День гнева - Левицкая Ольга

Глава 44

Подождав, пока ребята шумной гурьбой стали заваливаться в интернат, Индин незаметно отстал от них и притаился за углом. Затем быстро потрусил по направлению к столовой. Там рядом находилась штаб-квартира волчьей стаи, а также дровяной склад. Сев на скамейку, он принялся поджидать карательную экспедицию.

– Как же, спасибо! – думал он. – Стану я из-за этих козлов здоровья лишаться! На фиг надо! Тоже мне, герои долбаные! Да их порвут как тузик грелку и фамилии не спросят. Не, спасибочки! Я уже свое получил один раз, больше не надо... А этот, тоже мне! Акелу он завалил! Ага, так я и поверил! Да у него рука как у того нога. Завалишь его... пусть эти верят. А я не дурак!

Во время «шакальего побоища» Индин благоразумно стоял в сторонке. Он видел, как поднимается с земли поверженный Смира, но промолчал. Даже загородил его от пацанов, встав между ними. И теперь он надеялся, что все это будет зачтено, и он сумеет избежать участи остальных...

Наконец вдали показалась грозная процессия. Девять парней торопливо шли по асфальтовой дорожке, не обращая внимания на разбегающихся при их виде школьников. Впереди мерно вышагивали Хозяева, вслед за ними тянулась шакалья свита. Лица карателей были хмуры и сосредоточены.

– Ребята, это вы куда собрались? – окликнула их Ольга Алексеевна. Стоя во главе своей кучки примерных девочек, она с тревогой смотрела на необычный марш. – Что вы еще задумали?

Те даже не повернули головы.

– Спать ложимся, поздно уже, – буркнул на ходу Серый.

– А почему все вместе?

– А что, нельзя что ли?

Воспитательница поглядела на часы. – В общем-то да. Минуток через пять надо будеть заканчивать прогулку. Но все равно, что-то здесь не так...

– А это еще что за чучело?

Парни удивленно глядели на приближающуюся фигуру. Нелепо подпрыгивая и размахивая локтями от усердия, к ним спешил Вадя Индин. Подбежав, он с ходу выпалил страшную «военную тайну»:

– А они все драться хотят! Баррикаду делать будут. Наверху.

Волки вперились в него с неприятными усмешками. Белый обернулся к «подзащитным».

– Он тоже пинал?

– Да не, – подал голос Смира. – Рядом стоял просто.

– Ну, твое счастье, индюшатина. Так чего тебе надо-то?

– Братаны, он типа с нами хочет! – разразился смехом Черныш. – У нас ведь индюков некомплект!

– Ну? Ты что, к нам похачиваешь что ли?

Индин не знал, что и говорить. Видя такой холодный прием, он уже начинал жалеть о своем поступке. – И зачем сунулся? Лучше отсиделся бы где подальше...

– Ну... да... в общем... – лепетал он.

– Слушай сюда, урод! – вмешался Акела. Надменно глядя на перетрусившего Индюка, он продолжал: – Ты чего приполз? Дружбанов своих сдавать? Ты с ними всю жизнь обнимался, а теперь они как мусор? Ты что, гнида, думаешь, мы тебя к себе возьмем? Такую падаль! Вали отсюда, пока не пришибли! И свечку поставь, что все так закончилось!

Прожигаемый насквозь угрожающими глазами, Индин послушно закивал головой и забормотал. – Понял, все понял... Потихоньку, бочком он начал выбираться из опасной зоны. Шакалы с презрением смотрели на бывшую грозу санаторки. Совсем недавно хозяева оказали им высокую честь – позвали в свою будущую бригаду. И они уже вовсю представляли себя суровыми рекетирами, называя всех остальных бакланами и фраерами.

– Лови мандат! – Кадя с размаху залепил Индюку пинка прямо по толстой заднице. Тот лишь вздрогнул и ускорил шаг.

– Все, хорош, пацаны! Идти надо.

Акела снова повел на войну свою звериную команду.

* * *

На третьем этаже заканчивались последние приготовления. На «большом совете» было обговорено, что драться в открытую – совершенно бессмысленно. Расшвыряют как котят. К тому же немало ребят откровенно трусили, и при стычке могли попросту разбежаться. Поэтому Шевчук и Малышев как заправские полководцы решили взять врага измором.

Главной линией обороны должна была стать лестничная площадка на третьем этаже. Всего лестниц в спальном корпусе было две. Но одна из них сразу же отсекалась – при входе на третий этаж была дверь. Хоть она и не имела задвижки, но открывалась внутрь и вполне могла быть заблокирована. А вот другая лестница такой двери не имела, и именно там было решено стоять насмерть. Пропускать «зверей» на этаж было никак нельзя. Ибо тогда они снова, как в ту ночь, пошли бы из палаты в палату, и уже никто не смог бы их остановить.

Для усиления защиты место выхода лестницы на площадку было перегорожено. Использовали поставленную на бок кровать. Она аккуратно вписалась в обстановку, полностью перекрыв проем. В сочетании с тем, что атакующие будут вынуждены находиться намного ниже, все это давало неплохие шансы на успех. А главное – на узкой лестнице больше чем двоим было просто не развернуться.

– Ну, кажись все зойбитц, – щегольнул «немецким» словом Шевчук. Он удовлетворенно оглядывал баррикаду и столпившихся за ней ребят. – Пусть идут уже, встретим как надо.

– Ту дверь не выломят? – забеспокоился Малыш.

– Не, мы ее вообще враспор поставили. Шваброй в стену уперли – наглухо.

– Ну ладно тогда. – Он почесал в затылке. – А может вооружимся чем-нибудь? Вон табуретки возьмем, все легче будет.

Шевчук затряс головой:

– Не надо. Они тогда тоже что-нибудь достанут. Могут и перья вытащить. Нет желания на ножичках схлестнуться? Вот и у меня тоже.

– А так не вытащат что ли?

– Не думаю. Они же нас за говно держат. Решат, что и так, на шармака возьмут. Только хрен им в сумку! ...

Подошел Сеча. Он тоже собирался драться.

– А вот дежурная придет – что скажем? Ей же надо пройти.

– А мы ее и пустим, пожалуйста! А этих – хрен! Пусть ночуют где хотят.

– А вообще, пора бы им уже. Вон уж темно совсем.

– Не терпится что ли? Так ты...

Малыш не договорил. С улицы послышались леденящие душу звуки. Через раскрытые настежь окна рвался в здание отвратительный вой. Будто целая стая волков-людоедов пробралась из леса под стены школы и затянула свою жуткую песню.

– У-у-у-у... У-у-у-у...

Ребята съежились и дрожали, глядя друг на друга затравленными глазами. А волки выводили все новые и новые рулады – У-у-у-у...