Эдриан Маккинти - Барометр падает

Коултер будто не расслышал просьбы и, следуя течению своей мысли, произнес:

— Как ты, конечно, заметил, Хелен беременна. Еще одна девочка. Пять девочек, — вздохнул Коултер.

— Поздравляю! — улыбнулся Киллиан.

Коултер кивнул и задержался взглядом на маслянистой жидкости в стакане:

— Если только две мои дочери, которые находятся у этой спятившей дуры, живы… Никто не знает, где они находятся, эта сумасшедшая не остановится ни перед чем. Она нюхала героин во время беременности — об этом ты знаешь?!

— Нет, я не знал.

— И ведь не раз, не два, постоянно. Я отправлял ее и в «Прайори», и в больницу Клэптона… Ничего не помогло. Мне надо было еще тогда все понять, но я любил ее.

— И как долго вы пытались найти ее?

— Более месяца.

— А до этого каковы были условия?

— У нее была частичная опека над детьми. Я забирал детей по выходным и на праздники. И вдруг — как гром среди ясного неба. У нас были хорошие отношения. Я даже позволил ей пожить в своем доме в Донеголе. Она встречалась с Хелен… Все было таким… таким…

— Безоблачным?

— Да, безоблачным… Я был в Брюсселе, когда мне позвонил Том и сообщил, что она исчезла. Как призрак… Она и дети. Испарились. С тех пор я о ней больше не слышал.

— Она пропала из вашего дома в Донеголе? Где именно он расположен?

— Поблизости от городка Леттеркенни. Знаете такой?

— Да, знаю. Она что-нибудь прихватила из дома?

— Нет.

— Почему вы уверены, что это не похищение?

— Так это и есть похищение. Она похитила моих детей. Деньги-то тебе платит страховая компания. Вернее, заплатит, после того как Том все уладит…

— Я не это имел в виду. Откуда вы знаете, что к их пропаже не причастен кто-то еще?

— Она позвонила своим родителям и заявила, что не желает больше делить со мной опеку над детьми и собирается бежать, забрав с собой девочек. Они пытались ее отговорить — не получилось: она чертовски упряма.

Киллиан глотнул виски и подпер щеку рукой:

— До этого она неукоснительно следовала предписаниям суда?

— Да, все было прекрасно. Я должен был забрать детей в выходные. И вдруг ей что-то стрельнуло в голову и она сбежала. Маразм…

— Незадолго до исчезновения вы не замечали в ее поведении чего-то необычного?

— Нет. Я полагал, она покончила с наркотиками. Оказалось, ошибся.

Киллиан кивнул.

Коултер поднялся с места.

— Еще? — кивнул он на опустевший стакан Киллиана.

— Нет, спасибо, больше не нужно.

Себе Коултер налил — на сей раз почти до краев — и продолжил:

— Она пропала: прекратила пользоваться банкоматами, отказалась от мобильного телефона, звонит только из таксофонов, ее адвокат понятия не имеет, где она. Мы даже предположили, что она вступила в какую-то чертову секту или что-то в этом роде. Том нанял детективов, которые установили жучок в телефон ее родителей, просматривают их переписку. Пару раз они почти настигли ее, в День святого Патрика чуть не схватили, но она снова ускользнула.

— Я одного не понимаю: как ей разрешили опеку над детьми, хотя вы не скрываете ее пристрастие к наркотикам?!

Коултер шмыгнул носом:

— Как-то произошел несчастный случай… Глупость. Если бы она не упомянула об этом недоразумении, я бы сейчас и словом не обмолвился о героине.

— Вы ударили ее?

— Нет-нет! Как ты мог подумать! Скользкий пол, она за что-то зацепилась, поскользнулась и упала с лестницы. Переломов, как показал рентген, не было.

— Она вызывала полицию?

— Я прекрасно понимаю, на что ты намекаешь, но поверь, я не поднимал на нее руку, не могу ударить женщину, даже вообразить этого не в состоянии. Нелепая случайность. Об этом случае Рейчел вспомнила только тогда, когда я предложил, чтобы дети жили у меня. В конечном итоге мы пришли к компромиссу. Развод, в общем-то, был мирным. В прошлом году наши отношения были даже лучше, чем когда-либо. Она, казалось, даже радовалась, что моя жизнь наладилась.

— Закон на вашей стороне: ее действия нарушают условия соглашения между вами.

— Да, это, в общем-то, дело полиции…

— Тогда почему вы не обратились туда?

— Я, то есть Том, с ними консультировался. Но я пока не хочу прибегать к их помощи. Полагаю, сначала неплохо было бы попробовать обратиться к знатокам своего дела, а потом уже — в чертову Гарду или, упаси боже, в Интерпол. Они могут ее вспугнуть, и она совершит какую-нибудь глупость.

Киллиан, сам небольшой поклонник полиции, одобрительно кивнул:

— Вы даже предположить не можете, где она может быть?

— Хотел бы я знать… У Тома есть несколько хороших зацепок.

— Когда есть с чего начать, работать будет проще.

— У меня есть доказательства, что она снова принимает наркотики, общается с такими же, как она, наркоманами и «толкачами». Бедные девочки! Я всерьез беспокоюсь за их здоровье и благополучие. У меня нервы на пределе…

— Прекрасно вас понимаю. — В голосе Киллиана прозвучало искреннее сочувствие. Он имел дело с наркоманами — они намного хуже пьяниц или азартных игроков. — Где ее видели в последний раз?

— В трейлер-парке на окраине Колрейна. Эта стоянка — дом родной для наркоманов! Ты хоть понимаешь, что приходилось видеть девочкам?! Ведь Сью только пять лет!

— Колрейн, значит. Когда?

— Дня два назад.

— Точно?

— Да. Но где они сейчас, этого я не знаю. Том собрал целое досье, завтра он отдаст тебе отчеты сыщиков вместе с чеком.

Коултер допил свое виски и вдруг разрыдался.

Увиденное поразило Киллиана. Коултер, который на экране всегда выглядел сильным, несокрушимым, ядовитым, мечущим громы и молнии, вдруг предстал перед ним слабым, уязвимым, доведенным до ручки несчастным отцом.

— Прости… Это все нервы.

— Ничего, — смущенно пробормотал Киллиан.

— Я так хочу вернуть девочек… Хелен не возражает. Она только рада будет. Она хочет, чтобы у Анджелики были взрослые сестренки. Ты знаешь… у нас с ней больше не будет детей… Все было так сложно, так тяжело… Клэр сейчас семь лет, она забудет это приключение. Киллиан, я так хочу, чтобы мои дети были… счастливы. Мы будем счастливой семьей. Разумеется, когда подойдет срок рожать, мы вернемся в Ирландию. Но и здесь могло бы быть хорошо… Только как можно дальше от этой наркоманки и ее дружков… Боже милостивый! — Коултер уронил голову на руки.

Плечи его вздрагивали, он всхлипывал. Киллиану казалось, что в поведении Коултера не было никакого позерства, его горе было истинным.

Киллиан испытывал неловкость рядом с таким бурным проявлением чувств, он выглянул в окно, но в сгущающейся тьме ничего нельзя было разобрать.

— Извини, — пробормотал Коултер, не поднимая головы.

Киллиан взглянул на макушку Коултера — краска для волос запачкала кожу — и тихо произнес:

— Все нормально.

— Теперь ты понимаешь, почему для меня так важно разыскать ее? — Коултер поднял заплаканное лицо.

— Конечно. Мне очень жаль. Я понимаю ваши чувства, мистер Коултер.

Коултер кивнул и осушил стакан. Встал, потянулся:

— Зови меня Ричардом. Пошли вниз, поужинаем, покажу тебе свои картины.

— Мистер Коултер, вообще-то мне нужно вернуться в Гонконг к двенадцати и… — Киллиан посмотрел на часы.

Коултер вытер слезы и рассмеялся:

— Никаких отговорок! Чтобы встретиться с тобой, я слишком долго сюда добирался. Пошли-пошли, расскажешь мне о себе. Так, стоп! Подожди, я приведу Хелен.

Хелен, одетая в свободное вечернее платье-декольте, появилась в дверях. Втроем они спустились на лифте в фойе казино.

Стены украшали потрясающие, со вкусом подобранные небольшие полотна. Моне, Пикассо, Мане, Климт… Галерея была открыта для публики, но никого в ней не было: все отдыхали в ресторане.

— Прежде чем открыть это казино, я советовался со знаменитым Стивом Уинном, игорным магнатом. Ты знаком с ним? — поинтересовался Коултер.

— Нет, — отозвался Киллиан.

— Это его идея. Американские деньги сейчас стали китайскими. А что китайцы любят больше всего на свете?

— Не знаю, — признался Киллиан.

— Азартные игры! Совершенно разложившаяся морально нация, в отличие от нас. Тотализатор превратился для них в новую религию — постоянно толкутся у букмекеров, ставят на все подряд. Эти люди с головой поглощены играми, даже женщины.

— Понимаю…

— Как бы то ни было, по меркам Макао это маленькое казино, но мы делаем ставку на избранный круг клиентов. Попомни мои слова, приятель, когда Британское управление аэропортов окончательно добьет курицу, несущую золотые яйца, и моя авиакомпания пойдет ко дну, это место по-прежнему будет приносить прибыль.

Они прошли по пустой галерее в зал современного искусства, который также был пуст — маячили только двое безразличных охранников.