Мартина Коул - Малышка, пойдем со мной...
— Оставь ее, Джоани, кончится тем, что МакАртур свернет тебе шею.
У Моники был скучающий голос.
Джоани схватила девушку за руку.
— Ой, напугала! Да она ведь не способна ни на что. Не соображает, что делает!
Девушка попыталась вырваться, но смогла лишь слабо тряхнуть головой.
— Лови такси, Мон.
Теперь уже Моника качала головой.
— И не подумаю, какого хрена нам за нее отвечать!
Джоани повела девушку к ближайшему пабу. Та едва ковыляла, спотыкаясь на каждом шагу.
И что за чудовище этот МакАртур! Настоящий подонок! Говорят, от него отрекся даже отец, мотавший длительный срок за убийство. А мать — приятная женщина респектабельного вида, Джоани видела ее, — скоропостижно скончалась.
Когда она вела девушку через улицу, раздался визг тормозов. Из остановившегося «мерседеса» вышел сам Тодд МакАртур. Его разгневанный вид не предвещал ничего хорошего.
— Куда, черт побери, ты ее тащишь?
Его голос был громким и злым.
Джоани попыталась оттолкнуть его в сторону, но он крепко стоял на ногах. Его ботинки ручной работы выглядели нелепо на фоне грязных презервативов и шприцев.
— Я спрашиваю, куда ты ее тащишь?
Джоани знала, что он гордился своими физическими данными, и, хотя гордиться было чем, ее от этого передергивало.
Моника с опаской наблюдала за происходящим; вокруг собрались несколько женщин, готовых постоять за Джоани.
На лице МакАртура отразилось недоумение. Это, должно быть, шутка, решил он. Чтобы потаскушки — да взбунтовались?!
— Я сам разберусь. Убери от нее руки!
Услышав крик сутенера, девушка затряслась. Тодд МакАртур тянул ее за волосы в машину. Женщины, окружившие Джоани, не знали, что делать. Моника, которая всегда думала только о себе, под шумок прыгнула клиенту в автомобиль.
Джоани вдруг обуял приступ гнева.
— Отвези-ка ее лучше домой, — сквозь зубы сказала она Тодду.
Женщины закивали как бы в знак одобрения. Тодд, почувствовав их настроение, обеспокоился. Однако уличный инстинкт подсказал ему, что эту проблему надо решить с позиции силы, иначе он лишится уважения, а без уважения его бизнес невозможен.
Он оставил девушку и, повернувшись к Джоани, прорычал:
— Кто ты такая, чтобы указывать мне?
Девушка без сил опустилась на мостовую. Казалось, ей было все равно, что происходит вокруг. Джоани не очень вежливо ткнула МакАртура в грудь и тихо произнесла:
— Я помню, как ты, подонок, бегал по улицам без штанов. Похоже, ты так и не понял, каким должен быть настоящий сутенер. У тебя карман всю жизнь будет дырявым, потому что ты не умеешь зарабатывать бабки. Да и с фараонами неприятностей тебе не избежать!
Тодд МакАртур был в шоке. Назвать его подонком?! Да еще прилюдно… Нет, нужно с этим кончать.
Накрашенные лица женщин казались зловещими, но это его не остановило.
Он размахнулся и ударил Джоани. Она отлетела назад, лишь чудом не стукнувшись затылком о бордюрный камень. Но и этого Тодду было мало. Он достал финку и двинулся к ней.
Женщины пришли в ужас.
— Ах ты, сука, — раздался знакомый голос.
Джон-Джон? Но как он здесь оказался?
Одна из женщин помогла ей подняться. Обнявшись, они с трепетом наблюдали, как Джон-Джон избивает распластавшегося на земле сутенера.
Затем Джоани увидела Пола Мартина и все поняла.
Пол Мартин медленно подошел к ней. Ухватив ее за подбородок, он взглянул ей в глаза.
— Ну ты даешь, старушка! Затеяла бузу… Ладно, с Тоддом давно надо было разобраться. А сынок твой хорош, боюсь, Тодд не выживет!
Он улыбнулся ей, передавая безукоризненно чистый носовой платок.
— Кстати, с сегодняшнего дня ты постоянно будешь работать в салоне.
Пол дал знак прекратить избиение, и Джон-Джон с жалостью посмотрел на мать. Она казалась ему такой маленькой, с разбитым кровоточащим лицом, сникшим от боли и от унижения. В этот момент он осознал, как сильно любит ее. Кем бы она ни была, она дала ему жизнь, и он был бесконечно благодарен ей за это.
Подойдя к Джоани, он крепко прижал ее к себе.
— С тобой все в порядке, мамочка?
Пол наблюдал за ними, чувствуя странную печаль. Его собственные дети уже много лет не обнимают его просто так. Им подавай шмотки, деньги и прочие житейские блага…
Мимо проезжала полиция. Пол дружески помахал рукой. Машина проехала дальше.
— Давай-ка, старушка, отвезем тебя домой.
Он помог Джоани сесть на заднее сиденье, а затем, обращаясь к женщинам, пошутил:
— Закажите для него катафалк. А заодно и службу в церкви. Правда, таких, как он, в рай все равно не пустят.
Моника вернулась на пятачок, как только машина уехала. Она взглянула на МакАртура, услышала, что произошло, и ее огромные черные глаза стали еще больше от изумления.
Чудесам нет конца!
И она жалела, что опоздала на представление. Десятифунтовая банкнота, заработанная за это время, ни в какое сравнение не шла с унижением Тодда. Об этом еще несколько лет будут говорить на панели!
Томми был потрясен, увидев, что Джоани вернулась так рано, да еще в сопровождении Джон-Джона и незнакомого мужчины. Ее раны расстроили его.
— С тобой все в порядке?
Джоани выдавила из себя улыбку.
— Да как видишь, небольшое происшествие.
Пол с удивлением смотрел на этого крупного человека, от которого исходило нездоровое обаяние.
Джон-Джон, как всегда, прошел в комнату Киры, чтобы убедиться в том, все ли с ней в порядке. Она была заботливо укрыта одеялом и счастливо улыбалась во сне. Он нагнулся и нежно поцеловал сестру в шелковистые волосы. Затем он сунул 20 фунтов в руку Томми, и тот быстро ушел. Он знал, когда бывает лишним.
— Кто это был? — спросил Пол.
Джоани в ответ рассмеялась, да так заразительно, что Пол тоже не смог удержаться.
Это была своего рода разрядка, в которой нуждались все. В их мире принято было смеяться над обстоятельствами. Это было единственным способом выжить.
Пол обнял Джоани за плечи, и они, хохоча, сели на софу. Джон-Джон наблюдал за ними, понимая, что за этим что-то есть, и его мать связана с Полом особыми отношениями, однако в любом случае он не входит в их круг. Он приготовил им выпить и ушел на кухню.
Проснувшаяся Кира в цветастой пижамке, как мышка, проскользнула в комнату. На ее лице был написан ужас.
— Мамочка, что с тобой? — прошептала она.
Джоани, заключив ее в свои объятия, сказала:
— Все в норме, дорогуша, просто мама споткнулась на ровном месте и упала.
Кира забралась к ней на колени и нежно погладила рану на щеке.
Пол молча наблюдал за тем, как Джон-Джон принес матери спиртное, затем компресс и, наконец, солпадеин. Он подсунул под спину Джоани подушки, чтобы ей удобнее было сидеть, затем взял на руки младшую сестренку и отнес ее в постель. По дороге он шепнул ей что-то смешное, чтобы девочка рассмеялась.
На Пола увиденное оказало сильное впечатление. Он припомнил лучшие времена, когда частенько захаживал сюда. Квартирка была по-прежнему безукоризненно чистая.
— Ты, Джоани, наверное, как и раньше, хранишь в шкафу весь этот хлам?
Она улыбнулась, хотя и была уязвлена его словами.
— Не только храню, но и покупаю помаленьку.
— Тебе сейчас уже лучше, Джоани? Правда?
Она почувствовала в его голосе искреннюю озабоченность, и это обрадовало ее. Она так долго любила этого человека. Теперь вот ее сын работает под его началом. И это здорово, потому что, когда у детей все получается, можно пройти через все невзгоды.
— Конечно, лучше. Надеюсь, с этой милой девушкой все в порядке. Она еще слишком молода.
Джон-Джон слушал их разговор. Джоани и Пол беседовали друг с другом открыто, как старые друзья, и он догадывался, что так оно и было на самом деле. Он вспомнил, как много лет назад, проснувшись, увидел Пола в постели матери. Она была счастлива, когда он появлялся у них. Пол готовил им обильные завтраки и доводил до слез своими шутками. Он был единственным мужчиной, который в какой-то мере заменял им отца.
Однако его визиты к Джоани постепенно сходили на нет и наконец вообще прекратились. По-своему им всем его не хватало, но не в такой степени, как Джоани. Тогда внутри нее что-то оборвалось. А теперь сын вновь видел их вместе и не сомневался в том, что она по-прежнему обожает этого человека, который продает ее направо и налево за десять фунтов и даже получает от нее за это проценты.
Мир сошел с ума, но, к счастью для Джон-Джона, он знал это с ранних лет жизни.
Как и его мать, он пытался лепить из своей жизни все, что мог.
Пол, снова оказавшись с Джоани, чувствовал себя уютно. Он вспомнил, как она с детьми обсуждала вымышленные обеды, на которые собиралась пригласить многочисленных гостей — от Бэтмана до Лиз Тейлор. Он охотно участвовал в этих проказах; он не припоминал, чтобы дома ему приходилось так смеяться.
