Дэнни Кинг - Дневник грабителя
— У него коклюш, мы серьезно обеспокоены за своего мальчика.
…фонарик, книга в бумажной обложке, флакон духов, ремешок от часов, ириски разных сортов, полиэтиленовые пакеты, шнурки…
— ГДЕ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ВАШИ ПРОКЛЯТЫЕ КЛЮЧИ? — ору я наконец, теряя терпение.
Она издает странный звук, нечто вроде «урх», и швыряет мне связку ключей, которую все это время, оказывается, держала за спиной. Я ловлю ключи и бросаю ей сумку.
— Спасибо, — говорю я, борясь с желанием добавить: «А теперь, когда они у меня, я вас убью», так, ради шутки.
Но не настолько я чокнутый, чтобы позволять себе подобные шалости.
Я выбираю ключ от американского автоматического замка.
— Вот этот?
Вместо того чтобы ответить, она молниеносным движением достает из своей сумки один из спреев, и мое лицо обдает струей какой-то белой гадости. Мои глаза, нос, рот… да всю физиономию начинает страшно жечь. Боль, которую я испытываю в эти мгновения, не поддается никакому описанию. Я вскрикиваю, вслепую выбираюсь из этой долбаной комнаты, нахожу ванную и подставляю голову под холодную воду. Лишь по прошествии нескольких секунд огонь, опаляющий мои глаза, стихает, но их продолжает раздирать от боли. Я выхожу из ванной и ору, предельно напрягая голос:
— Довольна??????????
Чертова дура испуганно вопит, опять сжимается в комок и продолжает талдычить:
— Не трогайте меня, пожалуйста, только не трогайте меня…
Трогать? Да я с удовольствием свернул бы жирной уродине шею, но на расправу с ней у меня нет времени. Сейчас мне дорога каждая секунда. Я со всех ног бегу вниз, хватаю из кухни микроволновку, бросаю ее в окно гостиной, разбивая стекло, ныряю вслед за ней и благополучно приземляюсь.
Полицейская машина с визгом останавливается рядом с разбитой микроволновкой в то мгновение, когда я уже отъехал от проклятого дома на полквартала. Копы бегут спасать пострадавшую.
Этот случай убедил меня в том, что далеко не всегда призыв к здравому смыслу оказывается действеннее, чем грубая сила.
Встречаться с хозяином дома в тот момент, когда ты набиваешь свои карманы его барахлом, весьма и весьма неприятно. Понимаю, что и он не испытывает в подобные минуты прилива положительных эмоций, но собственные переживания мне более понятны.
Хотя, с другой стороны, для меня такое событие — всего лишь неудача в бизнесе, а для хозяина дома — глубокая личностная травма. Почему все они так сентиментальны? Не знаю.
Насколько мне известно, основное, что ранит души жертв ограбления — в особенности женщин, — так это не лишение аппаратуры, которую у них украли, а сознание того, что в их вещах рылся кто-то посторонний. Странная логика. Неужели им кажется, что мы с Олли подносим к свету и исследуем чьи-нибудь трусы? Я на месте всех этих болванов расстраивался бы только из-за того, что у меня больше нет видака, а по поводу перевернутых рубашек в шкафу ни секунды не переживал бы. Еще чего! Зачем делать тайну из никому не нужных шмоток в комоде?
Кроме того, я все же примерно представляю, что они испытывают. Копы наведывались ко мне четыре раза — переворачивали все вверх дном в поисках украденных вещей. Я же никому после этого не плакался в жилетку.
А если вернуться к неожиданным встречам, должен сообщить вам, что заканчиваются они совершенно по-разному.
Парки, например, обрабатывая одну хатку в Натмег-Глейд, превратился в настоящего героя нашего времени.
О том, что эта парочка уезжает на целых две недели, он знал наверняка. От Дениз, работницы турагентства, с которой он тогда крутил шуры-муры. Его план представлял собой нечто подобное задумке Норриса, только Дениз в отличие от Паулины не знала, чем занимается ее дружок. Она просто вскользь упомянула в разговоре, что одна счастливая парочка отхватила тур на Ямайку, от которого внезапно кто-то отказался, всего за полцены и что пятнадцать часов спустя после выхода из их агентства эти двое были уже в воздухе.
Парки, когда чует, что дело пахнет неплохим заработком, готов из кожи вон вылезти. Он тогда засыпал свою подружку вопросами, хотя выяснить хотел единственное: где эта счастливая парочка проживает.
И вот двумя днями позднее наш Парки уже взламывает фомкой в доме умотавших на Ямайку придурков двустворчатое окно, доходящее до пола. И тут же натыкается — вернее, чуть ли не наступает — на чудака, растянувшегося у основания лестницы с лампочкой в руке. Парки присматривается к нему и приходит к заключению, что хоть он еще и не умер, но находится от смерти всего в паре шагов, представляете? Парки подкладывает под голову чудака подушку, звонит по 999, вышибает ногой парадную дверь и оставляет ее открытой.
Через пятнадцать минут приезжает «скорая», и старика вместе с его расколотым черепом увозят в больницу на операцию.
На следующей неделе мы прочитали в газете, что этот чудак доводится папашей хозяину дома, что в последнюю минуту его заставили приехать, чтобы пожить там и поухаживать за рыбками. Старый недоумок решил поменять лампочку в светильнике, а у табуретки, на которую он забрался, неожиданно подкосились ножки. Закончилась история вполне благополучно: врачи увезли его в больницу вовремя, оправился от операции он довольно быстро, только вот сыну и невестке пришлось вернуться в Британию уже после трехдневного пребывания на своих сказочных каникулах.
Да, еще вот что: двух из их рыбок сожрал кот, вошедший в дом через раскрытую Парки дверь.
Только не думайте, что я пытаюсь приписать деятельности грабителей важность неотложной помощи, но тот старик, не заберись в дом Парки, так и пролежал бы у лестницы до приезда детей.
Все ребята в кабаке сошлись во мнении, что Парки поступил абсолютно верно, за спасение жизни старика каждый одобрительно похлопал его по спине. Только Норрис заявил, что сначала обчистил бы дом, а уж потом вызвал бы «скорую». Кретин.
Три года назад со мной и с Олли произошло столь же невероятное приключение, как с Парки, который на непродолжительное время даже перестал быть злодеем.
Так вышло, что на один из предстоящих уик-эндов у нас не было никакого плана, вернее, в тот период мы вообще не занимались ничем конкретным, работали наудачу, что, признаюсь откровенно, лично я ненавижу.
Я предпочитаю действовать по заранее продуманной схеме: когда едешь по определенному адресу с ключом и уверенностью в том, что у тебя в запасе есть часов сорок восемь. К сожалению, далеко не всегда все складывается так, как хотелось бы.
Мы с Олли работаем в подобные периоды следующим образом: выезжаем вечером (обычно в пятницу или в субботу; в эти дни все нормальные люди идут в кабак, чтобы напиться) и ищем дома, где не горит свет (старый прием оставлять в гостиной включенной лампу, когда куда-нибудь уходишь, обычно срабатывает). Выбирая такой дом, мы останавливаем машину где-нибудь поблизости, идем и стучим в парадную дверь.
Если никто не отзывается, мы проникаем вовнутрь с задней стороны дома и приступаем к работе.
Если же дверь открывают, мы спрашиваем, здесь ли живет Алан, или Фрэнк, или еще кто-нибудь. Нам говорят «нет», мы просим извинить нас за беспокойство и спокойно уходим.
Случается и такое, что Алан, Фрэнк или кто-то еще живет в этом доме, тогда мы интересуемся, не он ли желает покрыть свою изгородь креозотом.
— У нас записан именно этот адрес.
Нам отвечают «нет», мы просим прощения за беспокойство и удаляемся.
Порой — в крайне редких случаях — бывает, нам говорят, что Алан, или Фрэнк, или кто-то еще живет в этом доме и желает покрыть изгородь креозотом. Тогда мы сообщаем, что пришли за оплатой — четырьмя тысячами фунтов. Ход довольно действенный. Услышав названную нами цифру, люди обычно говорят «нет». Тогда мы просим извинить нас за беспокойство и спокойно уходим.
Ни разу в жизни нам еще не попадался ни Алан, ни Фрэнк, жаждущий за четыре тысячи фунтов покрыть изгородь креозотом. Не знаю, что бы мы делали, если бы однажды нашли-таки такого идиота. Наверное, покрыли бы креозотом его изгородь. Только кому это нужно и для чего?
В общем, в тот пятничный вечер мы выехали из дома и вскоре нашли вполне подходящий домик. Терраса сзади, света нет, расположенный поблизости фонарь не горит, а по телевизору в этот момент как раз идет «Терминатор-2» и все соседи сидят по домам, уставившись в экран. Условия для работы просто идеальные.
Мы останавливаемся у аллеи позади намеченного коттеджа и идем к парадному. Алана дома нет. Фрэнка, Боба, Дейва, Нейла и кого бы то ни было еще — тоже. Мы с Олли выходим за калитку, возвращаемся к той аллее, перемахиваем через ограду и забираемся в дом. Старина Алан даже оставил для нас открытым одно из задних окон, поэтому нам удается пролезть в него практически без единого звука.
Мы быстро оглядываем все вокруг и видим, что ни хрена здесь нет. То есть ни хрена из того, что мы могли бы взять. Повторный осмотр разочаровывает нас еще сильнее.
