Чарльз Вильямс - Слабые женские руки
Прибыв к себе домой, быстренько стащил с себя одежду Чака Майера. Оставшись в одних трусах, заварил кофе и уселся рядом с телефоном. Надо было установить, как связаться со Смайноффом. А в Монктон-Сити, если требуется навести справку такого рода, следует обратиться к Сюрприз-Чарли. Это настоящий городской справочник. Он знает все — имена, адреса, кто работает и на кого, кто убивает и кто оплачивает убийство. В двух местах я попробовал его поймать, но впустую. Наконец разыскал в гнусном вертепе под названием «Гнездышко».
— Кто у телефона? — подозрительно спросил Сюрприз-Чарли.
— Твой старый друг Престон. Это тебе что-нибудь говорит?
— Да, — ответил он по-прежнему настороженно. — Что-то вы очень поздно звоните!
— Согласен. Но я ведь знаю; что ты полуночник. Я тебе из дома звоню. Есть предложение: встретиться и погудеть.
— Погудеть! Да я тут вкалываю! Если не удастся набрать двести долларов на первый заезд, Кеплер завтра занесет меня в черный список!
Чувствовалось, что он очень озабочен, и было от чего. Чарли играет на скачках. Иногда выигрывает, иногда проигрывает. Чаще проигрывает. Он участвует на всех скачках и не пропускает ни одного заезда. Его жизнь зависит от непредвиденной реакции лошадей, существ более капризных, нежели звезды кинематографа. Если Кеплер занесет Чарли в черный список, это означает, что он окажется не в состоянии делать ставки в нашем штате. А для Чарли это страшнее смерти.
— Очень ты меня опечалил, мой старый друг Чарли! — искренне сказал я ему. — Могу подарить тебе десять долларов, если дашь мне нужную справку.
— Вы правду говорите — десять долларов?
Я его подцепил. В мире, где вращался Чарли, десять долларов быстро могли превратиться в сотню и даже больше. Одним словом, я протянул ему руку в тот момент, когда он тонул.
— Меня интересует Бицепс Смайнофф. Тебе известно, где у него нора?
— Сейчас подумаю, — неуверенно ответил Чарли. — Он ведь мне уши за это отгрызет! Нет, право, не знаю, Престон!
— Если Кеплер занесет тебя в черный список, твои уши тебе больше не понадобятся, — напомнил я.
— Это точно, — мрачно согласился Чарли. — Уж это как пить дать. Значит, вас интересует Смайнофф? Хотите сообщить о нем в полицию или как?
— Нет. Только задать пару вопросов. Могу тебе даже сказать каких, если интересует.
Я знал, что подобное предложение приведет его в панику.
— Нет, — живо ответил Чарли. — Нет, спасибо уж! Ничего не хочу знать! Если много знаешь в этом проклятом городе, плохо кончишь! Ради Бога, только ничего мне не говорите! Запомните лучше адрес! У него комнатушка на Вайн-стрит прямо над харчевней для бедняков.
Я записал.
— Кому принадлежит харчевня?
— Максу Веберу. Но вы можете его вычеркнуть. Он со Смайноффом не связан.
— Да я так просто спросил. Еще один вопрос, Чарли! А кто платит Бицепсу? Меня интересуют только последние недели.
— Не знаю, нет! А даже если бы и знал, вряд ли вам сказал. Но, честно, не знаю! А вообще-то Смайнофф готов работать на кого угодно, лишь бы платили.
— И сделает что угодно?
— Ну, разумеется! Так-то, Престон. А эти десять долларов, как мне их получить?
Я дал Чарли адрес приятеля, который выдаст ему в любое время дня и ночи от моего имени требуемую сумму, и повесил трубку.
Глава 8
На следующее утро я с трудом проснулся около восьми часов. Проглотил чашку обжигающего кофе, съел бутерброд и умчался. Боб Клайн уже открывал свою лавочку, когда я появился у него.
— Где он, Боб?
Боб пальцем показал мне в глубь лавочки.
— Там он. А вы часом не за ним приехали?
— А в чем дело, Боб? Он что, мешает тебе?
— Нет, — ответил Боб, пожимая плечами. — Но когда привыкаешь жить один… Причем годами… Я думаю, даже святой Петр стал бы действовать на нервы, доводись разделить с ним жилье.
— Я тебя понимаю. Очень благодарен, что ты его приютил. В принципе сегодня вечером он должен уехать.
Боб кивнул в знак согласия и стал открывать витрину. Я зашел в лавочку и в задней комнате обнаружил старика Моралеса, он курил дешевую сигарету. При виде меня просто расцвел.
— А, сеньор Престон! Вы нашли мою девочку? Вы меня к ней отвезете? — И он поднялся на ноги, дрожа от возбуждения.
— Да как вам сказать… И да и нет.
— Что вы сказали, сеньор?
Мексиканец явно ничего не понимал. Глядя на этого старого человека с доверчивым взглядом, я испытывал жгучий стыд от того, что должен был сделать. Но иного выхода не было. Выложил ему придуманную историю о Хуаните и ее подружке. И по мере того как громоздил ложь на ложь, становился все уверенней. Должен же я был как-то обслужить этого Моралеса за его деньги, благо он доверчиво внимал всем моим россказням! В детали я вдаваться не стал. Моралес заглотнул все: и приманку и крючок. Впрочем, моя версия была вполне убедительной. Правда, некоторое несоответствие в ней было, и я ждал с его стороны недоуменных вопросов.
— Грациа, сеньор Престон! — сказал мексиканец. — Очень интересно вы все рассказали. Теперь мне остается одно — поблагодарить подругу Хуаниты, и можно будет возвращаться домой!
— Хм, боюсь, это невозможно, мистер Моралес, — ответил я неуверенным тоном, дабы побудить его продолжать беседу.
— Почему же нет, сеньор?
— Это довольно трудно объяснить, но тем не менее постараюсь. Видите ли, ее подружка, та, о которой я говорил, она захотела знать, почему вдруг такой интерес к Хуаните. Она боялась, что, отвечая на мои вопросы, может причинить неприятности Хуаните. И дала понять, что в таком случае ничего мне не скажет, ни одного слова!
Мексиканец с восторженным видом причмокнул.
— Вот это значит настоящая подруга! Я очень рад, что у моей Хуаниты такая замечательная подруга! Но почему это должно помешать мне пойти поблагодарить ее?
Я придал лицу таинственное выражение.
— Когда я ей сказал, что действую по поручению отца Хуаниты, ее это приободрило и она мне все рассказала. Но когда стал ей говорить о вас и объяснил, что самостоятельно вы не в состоянии заниматься розысками дочери, потому что прибыли в Соединенные Штаты тайно, без документов, девушка испугалась. Вы понимаете, у этой девушки, у подруги Хуаниты, у нее тоже есть отец. И он занимает высокое положение в обществе, очень высокое! Если когда-либо вдруг обнаружится, что его дочь дружит с девушкой, которая проживает в Америке незаконно, он рискует все потерять. Я очень, очень огорчен, мистер Моралес, но не может быть и речи о вашей встрече с этой девушкой!
Старик в знак одобрения кивнул головой.
— Да, это настоящая дама!. Сначала она покровительствует моей Хуаните, а потом заботится о своем отце!
— Я очень надеялся, что вы все правильно поймете! — с жаром сказал я ему.
Затем было принято решение, что он покинет Монктон сегодня же вечером, — как только стемнеет. Я предупредил, что один из моих друзей довезет его в машине до границы, причем в такое место, где не будет риска нарваться на патруль. А дальше уж его дело. Старик не знал, как отблагодарить меня за все благодеяния. Короче, все прошло как нельзя лучше, мы долго жали друг другу руки, потом я уехал.
И отправился прямиком к себе в контору. Меня встретила Флоренс Дигби, свежая и сияющая.
— Здравствуйте, мистер Престон! — сказала она предельно церемонно. — Никак не ожидала увидеть вас так рано! Надо полагать, внешность дамы не соответствует ее голосу.
— Какой дамы? Какому голосу? — удивился я, тряся головой. — Объясните мне, мисс Дигби.
— А разве вам никто не звонил?
— Нет! Что, наконец, происходит?
— Немногим более получаса тому назад, — только что пришла, — звонила какая-то дама и просила вас к телефону. Сказала, что дело очень серьезное, и я ей дала ваш домашний телефон. Она сказала, что немедленно позвонит.
Судя по всему, Флоренс сомневалась в моей искренности — Я, наверное, уже ушел, — объяснил секретарше. — Побуду здесь немного, может быть, она перезвонит. Думаю, бесполезно спрашивать у вас, оставила ли она свои координаты?
— Так оно и есть. Она ничего больше не сказала. Я позвонил Сюрпризу-Чарли. Немного покапризничав, он в конце концов согласился отвезти сегодня же вечером старика Моралеса на границу. Едва успел повесить трубку, как раздался телефонный звонок.
— Это она, — сказала Флоренс.
— Прекрасно! Соедините меня с ней.
Подождал несколько секунд, петом услышал женский голос:
— Это Марк Престон?
Таким голосом женщины определенного типа говорят, когда обращаются к мужчинам. Голос нежный, теплый, многообещающий.
— Кто у телефона?
— Мистер Престон, мне надо немедленно с вами поговорить, у меня крайне мало времени. Где мы можем увидеться?
— Подходит ли вам как место встречи моя контора?
