Город, где гаснут фонари - Инна Владимирова
Он окинул ее любопытным взглядом, пока они оба поднимались по лестнице к спальне. Он думал о том, что, возможно, она сама не догадывается, какой властью над ним обладает. А возможно, она как раз-таки все прекрасно знает и успешно пользуется этим.
— Я, если что, — продолжал он гнуть свое, когда они поднялись и прошли до комнаты, — могу и в багажнике поехать, если ты стесняешься своего мертвого мужа…
— Артем, блин!
Он ойкнул и рассмеялся, когда получил заслуженный тычок в руку, а затем быстро схватил уже стоявшую на пороге спальни Дашу за запястье и притянул к себе. Поцеловал шрам на ее ладони, встретился с ней взглядом и уже серьезнее проговорил:
— Ну раз ты меня не пускаешь, то, может, хоть задержишься? — Затем улыбнулся и добавил чуть тише: — Обещаю, это ненадолго.
Даша была безоружна против этого взгляда серо-голубых глаз и легкой улыбки, отчасти скрытой под щетиной.
Из дома она выехала только через час, и то благодаря тому, что за ней заехал Темненко. Если бы не его визит, то Даша вполне могла подзадержаться дома и доехать до родни только на следующий день. И то, если повезёт.
Вообще, Серега приехал составить Князеву компанию, чтоб тот не скучал один дома, но Артём настойчиво попросил его отвезти Дашу к родне. Серега от такого предложения был совершенно не в восторге, но отказать не смог. Даша тоже планировала поехать сама, но Князев и слышать не хотел про это, поэтому ей пришлось дать отвезти себя в гости к деду.
— Слышала про «МММ»3? — спросил Серега в дороге. — Трындец ему пришёл. Вчера офис московский брали, там денег — хоть жопой жуй.
— И почему я не удивлена? — вздохнула Даша. Реклама с Леней Голубковым за последнее время успела набить ей оскомину, а к вложившимся в эту ерунду людям она не могла испытывать ничего, кроме жалости. Только идиоты могли поверить в бесплатный сыр в этой денежной мышеловке. — Жалко вложившихся туда людей. Кругом инфляция, и они пытались хоть как-то последние деньги вложить.
— Да ладно, вложившихся не жалко. Жалко тех, кому этими бумажками зарплату выплачивали на работе.
— И такое было?
— А как же иначе? Платили, а люди с жадностью их хватали. И мавродиками, и ваучерами, и чем-то ещё… Мы, кстати, по началу тоже думали заняться перекупом и продажей ваучеров, но быстро смекнули, что обманывать простых граждан — слишком плохо. Разводить на бабки богатых — это дело.
— Поэтому вы выбрали рэкет, — хохотнула Даша. — Тоже мне, Робин Гуды…
— Малая, а ты бы сама что выбрала: чтоб твой Артем у бабульки последние три копейки отбирал и обещал ей золотые горы, подсовывая бумажку, которой та подтереться может, или чтоб он раскулачивал других богачей?
— А если я не хочу ни того, ни другого? Ты бы сам не выбрал что-то более спокойное и почти законное?
— К сожалению, такого варианта не существует.
Даша едва заставила себя промолчать, хотя ей очень хотелось сказать ему, что как раз-таки другой вариант для него существует: отпустить наконец прошлое, перестать цепляться за него, взять и жениться на Ксюхе, бросить рэкет и заняться чем-то другим, что не связано с организацией ОПГ. Но все-таки решила не лезть к Сереге со своими непрошенными советами и перевела тему на что-то более рутинное и нейтральное.
Доехали они быстро — Даша даже не заметила, как прошли эти сорок минут пути за негромкой музыкой и общением. Договорившись встретиться с Сергеем во дворе дедушкиного дома через два-три часа, девушка попрощалась с ним и, выйдя из его девятки, направилась в сторону подъезда. Форточки окон ее квартиры были приоткрыты, и Даша легко смогла догадаться, что дед точно сидит дома — он любит открывать пошире окна и проветривать помещения, но мама боится сквозняков, поэтому дед довольствуется малым и скромно проветривает через форточки. Метнув взгляд на окно ее комнаты, Даша с улыбкой вспомнила о том, как однажды Артём влез в это самое окно и, не побоявшись присутствия деда и матери, полез к ней целоваться. Ей казалось, что с этого момента прошло не два года, а целая вечность.
Открыв замок своим ключом, Даша зашла в квартиру, по привычке бесшумно прикрыла за собой дверь и сразу же замерла на пороге, удивленно уставившись на стоявшие в коридоре коробки с цептерской посудой — коробки со сковородками и кастрюлями занимали буквально весь проход. В уголке скромно примостился серебристый чемоданчик, в котором эту самую посуду и разносили представили культа фирмы «Цептер». Судя по количеству коробок, можно было подумать, что в этой квартире планируют готовить еду на большую такую армянскую свадьбу на огромное количество гостей.
Конечно же, про эту нашумевшую посуду она прекрасно знала, а также знала, что это обычное разводилово для лохов. Но каким образом тогда эта посуда очутилась у деда с мамой дома? Ведь это именно то, что Даша меньше всего ожидала увидеть, придя домой.
Все ещё разглядывая коробки и пытаясь понять причину их появления в квартире, Даша не заметила, как из комнаты выглянул дед, который каким-то образом все-таки услышал, что кто-то зашел.
— Дашуня! Ты бы хоть сказала, что зайдёшь…
Даша в его голосе особой радости не услышала, а потому серьезно посмотрела на него. И по его взгляду девушка догадалась, что посуду она видеть не должна была, и если бы она предупредила, что зайдёт, то эта посуда заранее была бы скрыта и спрятана от ее глаз.
— Ты вовремя, — тут же поправил сам себя дед, — мама как раз пирог допекла. Так что сейчас чаю попьём…
Но Даша смутилась ещё больше, когда дед упомянул пирог. Разве мать не должна быть сейчас на заводе? Середина рабочего дня, будний день…
— Даша, ты? — откуда-то с кухни донёсся до неё голос мамы.
Юдина закрыла глаза, медленно выдохнула и вновь открыла их, тут же встретившись с извиняющимся взглядом деда. Конечно, ей стоило ещё в прошлые разы догадаться, когда она приходила в рабочее время, а мама что-то стряпала на кухне. Ведь раньше она проводила время на кухне только утром и вечером… Даша должна была раньше, намного раньше догадаться обо всем.
Но сразу нападать на родню девушка не стала, а выждала немного времени. Ведь Даша понимала, что сейчас на эмоциях
