да ты, наверное, ее знаешь! Сестра Кирилла.
– Нет, не знаю. Это которого Кирилла, твоего командира, что ли?
– Ну да, его. Кирилл ведь тоже на дембель ушел. Сейчас лесом занимается. Большой человек. Слушай, а что мы тут стоим? Поехали ко мне, комната у меня для тебя найдется! Или ты куда-то в определенное место собирался?
– Собираться-то я собирался, но раз такая встреча… Только я вас не стесню? А то пристроил бы меня к кому-нибудь, кто комнаты сдает. А видеться тогда сможем хоть каждый день.
– Все! Не морочь мне шею! Езжай за мной. У меня будешь жить. Да и жена тоже рада будет. Это же надо, какая встреча!
Въехав следом за старым другом на просторный двор, Волошин огляделся вокруг и сказал:
– А ты неплохо устроился, Чума, ничего себе домик!
– А то! Я что тебе не говорил? Нам с женой Кирилл здорово помог поначалу, а дальше уже сами раскрутились. Подожди, я скажу жене, чтобы на стол накрыла, а вот, кстати, и она. Знакомьтесь: Волошин Александр, мой старый друг – моя жена, Ирина. Давайте устраивайтесь, а я пока в подвал за вином схожу.
– Здравствуйте! – сказала женщина, протягивая Волошину руку. – Такого вина, как делает мой муж, в округе не сыскать. Проходите пока на террасу, а я машины поставлю на место. Вы вещи сейчас заберете или после?
– Да, спасибо! Я сам! Сейчас.
Лорик не отставала от Татьяны теперь ни на шаг. Порывалась помочь ей собраться в дорогу, но Таня все тянула, разложив заранее вещи аккуратными стопками, все не спешила укладывать их в сумку. Лишь вечером, когда до отъезда оставалось всего одна ночь, Лорик наконец смогла оказать свои неоценимые услуги. На следующее утро она не поленилась встать пораньше, чтобы проводить подругу до автобуса.
Сын приехал за ними, когда до отправления оставалось меньше часа. Придирчиво осмотрел поклажу, что-то перепаковал. Загрузив мать и Лорика в машину, он отвез их на место сбора. Устроив Таню с максимально возможными удобствами, сын дождался, пока автобус тронется, и в точности повторил отцовский жест: припечатал ладонь на чистом автобусном стекле прямо напротив немного напряженного лица Татьяны. Она улыбнулась в ответ. Все же ничего не поделаешь, сын оставался точной копией Андрея.
Таня, не пожелав ни с кем разговаривать, немного почитала книгу, что взяла с собой, подремала и принялась изучать проплывающие за окном пейзажи. По мере удаления от родного дома все большее нетерпение охватывало ее. Уже казалось, тысячу лет она никуда не ездила, а уж на море и вовсе не была лет десять. Да и то последний раз она ездила с Лориком, но та, быстро поняв, что развлекаться с кавалерами Татьяна не намерена, практически оставила ее одну. Вечерами Таня либо читала, либо тупо смотрела телевизор, всего-то и радости было, что море теплое, а пляж песчаный. Как все сложится на этот раз, оставалось только догадываться.
Полюбовавшись на яркие огни вечернего древнего города, Таня уснула и проснулась лишь утром, когда автобус остановился, чтобы вы садить группу отдыхающих. Не разобравшись спросонья, где она находится, Таня начала было тоже собираться, но женщина, что сопровождала их группу, сказала:
– Вам, Танюша, еще рано, мы поедем с вами дальше.
– А остальные почему выходят? – спросила Татьяна.
– Они остаются здесь, а вы и еще несколько человек будете отдыхать в другом городке. Не волнуйтесь, вас лично там встретят. Для вас заказаны особые условия. В том пансионате вы будете отдыхать одна. Но вы, надеюсь, не слишком расстроены?
– Нет, конечно. Я все равно никого не знаю.
Не прошло и часа, как они добрались до конечной точки своего путешествия. Едва автобус остановился, как рядом припарковался видавший виды «форд». Приехавший на нем мужчина безошибочно определил старшую и, перебросившись с ней парой слов, подошел к Татьяне:
– Доброе утро. Вы поедете со мной. Здесь недалеко, – и, подхватив легко, словно пушинку, Танину сумку, поставил ее в багажник своего заслуженного авто.
Таня с интересом разглядывала мужчину, он чем-то неуловимо напоминал ей Андрея. Та же звериная пластика движений, та же уверенность, даже непроницаемые черные очки были как-то схожи.
– Меня зовут Петр, – представился он наконец, открывая для Тани дверь машины.
– Татьяна, – ответила она, вслушиваясь в низкий, но тем не менее очень приятный голос мужчины.
– Очень приятно! Садитесь, поедем, жена вас уже ждет.
В самом деле приехали они очень быстро. Нарядный, словно сказочный, дом сразу как-то понравился Тане, а уж когда хозяйка вышла ее встретить, то сомнения, что она приехала не туда, куда хотелось бы, отсеялись сами собой.
