Татьяна Моспан - Ловушка для дураков
Одна привокзальная сучка так ему и сказала, нечего, мол, время с тобой терять. И потом еще насмехалась: евнух, мерин выхолощенный. Он избил ее до потери пульса, но помогло это мало.
Его болезненное самолюбие получало удар за ударом.
Просмотр эротических фильмов желаемого результата не давал. Они вообще на него плохо действовали. Вроде бы слегка заводился вначале, а потом… Потом было еще хуже, с ним начинали твориться непонятные вещи. Энергия, не найдя выхода, копилась, а потом как будто что-то взрывалось и, как яд, как зараза, мгновенно распространялась внутри. Он становился бешеным и в такие минуты мог сотворить, что угодно.
Раз от разу переживать такие моменты становилось все труднее. Однажды он, не владея собой, расколотил видюшник. То, что это болезнь, он понял, когда на него накатило без очередного просмотра порнухи. К врачу он не хотел обращаться. И еще он понял, что после приступов бешенства наступало облегчение.
Он боялся только одного, что о его недееспособности узнают другие, и тогда авторитет неизбежно падет.
Он и срок в колонии перенес легко по сравнению с другими. Мужики на стенку лезли, тоскуя по бабе, а ему хоть бы что. Кто сильнее, петушил других. Его не трогали, он умел за себя постоять.
С импотенцией было покончено неожиданным образом.
Хорь — тогда он, вернувшись из колонии, только-только начал сколачивать свою бригаду, — должен был встретиться на Курском вокзале с одним знакомцем, с которым имел дело еще до отсидки. Приятель запаздывал.
Тем временем к Хорю подвалила девица. Она стала неумело заигрывать с ним. Малолетка, в грязной потрепанной одежде, но личико смазливое.
— Больная, небось, — Хорь оглядывал ее ладную фигурку с упругой маленькой грудью.
— Не-а, — смеялась девчонка, глядя на него голодными глазами, и не отставала. — Я приезжая. Есть, пить надо.
Знакомец Хоря так и не пришел, и настырная девица утянула Хоря на ближайшую стройку.
— Местечко тихое, никто не побеспокоит, — твердила она.
Она была послушна и ласкова, а самое главное, Хорь не боялся, что его высмеют.
— Да я не очень…
Он без стеснения сказал ей о своих сложностях, сам не ожидая от себя такой откровенности. Надоело быть зажатым.
Малолетка оказалась на редкость умелой.
— Я вижу, ты хороший, — говорила она слова, которые ему не говорил никто. — Прошлый раз пошла с двумя, наиздевались, избили, не заплатили ни копейки, все, что было в кошельке, выгребли, да еще догола раздели, а одежду спрятали. Еле нашла потом, ладно — ночи теплые, — рассказывала она.
— Ты давно этим занимаешься?
— С четырнадцати лет, а что?
Было видно, что она не придавала значения таким пустякам.
Этот разговор подействовал на Хоря странным образом. Плохо умытая малолетняя девчонка, в которой сочетались провинциальная непосредственность и циничность бывалой шлюхи, смогла сделать то, чего до сих пор не удавалось никому. Она называла вещи своими именами, не стесняясь, подсказывала неумелым мужским рукам, и это бешено возбуждало. На заваленной строительным хламом стройке Хорь, благодаря привокзальной проститутке, впервые почувствовал себя настоящим мужиком. Она сделала невозможное — излечила его от импотенции.
— Тебе понравилось, еще придешь? — Она доверчиво, по-детски прижималась к сильному мужскому телу и преданно, как собачонка, заглядывала в глаза.
Он почувствовал, как внутри у него что-то всколыхнулось. Захотелось защитить ее, уберечь.
Она не просила денег, он сам сунул ей в руки мятые купюры, все, что у него было.
— Много. — Она нерешительно смотрела на Хоря, не решаясь принять деньги. — Не надо столько, лучше еще приходи.
— Приду. — Он накрыл ее ладошку своей ручищей и заставил опустить деньги в карман потрепанной куртки. — Купи себе что-нибудь из шмоток.
Она застыла в изумлении. Легкая морщинка пробежала по юному лицу. С тех пор, как погибла на заводе мать при взрыве, она ни от кого не слышала таких слов, уяснив раз и навсегда, что заботиться о себе придется самой.
Слова незнакомого парня разбудили в ней давние воспоминания, но она быстро пришла в себя.
— Скоро? Скоро придешь? — вцепилась она опять в сильную руку.
Девчонка не отставала, и Хорю это было приятно.
— Дела устрою и через два-три дня заеду.
— Ой, хорошо! — Она, как ребенок, простодушно захлопала в ладоши. — Ты меня найди, я вон там всегда… — Она показала рукой на угол шумной площади. — Если только менты не загребут.
Он уходил от нее со странным чувством. Эта девчонка не только доставила ему удовольствие. Он почувствовал, что кому-то нужен на этом свете.
Через три дня он безрезультатно искал ее по всему вокзалу. Девчонки нигде не было. Хорь подумал, что даже не спросил, как ее зовут.
Когда в который раз обходил вокзал и площадь, к нему подошел низкорослый парень в серой куртке лет четырнадцати — пятнадцати с улыбочкой на лице.
— Нужен кто? — подмигнул он. — Народу пропасть, скажи, помогу.
Хорь сунул ему в руку деньги, и взгляд парня стал серьезен.
— Богатый дядя.
Как только Хорь стал описывать ему девчонку, взгляд парня потух.
— На, — он вернул ему деньги назад. — Ничего не знаю.
— Подожди, — попытался остановить его Хорь.
Видно было, парень чего-то испугался и врет.
— Отстань, в натуре! — завизжал тот, вырываясь из рук. — Чего привязался?
Хорю ничего не оставалось делать, как отойти в сторону. Он только что вернулся из заключения и навлекать на себя неприятности не хотел.
— Эй, — неожиданно раздался за спиной тихий и уже знакомый голос. — Шагай к предварительным кассам.
Народу возле касс было немного. Хорь пристроился в хвост небольшой очереди. Он не заметил, откуда появился парень в серой куртке, только услышал, как тот еле слышно зашептал ему на ухо.
— Валька это, приехала недавно подработать. Ее убили три дня назад, чтобы клиентов не перебивала. Свои окрысились. Монеты у нее вроде появились, куртку кожаную купила, приоделась, вот и…
Хорь оцепенел. Как во сне, сунул он парню какие-то деньги, и малец как сквозь землю провалился.
Машинально передвигался Хорь к окошку с кассиром, пока не услышал вопрос:
— Молодой человек, сколько можно спрашивать! Вам куда?
— Никуда…
Он выбрался из очереди под недоумевающие взгляды.
— Странный народ пошел, налижутся всякой дряни, себя не помнят.
Не повезло. Он молча сжимал кулаки. Пропала девчонка ни за грош. Так и он когда-нибудь…
— Ненавижу! Всех ненавижу! — шептал он побелевшими губами.
Перед глазами стояло восторженное личико Вальки с зажатыми в кулачке деньгами, которые и явились причиной ее гибели. Жизнь страшна. Хорь до боли стиснул зубы. Маленькая привокзальная проститутка сумела зародить в его душе что-то такое, о чем он и не подозревал. Добро, привязанность, забота о другом человеке — Хорь считал, что это не для него, не для таких, как он. Она погибла, и этим все закончилось. Он остался один на один со злом.
Эта история забылась не скоро.
Хорь даром времени не терял. Ему удалось сколотить сильную, беспощадную банду, совершавшую дерзкие преступления. Он стал довольно богатым человеком. Слюни, сопли и всякая другая чепуха были теперь не для него. Главное — деньги, имея их, можно купить все.
С Сусанной, тридцатилетней, повидавшей все на свете женщиной, он познакомился перед тем, как приобрел замечательный особняк в Подмосковье.
Она была незаменима, когда требовалось женское участие в деле. Сусанна, как и Хорь, не боялась ничего, но часто использовать ее было нельзя: яркое лицо со шрамом возле виска было приметным и хорошо запоминалось.
О себе она рассказывать не любила. Головорезы Хоря ее побаивались.
Когда появился двухэтажный особняк, Сусанна стала домоуправительницей. У нее с Хорем никогда не было интимной близости, ее и быть не могло, но они и без того прекрасно понимали друг друга. Сусанна не любила мужиков. Она обожала молоденьких девочек от тринадцати до восемнадцати лет. Эта страсть прочно объединила их с Хорем, как не могут связать никакие другие узы.
Девочек для развлечения Сусанна подыскивала сама. Ее интересовали только иногородние, недавно приехавшие в столицу девчонки, не успевшие обзавестись знакомыми. Она безошибочно отыскивала их в уличных скверах, на вокзалах, возле блинных, чебуречных и недорогих кафе.
— У нее нюх, как у собаки, — восхищенно расказывал Блоха, который иногда сопровождал Сусанну.
Он ее опасался после одной стычки, когда по обыкновению стал качать права.
Сусанна нанесла ему такой удар в поясницу, что Блохе показалось, будто его лошадь лягнула.
— Падло, кровью мочиться будешь, понял? — прошипела она, но Хорю не пожаловалась.
С тех пор Блоха ее зауважал. Баба, двустволка, но постоять за себя умеет. Как хороший мужик.
