Татьяна Полякова - Любовь очень зла
— Ничего не имела бы против. — Я засмеялась, пытаясь придать разговору шутливый характер. — Но придется подождать. Говорят, истинная любовь от этого только крепнет.
— Мою любовь укреплять без надобности. Все это время… мне даже вспоминать не хочется, что я чувствовал. Беспомощность, страх, жуткое одиночество. Врагу такого не пожелаю.
— Насчет беспомощности ты преувеличиваешь, — возразила я. — Пытаясь меня спасти, ты развил бурную деятельность. Я очень переживала, как бы ты не перестарался и не угодил за решетку вместе со мной.
— Что ты имеешь ввиду? — Сережа хмурился, а физиономия его точно иллюстрировала известное словосочетание «искреннее недоумение».
И вновь я почувствовала странное беспокойство, в горле вдруг пересохло, мне потребовалось несколько секунд, чтобы произнести следующую фразу:
— Эти твои свидетели…
— Ты хочешь сказать, что я… — Он вроде бы собирался с силами. — Что я их подкупил?
Следующий вопрос замер у меня на устах, потому что и так стало ясно: Сергей этого не делал. Я облизнула пересохшие губы и все-таки спросила:
— Тогда откуда они взялись?
Он достал сигареты, закурил и, глядя на меня, как-то виновато начал рассказывать:
— История действительно странная. Мне позвонила по телефону женщина. Сказала следующее: «Ваша подруга в ночь убийства находилась в кафе „Ласточка“, есть свидетели. Удивительно, что она этого не помнит». Ты действительно не помнишь?
— Что было дальше? — нетерпеливо спросила я.
— Я сразу же связался с Шерманом, рассказал о звонке. Он послал людей в кафе и… Я видел, в каком ты была состоянии в ту ночь. Не удивительно, что ты ничего не помнишь. — Беспокойство при этих словах только окрепло во мне, а затем перешло в панический страх.
— Сережа, я никогда там не была, — сказала я твердо. — Никогда. Я даже не знаю, где находится эта «Ласточка», и на такси в ту ночь я не ездила. Я едва не свихнулась от страха во время очной ставки, я ведь точно знала… а все эти люди твердили, что видели меня. Такого просто не могло быть.
Поэтому я и решила, что ты…
— Забудь об этом, — торопливо сказал Сергей, обнимая меня. — К черту все очные ставки и прочую чушь. Давай наплюем на осторожность и поедем ко мне. Я соскучился. Я так люблю тебя, и я такого страха натерпелся, что ей-богу заслуживаю награды.
— Его слова меня не успокоили, скорее они внесли в мою душу еще большее смятение.
— Подожди, ты действительно не имеешь к этому…
— Я же сказал. Лили, мне без разницы, кого видели эти люди, главное, что это помогло нам…
— Ты не понимаешь, — с горечью усмехнулась я. — Кто-то устроил все это с определенной целью.
— Что устроил? — Чужая бестолковость вызвала раздражение.
— Алиби. Если не ты, то кто? Кому и зачем понадобилось вызволять меня из тюрьмы?
— Лично я испытываю к данному человеку огромную благодарность, — так ничего и не поняв, заявил Сергей.
— А я бы торопиться не стала, — с грустью заметила я. — Добрые дела редко оказываются бескорыстными.
Наконец-то мои слова произвели впечатление, Сергей задумался, а потом спросил тревожно:
— Как эта женщина узнала обо мне, то есть о нас?
— Прибавь к этому, как добрые люди могли узнать на какое время мне необходимо алиби?
— Вот черт. Ты думаешь..? Ты в самом деле думаешь…
— Я думаю, они исключительно осведомленные люди. Чересчур осведомленные.
— То есть, это как-то связано с убийством?
— По-другому не складывается.
— Но зачем? Если этот парень, этот охранник, или черт его знает кто он там, убил твоего мужа…
— Я совсем не уверена в этом.
— Что? — Теперь Сергей почти кричал.
— Я совсем не уверена в этом, — повторила я как можно спокойнее. — Сережа, что-то происходит, я не могу ответить на вопросы «зачем?» и «кто?», но боюсь, что мы это скоро узнаем.
— Постой, а если у этого типа была подружка, он рассказал ей об убийстве, а она позвонила мне, желая тебе помочь… — Аргумент, конечно, был ниже всякой критики, и Сергей торопливо поправился:
— Может, она хотела избавиться от любовника?
— Классная версия, только ты забываешь о главном: я не была в кафе и не ездила на такси. Выходит, кто-то позаботился о моем алиби.
— Вдруг это совпадение? Тебя спутали с какой-то женщиной…
— Кольцо и браслет тоже совпадение? Вряд ли в городе отыщется еще такой же браслет. Виктор купил его у антиквара, старинная вещь. Впрочем, не в этом дело. Допустим, был похожий браслет, но ведь еще шуба и перчатка.
— Я не очень понимаю, что ты хочешь сказать? — растерянно заметил Сергей.
— Я пытаюсь понять, как все эти вещи оказались у неизвестной женщины?
— Но ведь их мог взять охранник.
— Чтобы состряпать мне алиби?
— Господи Боже… это что же получается? Кто-то в ту ночь решил избавиться от твоего мужа…
— И при этом не хотел, чтобы подозрение пало на меня. Прибавь к этому признание охранника. Мне оно кажется в высшей степени подозрительным.
— То есть кто-то заставил его сделать это признание? — Я кивнула.
— Выходит… — Он запнулся, вздохнул, точно собираясь с силами, и заговорил вновь:
— Причина может быть лишь одна: бизнес, то есть не совсем бизнес. Ты знаешь, чем занимался твой муж?
— Строительными подрядами, на сколько мне известно.
— А не могло быть что-то помимо этого?
— Понятия не имею.
— Если допустить, что некие люди хотели избавиться от твоего мужа и при этом соблюсти видимость полного согласия и процветания, то становится понятно, почему они проявляют о тебе заботу, ведь по завещанию все перейдет тебе, а с тобой договориться гораздо проще, чем с мужем, раз ты в делах не смыслишь.
— Те же мысли посетили и меня, — сказала я с усмешкой.
— У твоего мужа, кажется, есть компаньон.
— Да.
— Что за тип?
— Обыкновенный. Я не очень-то обращала на него внимание, да и виделись мы всего несколько раз. Думаешь он?
— А кто еще? На бандитов не похоже, они бы не стали разводить бодягу с алиби и прочим. Человечек, задумавший все это, очень хитрый и очень хочет остаться в тени, прибрав к рукам денежки твоего мужа.
— Вопрос: как он смог уговорить охранника? Данила был предан мужу…
— Все эти разговоры о преданности гроша ломаного не стоят.
Парню пообещали хорошие деньги, и он согласился. Надеюсь, менты не совсем идиоты и смогут разобраться.
— Сомневаюсь, — вздохнула я.
— Думаешь, охранник скоропостижно скончается?
— Думаю, к примеру, не выдержат нервы и он покончит жизнь самоубийством.
— Что же делать? — испуганно спросил Сергей.
— Ждать, когда неизвестные себя проявят.
— И что тогда?
— По обстоятельствам, — вздохнула я. — Пока все козыри у них.
— Да почему? — возмутился Сергей.
— Потому что мы купились на это дурацкое алиби… Ты давно знаком с Шерманом?
— Лет шесть, наверное. Почему ты спросила?
— Ты все ему рассказал?
— Ты имеешь ввиду…? Нет. Я сказал, что мы любовники.
Встретились в ту ночь в клубе и я отвез тебя домой. Утром ты позвонила, сообщила о несчастье и попросила помощи.
— Он поверил?
— Лили, я не понимаю.
— Он адвокат моего мужа, хорошо осведомленный о его делах. И он очень старался вытащить меня.
— Что ж в этом удивительного? Он убежден в твоей невиновности и искренне хотел помочь.
Сережа еще что-то говорил, но я его почти не слушала.
* * *Возле дома меня ждал сюрприз, неприятный, разумеется, быть для кого-то сюрпризом приятным Владимир Павлович просто не мог.
Сначала я заметила машину дражайшего родственника, а потом и его самого. Он пасся возле калитки, подняв воротник плаща. В машине ему не сиделось, а дождь изрядно донимал. Я пошла медленнее, с намерением подготовиться к встрече. Похоже, Владимир Павлович навестил меня в одиночестве, однако я не удивлюсь, если откуда-нибудь из подворотни возникнут дюжие молодцы. Ободренная этими мыслями, я тревожно огляделась.
Улица пуста и в машине как будто тоже никого.
— Здравствуй, Лили, — раздвинув рот до ушей, приветствовал меня Владимир Павлович.
— Здравствуйте, — без энтузиазма ответила я. — Что у вас за нужда прыгать под дождем?
— Очень хотелось тебя увидеть.
— Что ж, вы свое желание осуществили, всего доброго.
— Не хочешь предложить мне войти?
— Нет, — покачала я головой.
— Значит, договориться по-хорошему ты не желаешь?
— Нам не о чем договариваться.
— Паршивая шлюха, — зашипел он, нервы у родственника ни к черту. — Захапала все деньги, думаешь тебе это с рук сойдет? Я тебя выведу на чистую воду вместе с твоим любовником.
— Сделайте одолжение, — усмехнулась я. — А сейчас убирайтесь к дьяволу, пока я милицию не вызвала.
— Ты пожалеешь, — с чувством сказал он и направился к машине.
А я заспешила к дому.
— Сволочь, — бормотала я, сбросив пальто и расхаживая по холлу. — Вот сволочь…
