Сергей Рокотов - Я выбираю тебя!
— Да… Это и навело меня на мысль, что это она. Плюс вообще преследование нас троих. А по её мнению, именно убийство её сына и объединяло нас. Нелепость какая-то, дикость…
— Да…, - протянул Костя, продолжая глядеть в потолок.
— Вы что, полагаете, что мы действительно убили этого парня? — не выдержал его молчания Григорянц.
— А почему бы и нет? Теоретически это вполне возможно, — пожал плечами Костя. — Но что из этого следует? Если вы его на самом деле убили, разве она имеет право действовать столь противозаконными методами, устраивать самосуд, причем, против людей, вообще не имеющих к этому преступлению никакого отношения, даже понятия не имеющих о нем, вашей жены, например?
Григорянц сверкнул глазами из-под роговых очков.
— Вы оскорбляете меня, — процедил он. — Я не давал повода…
— А я деловой человек, Эдуард Рубенович. И хочу знать правду. Правда мне нужна для того, чтобы правильно вести розыски убийц и похитителей. Потому что одно дело, если эта женщина действительно сумасшедшая и клевещет на вас, другое же дело, если вы на самом деле убили её сына. Методы моей работы в этих случаях будут совершенно различны…
Григорянц набычился, на лбу его вздулась темно-синяя жила.
Вдруг запищал его мобильный телефон.
— Алло. Я. Да? Ах вот оно что…, - Григорянц смертельно побледнел. Ладно, ладно, потом, потом, я не могу сейчас говорить… Он нажал кнопку, и Косте показалось, что он едва слышно прошептал: — Придурки…
— Так как же, Эдуард Рубенович? — продолжал настаивать Костя.
Но очередной звонок мобильного телефона снова прервал его.
— Да… Да? Что?!!! Андрюха?!!! Ладно, ладно, — бросил он быстрый взгляд на сидевшего с равнодушным видом Костю. — Я перезвоню вам и скажу, что делать. Пока никуда не звоните…
— Что-то произошло? — спросил Костя.
— Да произошло. Родителям Андрея Левушкина позвонили и сообщили, что их сын похищен и находится в таком месте, где найти его невозможно. И предупредили, чтобы они ни в коем случае не звонили в милицию, иначе смерть его будет мучительной и страшной. Вот так-то, Константин Дмитриевич. Такие дела… А вы говорите…
— А я ничего пока не говорю, Эдуард Рубенович. Я хочу просто знать правду, чтобы знать, как мне действовать дальше.
— Какую правду?! — крикнул Григорянц. — Я вам сказал правду, и другой правды нет…
— Ладно. Тогда дело проще. Вы знаете адрес этой женщины?
— Нет, откуда мне знать?
— Имя, отчество, фамилию?
— Малиновская… Вера, то есть, нет, Ирина… кажется, Павловна… Так, вроде бы…
Костя набрал номер справочной и вскоре узнал адрес Ирины Павловны Малиновской.
— Поеду к ней, — вздохнул он. — Дело не терпит отлагательства, видите, что творится… А, может быть, она тут ещё и не при чем, во всем надо разобраться…
— Но почему именно сейчас? — как-то замялся Григорянц.
— Вы же сами хотите от меня результатов. Вы хотите, чтобы вас оставили в покое. Вы хотите, чтобы я расследовал дело, нашел убийцу вашей жены и похитителей ваших друзей. Так вот я хочу выполнить свою задачу, тем более, что мы с вами договорились на очень приличный гонорар. Для меня, уж во всяком случае, более, чем приличный. Мало кто платит такие деньги. Впрочем, вас можно понять, у вас такое несчастье, я говорю, кстати, совершенно серьезно…
— Как знаете, Константин Дмитриевич, — неуверенным голосом сказал Григорянц.
— А, может быть, нам поехать вместе? — предложил Костя. — Вот напрямую бы и выяснили все отношения с ней. А если будет проявлять агрессию, найдем на неё управу. Мы же крутые мужчины, так неужели с одной бабой не сумеем справиться?
— Вы, по-моему, иронизируете, — заметил Григорянц. — А шутки на подобные темы крайне неуместны.
— Так что, ехать со мной не хотите?
— Нет. Я вам плачу, действуйте сами. А мне ещё дочь растить. Вы понимаете, у меня двухлетняя дочь, только что потерявшая мать. Я не имею права перед ней рисковать своей жизнью.
— Это логично, — согласился Костя. — Хотя, не знаю, в каком случае вы рискуете больше. Тогда всего доброго, я поеду один.
Григорянц холодно откланялся, в глазок Костя видел, как на лестничной клетке его встретили два телохранителя, и они вместе сели в лифт.
— Наташа! — крикнул жене Костя. — Мне надо съездить тут в одно место. Ненадолго…
— Делай, что хочешь! — ответила она с кухни. — Раз ты полагаешь, что такой образ жизни здесь кому-то может нравиться.
— Ладно, не сердись, — зашел он в кухню и поцеловал жену в теплую щеку. — Тут интереснейшее дело может вырисоваться, — улыбнулся он.
— А кто это был? — заинтересовалась Наташа. — Какое неприятное лицо, надменное, самодовольное… Прямо лоснится весь от осознания собственной значимости.
— Этот человек, кстати, только что потерял жену, — возразил ей Костя. — И держится для его положения довольно неплохо… Ладно, расскажу, что могу, когда выясню некоторые обстоятельства.
Еще раз поцеловал жену и вышел из квартиры.
«А ведь этот Григорянц вне всяких сомнений имеет отношение к убийству Алексея Малиновского», — подумал он, садясь в машину. — «Интересно только, какое отношение…»
До Фрунзенской набережной он доехал довольно быстро, благо было поздно, и машин на улицах было мало.
Огляделся по сторонам у подъезда, затем вошел, поднялся на лифте, позвонил в дверь.
Никто не открывал. За дверью была абсолютная тишина.
Костя было повернулся, чтобы сесть в лифт, но тут, оглушенный сзади сильным ударом по голове, потерял сознание и грохнулся на холодный кафель лестничной площадки…
7
…Поняв, что больше ему здесь делать нечего, Андрей Левушкин сел в единственное свое оставшееся имущество — машину «Ауди»-100 и направился в район Марьиной Рощи, где в двухкомнатной квартире проживали его родители и младший брат с семьей. Больше ночевать ему было негде, не к Зое же ехать? Мелькнула, правда, и эта идея, но ему не хотелось представать перед невестой в столь жалком виде. Да и к родителям не хотелось, но больше просто некуда было… Андрей чувствовал себя смертельно усталым и опустошенным…
Сделав несколько звонков — Григорянцу, детективу Константину Савельеву и своему компаньону Брылеву, он медленным ходом направился к родителям. Они ведь ещё ни о чем не знали…
Шел уже поздний час, и машин на улицах было мало. На набережной ему показалось, что какая-то машина преследует его, но он отмел эту мысль, полагая, что все это плоды больного воображения… Да и толком не смог понять, что это была за машина. Ночью все машины одинаковы…
Однако, на Нижней Масловке ему опять пришла в голову та же мысль. Какая-то машина неотступно следовала за ним, и что это за машина, он никак не мог разобрать. Он сбавил ход, та машина тоже, нажал на газ, не оторвалась и та…
Точно, преследование… Ужас охватил Левушкина. Вот оно, возмездие! Вот они — сбывающиеся слова странного голоса в трубке! Но что делать? Что теперь делать? Звонить прямо из машины в милицию? Но нельзя, нельзя ведь, в милицию-то. Он прекрасно знал, что этого делать никак нельзя… Он решил не ехать к родителям и повернуть на Дмитровское шоссе, считая что так ему будет легче уйти от преследования…
Когда он стал поворачивать на Дмитровское шоссе, задняя машина вдруг стала подрезать его и делать знаки, чтобы Андрей остановился. Тот останавливаться не стал, добавил газу, повернул на шоссе и помчался на большой скорости. Преследователь сделал то же самое… На шоссе он больше не стал подрезать машину Андрея, просто постоянно следовал за ним довольно плотно, чтобы не упустить, но в то же время на некотором расстоянии…
Таким образом они домчались до кольцевой дороги. Не раздумывая, Андрей повернул направо. У него была хорошая машина, и он чувствовал, что отрывается, наконец, от своего преследователя. И тут случилось роковое невероятное… Машина стала глохнуть прямо на ходу… Что с ней происходило, Андрей никак не понимал, он пытался что-то сделать, но все тщетно… Такого ещё никогда не было. В полном отчаянии он сумел лишь докатиться до обочины.
Сзади на большой скорости подъехал преследователь и резко притормозил буквально в метре от машины Андрея. Андрей уже не пытался ничего сделать. Он беспомощно сидел на своем месте, положив руки на руль…
— Выходи. Пора, — раздался голос слева.
Андрей медленно вышел из машины.
Перед ним стояло четверо мужчин. Лиц их в темноте он не различал. Рядом с ними стояла темная «Хонда».
— Садись, — приказал один. — Мы довезем тебя, куда надо.
— А куда надо? — тихо спросил Андрей.
— Туда, — указал тот в неопределенную сторону, то ли на землю, то ли на небо.
Андрей безропотно полез на заднее сидение «Хонды». Он был полностью морально опустошен, сопротивляться у него не было сил.
