Михаил Анисов - Превратности судьбы. Часть II
– Ну уж этого вы от меня не дождетесь! – Игорь решительно загородил девушку собой. – Это вы убирайтесь к своей жене!
– Как ты разговариваешь? Сопляк! – Абрам Семенович сжал кулаки и уже готов был пустить их в ход, но Игорь был явно крепче и не очень-то опасался поединка.
– Я милицию вызову, – подал голос Митрич.
– Не нужно! – остановила его Люба. Затем ласково посмотрела на парня и сказал: – Гарик, пожалуйста, оставь нас. Все равно этой беседы не избежать, чем раньше мы расставим точки над «и», тем лучше.
– Хорошо, – сразу успокоился Игорь, решив, что Люба права. Он надел новую рубашку, подарок Любаши и хлопнул дружески по плечу вахтера. – Пойдем, Митрич, вместе покукуем у тебя на вахте. Помогу тебе хулиганов разгонять, – и они вышли.
– Никчемная, злая девчонка! Как ты посмела глумиться над моими чувствами к тебе! – начал профессор. – Я пальцем до тебя не дотронулся, а ты крутишь шашни с моим водителем.
– У тебя, дорогой мой Абрам Семенович, есть жена, а я птица вольная. К тому же, у твоего водителя есть масса достоинств, которые у тебя наверняка уже иссякли. А наша доверительная дружба не давала тебе права распоряжаться мной, как своей собственностью.
– Вот как ты запела!? Дура! Да ради тебя я готов бросить и жену, и детей.
– Лучше спроси: нужны ли мне подобные жертвы!
– Но я люблю тебя! – выкрикнул он в порыве отчаяния.
– А я люблю Гарика. – Люба выглядела спокойной как никогда. Она была полна решимости раз и навсегда порвать с Элькиным.
– Ты с ним уже… Ну сама понимаешь, что я имею в виду. – Абрам Семенович напрягся, как сжатая пружина. – Отвечай!
– Не твое дело.
– Я требую правдивого ответа! Для меня это очень важно! – В нем бурлила слепая ревность.
– Даже если у нас и была близость. Что из того?
Ты уже взрослый и должен знать, что у каждой девушки наступает такое время, когда она вступает в связь с мужчиной. Все это естественно, если с обоюдного согласия. Неужели не догадывался? – Она явно издевалась над профессором, но избрав такую манеру поведения, неукоснительно соблюдала ее. – А мне всегда казалось, что для мужчин, у которых уже есть свои дети, эта наука в прошлом. – Чтобы окончательно сразить противника, она откинула простыню и, не прикрывая наготу, направилась к одежде.
Абрам Семенович буквально пожирал девушку глазами.
– Ну нет! – выкрикнул он. – Не для других я берег тебя! – Он перехватил Любу за запястье и дернул, посадив к себе на колени.
– Отпусти! – Она отталкивалась руками от груди Элькина.
– Что? С ним было приятнее? – Мужчина больше не владел собой. Он завернул руку девушки за спину и потащил ее на постель.
– Не смей! Я еще девочка!
– Сказки будешь маме дома рассказывать. – Абрам Семенович толкнул Любу на кровать, расстегнул брюки и навалился на нее всем телом…
Мужчина смотрел на перепачканную кровью простыню и его разум отказывался что-либо понимать.
– Ты действительно была невинна?! – не то вопросительно, не то утвердительно произнес он.
– Уйди от меня! – Люба стыдливо прикрывалась испачканной простыней, размазывая слезы по лицу.
– Прости идиота! – Он стоял перед ней на коленях. – Прости, если вообще такое возможно.
– Оставь меня. Я тебя ненавижу!
– Но я даже не мог предположить… ты сама меня спровоцировала.
– Если в тебе осталась хоть капля мужского достоинства, уйди. Неужели не ясно, что мне невыносимо тебя видеть. – Ее частые всхлипывания заставляли насильника еще острее ощущать вину. Он поднялся, с трудом удерживая свое тело на дрожащих ногах. В комнате горел яркий свет, но Абрам Семенович смутно различал предметы. Весь какой-то сгорбленный, потрясенный происшедшим, он покинул место преступления.
– Я видел его, он ушел. – В комнату вихрем влетел Игорь. – Что ты ему наговорила, он весь какой-то пришибленный. Даже не взглянул на нас с Митричем. – Но постепенно веселые нотки в его голосе исчезали, перед ним раскрывалась картина трагедии. – Он тебя тронул? – еще не совсем уверенно предположил Игорь.
– Он меня изнасиловал, – ответила девушка. Она перестала плакать и только теперь осознала всю глубину трагедии.
– Я убью его! – зарычал Игорь. – Догоню и убью! В такой состоянии он не мог далеко уйти.
– Не оставляй меня одну, – попросила Люба. – Сядь рядом. Игорь повиновался и взял ее руки в свои ладони.
– Я быстро. – Эта мразь не должна скрыться от возмездия!
– Если ты убьешь его, тебя посадят в тюрьму. – К Любе вернулся рассудок. – А если тебе не удастся осуществить задуманное и он просто отделается скандалом, ты потеряешь работу.
– Я и сам уйду от него. Это теперь неважно!
– Глупенький! А институт?
– Поступлю в другой. Неужели ты не понимаешь, что его поступок невозможно оставить безнаказанным?
– Я тоже так считаю, но боюсь за тебя. В данный момент твои эмоции неуправляемы и ты лишь наделаешь много глупостей.
– Но что же делать? Может милицию вызвать?
– Ты хочешь, чтобы я испытала унижение еще и перед милицией? – категорически отвергла Люба его предложение.
– Но ведь надо что-то предпринять, иначе потом будет поздно.
– Ты еще не отправил девушку? – В помещение заглянула любопытная голова вахтера.
– Исчезни, Митрич, – вспылил Игорь.
– А ты не кричи! – обиделся вахтер. – Вы развлекаетесь, а отвечать, между прочим, мне.
– Послушай, дед! По-доброму прошу…
– Митрич, – перебила Казакова парня. – Абрам Семенович разрешил мне остаться. Мы с ним договорились.
– Да ну? – не поверил вахтер.
– Но ты можешь позвонить ему домой и узнать сам.
– Верно, могу, – и он почесал затылок.
– Вот и хорошо. Теперь, пожалуйста, оставь нас. – Было просто удивительно, как быстро смогла девушка справиться с пережитым потрясением, и теперь лишь холодный расчет руководил ее поступками.
– А если ты врешь? – хитро прищурился без пяти минут пенсионер.
– Тогда гони меня взашей со спокойной совестью.
– Что ж. Убедительно рассуждаешь, – и он исчез за дверью.
– Теперь вернемся к нашему разговору, – обратилась Люба вновь к Игорю.
– Ты считаешь, что Митрич уже не вернется? – все же задал вопрос парень.
– Нет, – твердо произнесла Люба. – Элькин не посмеет отказать.
– Извини, что перебил. – Парень успокоился и заражался самоуверенностью Казаковой.
– Так вот. Для того, чтобы остались и волки сыты, и овцы целы, в ближайший отрезок времени мы не станем ничего предпринимать.
– Но упущенное время работает на него. – Игорь от изумления развел руками.
– Это тебе так кажется. Если мы отправим его за решетку, проиграют все. На свободе он нам пригодится больше. Согласна, что работать у него ты уже не сможешь. Но то, что ты на следующий учебный год станешь студентом – не сомневайся.
– Ты меня поражаешь! Да позже, когда улягутся страсти, он и тебя выдворит из института.
– Найдется такой человек, который сумеет постоять за нас.
– Кто?
– Мой родной брат.
– Сергей, что ли? – Игорь даже поморщился при воспоминании о нем. – Сама же говорила, что он рохля.
– На днях приезжает Алеша. Мой старший брат – настоящий дока в подобных разборках, – с уважением произнесла она.
– Ты так говоришь о нем, будто он не человек, а Бог. – Игорь даже позавидовал оптимизму Казаковой.
– Ну если не Бог, то полубог точно, – не оставляла она и тени сомнений. – Но сейчас меня интересует совсем иное.
– Что именно?
– Любишь ли ты меня такую. – Она опустила длинные ресницы и чуть слышно закончила: – Поруганную.
– Милая ты моя! Любушка! – Он притянул ее к себе. – Не забивай голову, – и его поцелуй подтвердил сказанное.
Ирина Анатольевна широко распахнула дверь и нежно обняла сына.
– Алешенька! Наконец-то! Заждались тебя.
Алексей, не выпуская из рук огромной хозяйственной сумки, подхватил мать и сияющий от счастья, вошел в квартиру.
– Дочка осталась со Светланой, – сообщил он, отпуская мать и бросая на пол хозяйственную сумку с подарками. – А я сразу домой. Соскучился!
– Значит они не приехали? – В голосе Ирины Анатольевны скользила некоторая досада.
– Ты не поняла, – Алексей поцеловал ее в лоб. – Жена отправилась навестить своих родичей, а дочка с ней увязалась.
– Давно ее не видела, – мечтательно произнесла Казакова. – Поди уже с тебя вымахала.
– Ну это ты лишку хватила, – улыбнулся сын. Нигде он не ощущал такого спокойствия, как рядом с матерью. – Но не пигалица. В этом году школу заканчивает.
– Вот и хорошо, вот и хорошо. Располагайся, в ногах правды нет. Я пока соберу что-нибудь на стол. А уж затем подробно мне все расскажешь. Договорились? – засуетилась мать.
– Договорились. – Алексей сел на диван и расстегнул две верхние пуговицы на рубашке, почувствовав себя дома. Домашняя обстановка действовала на него умиротворяюще. Он с любопытством осмотрел комнату, пытаясь обнаружить хоть малейшие изменения.
