Владимир Колычев - Сгори дотла, моя звезда!
– Но это был кролик! – настаивал официант.
– Ну что ж!
Артем возмущенно поджал губы, поднялся со своего места, вынул из кармана три тысячные купюры, нарочно примял их и бросил на стол.
– Ведите меня к директору ресторана!
– Григория Николаевича сегодня нет.
– Тогда к Павлу Родионовичу!
– Он директор всей сети!
– Тем хуже для вас!
Артем не стал ждать, когда официант покажет ему путь. Сам устремился к двери в подсобное помещение, через которое нужно было пройти, чтобы попасть в административную пристройку. Сам нашел кабинет генерального директора, весело подмигнув обомлевшей от его наглости секретарше, скрылся за дверью.
Павел Родионович сделал большие глаза, разглядывая его.
– Молодой человек!..
А когда в кабинет ввалился его напарник, он и вовсе потерял дар речи.
– Отдел звездных расследований! – гордо возвестил Крякин.
– Простите, что? – выдавил из себя Финковский.
Мужчина холеный, в дорогом летнем костюме, но это в конечном счете не выводило интеллигентную производную. Было в нем что-то грубое, рабоче-крестьянское. Что, впрочем, в демократическом обществе не могло считаться недостатком… ну, если в теории…
– Отдел особых расследований. В структуре МВД. Следствие, уголовный розыск, общественная безопасность российских «звезд», – уточнил Артем. И тут же добавил: – Со «звездами» мирового уровня нам пока не приходилось работать, но еще, как говорится, не вечер…
Он легонько толкнул в бок начальствующего напарника, только тогда Крякин сообразил, что должен предъявить служебное удостоверение.
– И чем я могу вам помочь? – спросил Финковский, с удивлением рассматривая портянку-вкладыш к его милицейским «корочкам».
– Разве вы не «звезда»? – спросил Артем.
И незаметно нажал пальцем на кнопку лежащего в кармане телефона. Бравурная мелодия «Лимпопо» удивила Финковского не в пример приятней, нежели подозрительный вкладыш в удостоверении. Знал бы кто, с каким трудом он раздобыл этот рингтон.
Артем достал телефон, приложил телефон к уху.
– Извини, Ингеборга, я сейчас занят…
Мобильник снова утонул в его кармане, а нарисованная важность так и осталась на его лице.
– Да, такие вот дела, у Этуша квартиру обчистили, у Ингеборги сумочку подрезали… Вы тоже пострадали, Павел Родионович. К вам в ресторан, вместо кроликов, кошек завезли. Ну, информация такая поступила. А мы расследование провели. Ничего у вас кошечки, вкусные, есть можно, так что, считайте, никакого криминала. Но если вы заявление напишете…
– Какое заявление? – спросил сбитый с толку Финковский.
– О пропаже Светловой Марии… Извините, Черновой Марины Викторовны.
– Ничего не понимаю!
– А разве она не пропала? Тогда где она?
– Кто она?
– Чернова Марина Викторовна. Маша Светлова.
– Куда она пропала?
– Вот вы нам и скажите куда.
– Что вы мне голову морочите?
– Ну-у, нет! – вмешался в разговор Крякин. – Это вы ей, гражданин хороший, голову морочите! Любовь с ней крутите, а жениться не хотите!.. Ладно, жена у вас, Маша вам не нужна, но убивать-то зачем?
– Кого убивать? – осатанело посмотрел на него Финковский.
– Кошек. Вместо кроликов, – невозмутимо сказал Артем. – Черновой Мариной Викторовной занимается обычный уголовный розыск. А нас интересует «звезда» Маша Светлова.
– Э-э… она меня тоже интересует… Как «звезда» «звезду»…
– А как мужчину?
– И как мужчину тоже, – сглотнув ком, кивнул Павел Родионович.
– У вас были с ней личные отношения?
– Ну, конечно! Мы еще в девяносто третьем познакомились. Я ее и на сцену вывел, это потом Конкорский появился…
– Кто, простите?
– Конкорский Марк Владиленович. Продюсер, меценат… Она с ним первый свой альбом записала. И второй, кстати, тоже… Она уже давно выпала из его обоймы, он сейчас молоденьких раскручивает…
– Он сохранил с ней отношения?
– Пытался, но… Они очень сильно поссорились, ссору инициировала Маша, Марк не смог ей этого простить. По большому счету, это и привело ее звезду к закату. Хотя официальная причина – кризис шлягерного жанра. Хитовые композиции – действительно в большом дефиците, особенно сейчас, когда старики уже не могут, а молодежь еще не хочет… Будут хорошие песни, она найдет себе продюсера, это не сложно при ее деньгах…
– При каких деньгах? Она еще чем-то зарабатывала?
– Да, у нее два ресторана.
Артем обратил внимание, что Финковский не говорит о Маше в прошедшем времени.
– И в этом, я должен полагать, есть ваша заслуга?
– Разумеется… Она девушка одинокая, тратит на себя в разумных пределах – у нее достаточно сбережений, чтобы начать новый виток в эстрадной карьере. Я не скажу, что она к этому очень стремится, но и не бежит, как я. Это я уже понял, что слава – товар невыгодный, стоит дорого, а хранится недолго. А нервов сколько… Да и она это, в общем-то, понимает. Поэтому и не особо стремится. Или мне говорит, что не очень этого хочет…
– Вам говорит? Когда она вам об этом говорила?
– Ну, было…
– Когда вы видели ее в последний раз?
– Весной… В мае… В конце мая…
– Где вы с ней встречались?
– У нее дома. Я ей в конце месяца отчет привожу, ну, какую прибыль ее предприятие принесло. Деньги я на счет перевожу, а отчет лично в руки…
– Интим не предлагать?
– Какой интим, о чем вы! Я женатый человек, я люблю свою жену. С Машей нас связывали чисто деловые отношения. Ну, может, раньше, когда я еще не был женат…
– Почему, может? Об этом писала желтая пресса.
– Желтая пресса на то и желтая, чтобы белое за желтое выдавать… Но раньше было, чего уж скрывать. Да и Полина знает, ну, что раньше…
– Полина?
– Да, жена моя. Мы любим друг друга, у нас ребенок, мы счастливы в браке…
– А Маша несчастна в своем одиночестве.
– Несчастна?.. Она сама вам об этом сказала?
– Она не могла нам этого сказать. Она пропала. Ее нет уже три месяца, даже более того…
– Да, да, я это заметил… То есть как это пропала? – вскинулся Финковский.
– Была и нет… Как давно вы заметили, что ее нет?
– В конце июня я должен был представить ей отчет, но мы с женой отправились в круиз по Средиземному морю, в Москву вернулись только в начале августа… Я звонил Маше недавно, но она не брала трубку. Ездил к ней домой, дверь закрыта, никто не открывает…
– Это не показалось вам странным?
– Нет. Все-таки лето. Она девушка свободная, она могла отправиться в тур… ну, не знаю, может, на Кипр, может, еще куда…
– Почему на Кипр?
– Потому что этим летом этот остров оставил после себя самое яркое впечатление. Венецианская стена, Врата Фамагусты… Да много чего, – ладонями вверх приподнял руки Финковский.
– Может, вы с Машей там виделись? – пытливо посмотрел на него Артем.
– Нет, с Машей мы там не виделись. Не могли видеться…
– Почему не могли? Вы же сами сказали, что она могла быть на Кипре. И вы там были… Или вы знаете, в какое время там была Маша?
– Ничего я не знаю.
– А может, вы знаете, по какой причине она не смогла вылететь на остров?
– Я знаю, что вы, молодой человек, задаете слишком много вопросов. Скажите прямо, вы меня в чем-то подозреваете?
– Кто управляет ресторанами госпожи Черновой? – вопросом на вопрос ответил Артем.
– Ах, вот оно что! Ими управляю я… Вы думаете, что мне выгодна ее смерть?
– Смерть?! Разве кто-то говорил, что Маши нет в живых?
– Нет, но если человек пропал, то волей-неволей может возникнуть такая мысль…
– Значит, вы знали, что Маша пропала?
– Какой же вы зануда, молодой человек! – вспылил Финковский. – Да, кстати, кто вы вообще такой? Ваш коллега представился, а вы – нет!
– Ну, если капитан Крякин – мой коллега, то, значит, я тоже как минимум сотрудник МВД. А как максимум – также представляю отдел особых расследований…
– Вы мне голову не морочьте. Где ваше удостоверение?
– На доработке.
– Мне звонить в прокуратуру или вы сами уйдете?
– Звоните в прокуратуру. Только что вы скажете?
– Что пришли двое, что подозревают меня черт в знает в чем! – отчеканил Финковский.
– В чем подозреваем? В том, что у вас кошка вместо кролика? Мы обедали у вас, мы – ваши клиенты, и мы имеем полное право предъявлять вам претензии… Вы тоже имеете право нервничать. Но ваше возмущение настораживает даже больше, чем два ресторана гражданки Черновой, которыми вы управляете. Я бы на вашем месте задумался над своим поведением!
– А мне, молодой человек, бояться нечего! Я ни в чем не виновен! И к исчезновению гражданки Черновой не имею никакого отношения!.. Извините, у меня нет на вас времени. Прошу освободить мой кабинет!
Категоричный тон Финковского могла изменить только хорошая новость вселенского масштаба – например, известие о том, что его «Лимпопо» вдруг оказался на первой строчке престижнейшего европейского «ТОП-100». Но это была несбыточная мечта как для него, так и для Артема, поэтому сотрудникам «звездного отдела» пришлось покинуть кабинет.
