Наталья Александрова - Две дамы с попугаем
— Надежда, а ты хоть представляешь, что мы там делать будем. Может, все-таки зря мы туда едем, как-то это все…
— Ну, знаешь! — вскипела Надежда. — Когда я тебя уговаривала в милицию заявить, ты уперлась, как ишак. Теперь говорю, поедем сами искать — опять тебя не устраивает. Ты мужа своего хочешь назад получить или нет?
— Хочу, но не любой ценой.
— То есть как это? — опешила Надежда.
— Если он все-таки там с любовницей…
Надежда так резко соскочила с дивана, что кошка Марфа с перепугу метнулась в сторону и одним точным движением лапы сбросила со шкафа целую пирамиду книг.
Пока собирали и складывали все обратно на шкаф, разговор перешел на животных, что делать с кошкой и попугаем. На неделю одних не оставишь — помрут от тоски и голода.
— Сейчас лето, — озабоченно говорила Алка, — все на даче, а кто в городе — те работают с утра до ночи. Остались две старушки-соседки, но все не просто.
— Ну, с кошкой-то как раз просто — завтра поеду к маме на дачу и оставлю там Марфу. Там, конечно, есть Бейсик. Но места в деревне много, разберутся как-нибудь. Ты говорила, она у вас уже того, без потомства будет, ну и прекрасно, возня с котятами тебе потом не грозит.
— А нельзя и попугая тоже на дачу?
— Что ты! Там же Бейсик! Он знаешь как ловко на птиц охотится! Кеша и оглянуться не успеет, как ему на ужин попадет. Да оставь ты его у соседки.
— Ой, прямо не знаю, что и делать.
У Феоктисты Ивановны, что за стенкой, на попугаев аллергия. А внизу, у Селезневых, бабушка-сердечница. Она как его вопли услышит, так в обморок падает. Поспрашиваю еще по лестнице, но не знаю, не знаю…
— Ладно, с животными разберемся. Ты вот что скажи, есть у тебя кто-нибудь в Таллине?
— Нет никого знакомых.
— У меня есть, давняя еще приятельница, матери наши были подругами, и мы в детстве общались, пока они в Таллин не переехали. Она, Светка-то, там замужем за эстонцем, так что все нам покажет. Завтра ей позвоним. Все, ложимся.
Дел много завтра.
* * *С утра дамы оделись официально и отправились в офис фирмы Алкиного мужа Петюнчика. Там их уже ждали шеф и факс из Америки. Едва взглянув на фотографии, Алка тотчас же ткнула пальцем в третий номер.
— Он! Герберт!
— Да какой он Герберт! Все он тебе наврал, не так его зовут.
— Но это точно он, мафиози проклятый, мужа моего похитил! — Алка озверела.
Шеф, опасливо поглядывая на Алку, сказал, что если они оставят свои паспорта, то к завтрашнему вечеру у них будут эстонская виза и билеты на поезд. Также фирма обеспечит им там гостиницу.
— Чудно! — Дамы повеселели и собрались уходить В дальнем углу Надежда заметила знакомое лицо. Давешний привязанный мужчина прятался за компьютером, затравленно озираясь по сторонам.
— Здравствуйте! — приветливо поздоровалась Надежда. — Как вы себя чувствуете? С очками, я вижу, все в порядке?
Действительно, на мужчине были новые очки, которые он тут же снял и торопливо убрал в ящик стола. Хорошо, что Алка в это время попросила шефа показать ей рабочий стол ее мужа и, увидев на нем семейную фотографию, на которой были изображены она сама, Петюнчик, два их сына, Гаврик, Марфа и попугай Кеша, страшно расстроилась и даже прослезилась. Это дало вчерашнему пострадавшему время тихонько проскользнуть за дверь, ибо находиться с Алкой в одной комнате он был не в состоянии, но и открыто встретиться с ней в проходе ни за что бы не решился.
Уладив все дела с шефом, дамы отправились восвояси. Еще на лестнице они услышали длинные междугородные звонки.
— Ирка из Штатов! — Алка бросилась к телефону.
— Ну что, Алка? Сил нет до вечера терпеть, тут люди очень интересуются, за их счет звоню.
— Он, Ирка, номер три! Этот самый, Гербертом назвался.
На том конце линии молчали, потом Ирина сказала изменившимся голосом:
— Они так примерно и думали. Не хочу тебя, Алла, пугать понапрасну, но это очень опасный тип. Он сам не главный, на службе тут у одного гангстера, даже не гангстера, а такого, по произведениям искусства, с позволения сказать, специалиста. А этот у него по всяким операциям, ну ты понимаешь, украсть или ограбить. Свидетелей не любит оставлять, и как это он тебе показался? Наверное, не хотел лишних людей к этому делу привлекать, а то у нас в России народ ушлый, как что пронюхают, мигом американцев обскачут. В общем, Алка, будь осторожна и не отчаивайся.
— Мы в Эстонию едем, Петю искать.
— Тем более, будь осторожна.
— Послушайте, а остальные люди на снимках, кто они? — неожиданно вмешалась Надежда.
— Ну, как бы это сказать… Это конкуренты. Они тоже по произведениям искусства специализируются, но тот, под номером три, видно, первым успел. Алка, все, счастливо вам, целую. — В трубке раздались гудки.
— Ну и ну, как наша Библия в Америке популярна! Конкурирующие фирмы работают!
— Да не наша это Библия, а Гутгенберга, а ты-то уж совсем там ни при чем. Это фамильная вещь Петюнчиковой семьи.
— Ой, — Алка схватилась за сердце, — они же свидетелей не оставляют! Они же могут Петюнчика моего — ой!
— Алка, немедленно успокойся, Петюнчик твой далеко не дурак. Они его зачем похитили? Я так понимаю, чтобы он им место показал, где Библия спрятана.
Вот он и будет их по всей Эстонии водить, как Сусанин. А пока он будет время тянуть и голову им морочить, мы его найдем. Алка, а ведь он цепочку-то оранжевую на пустыре, пожалуй, нарочно выбросил, чтобы нам знак подать. И записку такую глупую тоже нарочно написал, что тебя бросает.
— Нет уж, записку ему продиктовали!
— А ты сразу и поверила!
— И вовсе я не поверила, я давно сомневалась! — Алка была в своем репертуаре, как будто Надежда не уговаривала ее несколько дней.
— Ладно, чем спорить, собирай Марфу на дачу, проводишь нас на вокзал. Я там заночую, вернусь утром. Ты пока попугая пристраивай.
С Марфой начались проблемы. Она не привыкла ездить на дачу, не любила сидеть в сумке и вообще была очень своенравной кошкой. Сумка застегивалась на «молнию», у Марфы торчала одна морда, ей было жарко, и она капризничала. Попугай, глядя из клетки на возню с Марфой, радостно всплескивал крыльями.
— Погоди, тебя тоже в чужие руки отдадим, будешь тогда радоваться! — пригрозила Алка.
— Кошмар-р!
Народу в вагоне было немного, Алка устроила их на теневой стороне, расцеловала Марфу и сказала Надежде:
— Ты смотри там, поосторожнее, береги Марфу, я собаку уже потеряла, так что если еще и кошки лишусь…
— Ты бы побольше о муже беспокоилась, — перебила ее Надежда, — хотя я, как котовладелица, тебя очень хорошо понимаю.
В ее семье не стояла проблема выбора между котом и мужем. Ее муж, Сан Саныч, сам обожал Бейсика больше всех на свете, больше жены и вообще всех родственников. Надежда даже подозревала, что он и женился-то на ней из-за ее кота.
Хотя муж ей в этом никогда бы не признался.
До нужной станции доехали почти без приключений, если не считать того, что Марфа умудрилась вылезти из сумки и начала носиться по вагону. Хорошо, что какие-то ребята быстро перекрыли все двери и перехватили Марфу.
Солнце припекало, Надежда шла довольно долго с тяжеленными сумками, и к концу пути уже мечтала бросить все и посидеть где-нибудь в тенечке. Вот и знакомый забор. Надежда чуть ли не зубами открыла калитку, дотащилась до крыльца, поставила сумку с Марфой на травку, а сама в изнеможении села на лавочку, утирая пот.
— Ох, не могу больше! Мам, ты где?
Мать выглянула из летней кухни:
— Привет, Надя, а это еще кто?
Надежда объяснила вкратце про Алкины несчастья. Мать Алку знала и любила с детства, Надеждиного и Алкиного, поэтому забеспокоилась и спросила, чем она может помочь.
— Так ты не против, если Марфа здесь поживет, пока мы съездим в Эстонию?
— Я-то не против, — неуверенно проговорила мать, — а вот Бейсик…
Тут, кстати, появился Бейсик. Он вышел на крыльцо, хорошо выспавшись в доме, предвкушая обильный обед и вечернюю охоту на мышей и кротов. Увидев Надежду, Бейсик вежливо мяукнул, но не более того. Потом он потянулся, зевнул, поточил когти о крыльцо и уселся было умываться, но в это время Марфа вылезла из сумки и расположилась на травке, с любопытством оглядываясь по сторонам.
Бейсик по характеру был кот довольно миролюбивый, но от такой вопиющей несправедливости он просто обалдел. Привезти какую-то постороннюю черную кошку прямо на его собственный дачный участок! Он негодующе посмотрел на Надежду, выгнул спину, потом распластался по земле и стал красться по направлению к Марфе.
— Ишь, разлетелся! — сказала мать. — И ты не жених, и она уже не невеста. Нечего вам делить, живите дружно.
— Сомневаюсь я, — сказала Надежда, — как бы не пришлось кошку обратно везти.
Бейсик подошел поближе, сел, настороженно поглядывая на Марфу, и завыл.
