Кто-то третий - Николай Иванович Леонов

— Хотелось бы услышать подробности, — попросил Лев. — Что значит: повздорили между собой?

Старший повздыхал-повздыхал и начал рассказывать. История складывалась из того, что успели сообщить патрулю дорожники, сообщившие о нестандартной ситуации, из собственных наблюдений полицейских и сбивчивого рассказа самих нарушителей. В электричку парочка села у Новогиреева, до Реутова доехали без эксцессов, а потом вдруг собачиться начали. Другие пассажиры старались не обращать на них внимания, пока те сохраняли относительную корректность. Когда начали вслух материться, кто-то из пассажиров дистанционно полицейский наряд вызвал. Дебоширам сделали предупреждение, те затихли, но ненадолго.

К Кучино они уже не просто матерились, а с кулаками друг на друга бросаться начали. Тот же бдительный пассажир снова наряд вызвал, они, в свою очередь, связались с полицией Кучинской железнодорожной станции. Когда электропоезд прибыл, на перроне их встречал наряд транспортной полиции. Из вагона нарушителей тащили чуть не волоком. Оба мужчины упирались, как могли. За поручни цеплялись, ноги подгибали, на пол валились, но совместно с нарядом электропоезда удалось с ними справиться.

Не успел электропоезд тронуться, как один из хулиганов вырвался и в сторону рванул. Молодой лейтенант за ним. Думал, не догонит, особенно когда тот за туалеты забежал и в посадках скрылся. Помогли собаки, почти тут же выгнали нарушителя из кустов, и он прямо в руки лейтенанту влетел, и тот живенько наручники на запястьях нарушителя защелкнул. Мужчина мигом присмирел, и до пункта охраны в здании вокзала дошли без приключений.

Там за дело взялся старший. Как положено оформить задержание не удалось. Документов при нарушителях не оказалось никаких, а добровольно они имена называть отказались. Два часа полицейские с ними проваландались, но так ничего и не добились. Оба твердили одно: повздорили, с кем не бывает? Никого же из посторонних не обидели, так чего ради их наказывать? Все осознали, примем к сведению, исправимся. Так и отпустили, ведь действительно никакого криминала не натворили.

— Да, не густо, — протянул Крячко. — Хоть причину ссоры выяснили?

— А как же, в первую очередь, — ответил лейтенант. — Они из-за вещей ссорились, поделить никак не могли. То ли куртка им халявная досталась, то ли пальто, вот они и решали, кому его носить. Одному размер не подходил, так он со своего приятеля денежную компенсацию требовал. Говорил: он мне деньги за одежку должен, пусть раскошеливается. А второй платить не хотел, мол, кому по размеру подошла, тот и владелец, и никаких компенсаций быть не может.

— Предмет спора видели? — включился в разговор Гуров.

— Нет, не видели. Вещи с ними не оказалось. Сказали, дома лежит, у приятеля. Они забирать едут, вернее, ехали.

— До какой станции билет покупали?

— До Железнодорожной, она на этом маршруте последняя.

— А сели в Новогиреево?

— Так точно, в Новогиреево.

— И больше ничего о них не известно?

— Ничего, товарищ полковник.

— Это плохо, — нахмурившись, покачал головой Лев.

— Да в чем дело-то? Они что, убили кого? — вступил в разговор старший. — Такой интерес к обычным скандалистам на пустом месте не возникнет.

— Может, и убили, — уклонился Лев от прямого ответа. — Только выяснить нам это вряд ли удастся, по крайней мере, быстро точно не получится.

— Я вспомнил кое-что, — внезапно завопил лейтенант, — думаю, это поможет!

— Выкладывай! — велел Гуров.

— Мужчины эти примерно одного возраста, может, два, может, три года разницы, не больше. У того, который компенсацию требовал, кисти рук в жутком состоянии. Пальцы раздутые, кожа покраснела и пятнами шелушащимися пошла. Он их всю дорогу чесал. Я спросил, в чем проблема, он сказал, что аллергия на нефтепродукты. В мазуте, говорит, постоянно возиться приходится, они и болят. А второй его за это ругал. Сколько, говорит, уговариваю тебя работу сменить, а ты артачишься. Я так понял, что работают они на одном предприятии, и работа у них явно не интеллектуальная. Поможет это, как думаете?

— Будем надеяться. Фоторобот еще составим и начнем искать. Одному из вас придется проехать с нами в Управление. Там с художником поработаем, глядишь, что-то стоящее и наработаем, — поднимаясь, произнес Лев.

— Оба поехать не сможем, — заявил старший. — Станцию без охраны оставлять не положено.

— Лейтенанта будет достаточно.

— Ну что, лейтенант, настал твой звездный час, — похлопал лейтенанта по плечу Стас. — Собирайся, на Петровку поедешь.

Глава 4

— Вот вам и безобидные скандалисты! Да тут рецидив на рецидиве!

Возглас издал Валерка Жаворонков. Полчаса назад к нему в информационно-аналитический отдел пришли Гуров с Крячко и привели с собой молодого лейтенанта. Вручили фоторобот двух мужчин лет по тридцать и попросили быстро по базе пробить. Уселись позади Валеркиного кресла и стали в затылок дышать. Вроде и не подгоняют, но ощущение не из приятных. Валерка их корректно в другой конец кабинета услал, нечего над душой стоять. Полковники подчинились, сели на диван и начали что-то обсуждать. Валерка уже спокойно за работу взялся, а как результат увидел, так и обалдел. По обоим фотороботам совпадение, да еще такое!

— Что там, Валерик? — первым подскочил к компьютеру Крячко. На монитор посмотрел и присвистнул: — Вот это удача! Да, лейтенант, это как же постараться надо, чтобы таких матерых рецидивистов профукать?

— Он-то ладно, опыта нет, а вот капитан куда смотрел? — вторил ему Гуров.

— Как же мы так? Вот ведь. Эх, да как же мы так? — Лейтенант стоял позади всех и растерянно моргал, повторяя одну и ту же бессмысленную фразу.

— Скажите честно, кто-то из вас такого результата ожидал? — Жаворонков развернулся на крутящемся стуле. — Можете не отвечать. По лицам вижу, что для вас это совершенная неожиданность. Распечатку сделать?

Гуров утвердительно кивнул. Результат поиска действительно оказался неожиданным. Оба нарушителя проходили по базе, имели по несколько судимостей и, судя по фамилии, находились в родстве. Старший, Зуйков Андрей, по кличке «Лом», в свои тридцать пять имел четыре судимости, последняя из которых оставалась непогашенной. За вторым, Зуйковым Дмитрием, тридцати двух лет, первая из судимостей Лома не числилась, проходил он только по трем эпизодам. У него все судимости оказались погашены, ввиду назначения меньшего срока.

Жаворонков отыскал информацию по последнему делу, откуда узнал, что Дмитрий и Андрей являются родными братьями. Два брата на пару промышляли грабежом, причем не особо удачно, так как каждый раз на чем-либо прокалывались и попадали в жернова судебной системы. С момента последнего преступления прошло чуть меньше трех