Кирилл Казанцев - Галера для рабов
– Полиция, сделайте же хоть что-нибудь! – сипло выкрикнула Полина Викторовна. – Желтухин, Костровой, неужели мы будем и дальше сносить эти издевательства?
Люди подавленно молчали. Иных подтверждений для слов Вышинского и не требовалось.
– Дьявол… – Желтухин вскочил и стал метаться по кают-компании, как волк по клетке. Встал как вкопанный, взглядом просверлил дыру в истекающем злобой полковнике. – Ваши действия, товарищ полковник? Вы вроде как старший по званию. Утопим всю команду в море?
– Я думаю, – огрызнулся полковник.
– Мыслитель вы наш, – фыркнул Зуев.
– А я одна буду тут сидеть вся такая оплеванная? – снова завелась Статская.
– Черт, а ведь она права, – в глазах полковника мелькнула молния. – Мы должны иметь представление, чтобы сделать первичные выводы… – и он завис над чиновником Аркадьевым, в глазах которого заметался ужас. – Гоните, Аркадьев, бумагу, которая у вас в кармане. Полюбуемся, что там про вас накляузничали.
Пот хлынул градом со лба чиновника. Он скатился с плюшевого дивана и засеменил, держась за сердце, к выходу на палубу. Странная какая-то реакция – люди оторопели от изумления. Впрочем, выйти запуганному созданию не позволил Желтухин – он уже стоял у входа со скрещенными на груди руками. Аркадьев уткнулся в него, сделал попытку обойти.
– Полноте, Зиновий Филиппович, – бросил Желтухин. – Куда вы так бежите? Догоните когда-нибудь свой инфаркт. Куда вы денетесь с этой подводной лодки? Неужели про вас написали какую-то гадость? Не верим, вы же такой порядочный и ответственный работник – у вас это на физиономии написано… – он схватил упирающегося чиновника за локоть и поволок обратно на диван. – Не злите нас. Не только вы на взводе, нас всех уже пора укладывать на реабилитацию… Живо доставайте, что там у вас!
Аркадьев трясся, бормотал, что это клевета и недостоверная информация, а полковник разворачивал бумажный лист, который был сложен в несколько раз. Волнение среди публики нарастало. «Послужной список» у сочинского чиновника был внушительный – поля становились короче, текст – убористым. Полковник зачитывал сухие строчки: Аркадьев Зиновий Филиппович, согласно реестру классных чинов государственной гражданской службы – государственный советник Российской Федерации третьего класса. Руководитель департамента… Деньги, выделенные на развитие государственной агрофирмы «Заря», расположенной в городской черте, бесследным образом пропали. Фирмы-однодневки, на счетах которых аккумулировались выделяемые государством средства, в природе уже не значатся, но все ниточки сходятся на уважаемом Зиновии Филипповиче. Странным образом обнищание агрофирмы совпадает со строительством напротив Таманского лесопарка в водоотводной зоне внушительного особняка, который Зиновий Филиппович по праву считает своим. Разворовано денег на сумму более восьми миллионов государственных рублей, и за поиском того, кто это сделал, долго ходить не надо… Добротный кусок земли на территории парка культуры и отдыха «Ривьера», являющийся муниципальной собственностью, отходит в частные руки коммерсанта – приезжего из Ингушетии, где возводится закрытый клуб, который любят посещать местные чиновники и полицейское руководство. Сумма вопроса – всего-то четыре с половиной миллиона рублей, чего не сделаешь для хорошего человека? Из трех траншей государственных средств, выделенных на строительство детского оздоровительного центра на улице Островского, до проектировщиков и строителей добрались только два и в весьма урезанном виде (обглодали где-то по дороге). Прикрытие – благотворительный фонд, учрежденный «на коленке», через который все это благолепие и просеивается. Чистый навар, осевший на таком-то счету в банке «Деловое партнерство», – девять с небольшим миллионов рублей… От морского побережья, нарезанного на усадьбы, скоро места живого не останется. Простые граждане не могут подойти к воде, зато за «небольшую» взятку или другую услугу (в виде, скажем, небольшого, но уютного таунхауса в ближнем Подмосковье) можно порешать вопросы и обзавестись законными документами на участок в живописной прибрежной зоне. По десять миллионов с носа, и очередь, что характерно, не иссякает… Помпезные усадьбы уже наезжают на охраняемый государством Калачинский заповедник, уже откусывают от него лакомые кусочки, а государство и не чешется – ведь что охраняешь, то и имеешь. Из деревушки Коптелово, попавшей в «зону влияния» крупного питерского коммерсанта, не без содействия Зиновия Филипповича выселяются последние жители. Двух пенсионеров, не сумев найти правды, забирают городские родственники. Старый алкоголик, наотрез отказывающийся съезжать и трясущий перед приставами паспортом с местной пропиской, найден мертвым после совместного распития с «неизвестными» не очень качественной водки. Дому престарелых, расположенному на стыке села Антоново и заповедной зоны, отключают воду, электричество. Странным образом обрушивается козырек крыльца, хороня под собой трех престарелых инвалидов. Директора, отказывающегося перевозить заведение в глухую деревню за шоссе М27, берут под стражу, заводят уголовное дело – за халатность, повлекшую смерть двух и более лиц. Богоугодное заведение переезжает, департамент по земельным отношениям списывает с баланса муниципалитета три гектара дорогой земли, несколько аварийных строений, а господин Аркадьев кладет в карман без малого семь миллионов рублей… И снова вымогательство – в содружестве с председателем правления банка-банкрота «ЮжЦентр». Чиновник вымогает у предпринимательницы около пяти миллионов рублей – 70 процентов от ее вклада. Взамен обещают отдать недостающие 30 процентов, а в противном случае жертва не получит и этого. Оформляется платежное поручение, деньги переводятся на счет подконтрольной фирмы. Правоохранительные органы помалкивают в тряпочку, удовлетворившись выделенной «десятиной». И список продолжается до бесконечности – взятки в крупном объеме, откаты, разворовывание бюджетных средств… Мошенничество с государственными и муниципальными землями. Сообщник – начальник районного отдела Росреестра. Преступники подделывают свидетельства о праве собственности на землю образца далекого 92-го года, а также доверенности на право распоряжения землей. Документы оформляются на подставных или случайных лиц. Затем преступники пользуются «дачной амнистией» и получают действующие свидетельства на землю, которая очень быстро продается…
– Обалдеть, – покачал головой Вышинский, впечатленный размахом деятельности чиновника средней руки. – Сплошная просветительская и благотворительная деятельность…
– Браво, Зиновий Филиппович, браво… – зачарованно бормотала Евгения Дмитриевна. – Вы, должно быть, стали обладателем секрета формулы вечной жизни. Иначе трудно объяснить, зачем так много воровать. Вам лет-то сколько? Гротескный вы какой-то персонаж.
– Клянусь, я не делал ничего такого… – из последних сил отбивался чиновник. – Это невиданный поклеп! Не понимаю, кому и зачем это надо! Я честный человек, я никогда не проходил ни по одному делу даже в качестве свидетеля!
– Ага, мы все честные пацаны, – хохотнул полковник. – Кто следующий? По алфавиту пойдем? Или в порядке сознательности?
– В самом деле, кому вы верите? – вступился за чиновника Глуховец. – Что за филькины грамоты вы нам суете? Кто их написал, где этот человек? Дайте мне посмотреть ему в глаза! Господа, вы охренели, если считаете, что все это заслуживает какого-то доверия!
– Вот вы и пойдете под трибунал, – оскалился полковник, выстреливая пальцем в Глуховца. – И не рыпаться, Николай Юлианович. Не заставляйте вас переворачивать и все из вас вытрясать.
– Да подавитесь! – министр выудил из узкого пистона на брюках скатанный в узкую трубочку и свернутый вчетверо лист. Он швырнул его на стол и отвернулся.
Если верить автору сего «документального» пасквиля, размах коррупции в здравоохранении волжского города достиг сияющих высот. Всего три года прошло, как господин Глуховец – бывший доцент кафедры фтизиопульмонологии лечебного факультета местного мединститута – возглавил областной минздрав, а успехи в области здравоохранения уже шагнули далеко за пределы региона. Позавчерашний доцент, вчерашний чиновник управления здравоохранения, взлетевший по протекции высокопоставленного тестя на самый верх, наводил порядок в ведомстве железной рукой. Полная реорганизация и модернизация здравоохранения, ликвидация очередей в поликлиниках, искоренение мздоимства и некомпетентности. Разделение медицинской помощи на три уровня – сельский амбулаторный, межмуниципальный специализированный и областной. Всеобщая интернетизация больного населения: электронные очереди, консультации с врачами по Сети. А также наведение порядка в финансовой деятельности медицинских учреждений. Год назад Николая Юлиановича едва не задержали по подозрению в получении взятки. А вместе с ним – главного врача областной клинической больницы и директора местного элитного санатория. Но недоразумение разрешилось – на двух последних завели уголовные дела по фактам превышения полномочий и нецелевого расходования средств, а перед Глуховцом извинились. С тех пор он честный и порядочный руководитель. Если не вглядываться. Зарплата – просто сюрприз. Получили тендер на строительство нового перинатального центра – и «победившая» компания вынуждена раскошелиться на белокаменный особняк с видом на Волгу, где теперь проживает юный отпрыск министра с молодой женой. Был построен новый кардиоцентр, и фирма, занимающаяся поставкой суперсовременного оборудования, чтобы немного заработать, дает заработать и господину министру. В жалком состоянии находятся поселковые детские поликлиники, а им выделяются деньги на косметический ремонт, но до адресата не доходят – министерство обновляет «подвижной состав», в частности, покупает три «Ленд Крузера» по явно завышенным ценам, один из них передается Глуховцу безвозмездно, то есть даром, «для служебной надобности». Парк машин «Скорой помощи» дышит на ладан – особенно в отдаленных районах области, квалифицированные врачи увольняются из-за нищенской зарплаты, в большинстве поликлиник – хамство и вымогательство. Лекарства безумно дорогие, особенно те, которые лечат. Зато провозглашена окончательная и бесповоротная победа модернизации в специальной больнице номер один, где проходит лечение и получает квалифицированные услуги категория местных жителей, про которых все понятно из определения «специальная». Всплеск смертности от сердечно-сосудистых заболеваний – программа субсидирования государством нетрудоспособного населения не работает. Операция на сердце в хваленом НИИ кардиологии – от полумиллиона и выше, сумма, недоступная даже для работающих. Выделяемые деньги падают в пустоту, и только в кабинете министра отчасти знают, где они приземляются. Новое здание детской больницы номер пять доросло лишь до цоколя – деньги улетучиваются вместе с фирмой, на счетах которой они зависли. Учредитель фирмы – деверь господина министра, ныне в федеральном розыске. Частные кабинеты и клиники облагаются поборами, вынуждены вздувать расценки – о чем министр в курсе, поскольку самые догадливые руководители данных учреждений платят «добровольный налог» с прибыли, распоряжаются которым в упомянутом кабинете. Стоит вспомнить об уголовном деле на господина Шарыгина, главного хирурга 13-й городской больницы – оперировал девушку под хмельком, отхватил лишнего (всего лишь банальный аппендицит), несчастная скончалась от потери крови. С кем не бывает, рядовое дело, у каждого хирурга собственное кладбище, умолял спасти от злых козней Следственного комитета. Пришлось заступиться, отвести беду от хорошего человека. Не за спасибо, конечно, – за ночь с красавицей женой «хорошего человека» и полтора миллиона русских денег… И снова нудное перечисление: получение крупной взятки от директора пансионата «Поляна» – за разрешение на строительство отдельного корпуса с увеселительным заведением; расхищение бюджетных средств при возведении шестого корпуса главной областной больницы; крупная взятка от претендента на вакантную должность главы комитета по здравоохранению Законодательного собрания…
