Деон Мейер - Семь дней
— Я тоже тебя люблю, — сказал он.
Весело попрощавшись, Карла отключилась, а Бенни так и застыл на месте, силясь собраться с мыслями. Машинально вернулся на кухню и остановился на пороге, как будто завис между двумя мирами. Еще не до конца опомнившись, сказал:
— Фриц хочет сделать татуировку.
Алекса Барнард одной рукой откинула от лица прядь светлых волос, запрокинула голову и вдруг громко расхохоталась. Грисселу показалось, что он расслышал в ее искреннем смехе нотки облегчения.
Белый фургон «чана» покружил по стоянке перед библиотекой в Си-Пойнте, справа от городской ратуши. Потом водитель задним ходом загнал фургон в последний бокс, напротив Вестерн-бульвара, откуда рукой подать до шоссе М6.
Радуясь неожиданному везению, снайпер заглушил мотор. Несмотря на воскресное утро, парковка оказалась совершенно пустой. В два боковых зеркала он отчетливо видел позади большую пустую площадку. За ней тянулась длинная гудроновая полоса — стоянка боулинг-клуба с несколькими машинами, но до боулинг-клуба больше шестидесяти метров. А справа от «чаны» — настоящая живая изгородь из разросшихся коровьих деревьев, отделяющих его от шоссе М6. Листья и ветви не шевелились. Ветра практически не было.
В просвет между двумя деревьями он увидел на другой стороне многополосного шоссе с разделительной полосой полицейский участок «Грин-Пойнт». Сто тридцать метров, если верить его подсчетам, которые он произвел с помощью приложения Google Earth. С его оружием и сравнительно невысоким мастерством это большое расстояние. Серьезное препятствие — высокий забор, окружавший территорию полицейского участка. Со стоянки видны лишь широкие въездные ворота, что существенно затрудняет обзор и слежение за движущейся целью. Придется ждать, когда полицейский подойдет к воротам, и нажать на спусковой крючок в тот миг, когда он остановится, чтобы открыть их…
Разумеется, движение на М6 тоже затрудняет ему задачу. Легковую машину пуля не заденет, так как пойдет гораздо выше, но вполне возможно, что он попадет в случайно проезжающий автобус или грузовик… А у него угол обзора совсем небольшой, ведь он может себе позволить лишь крошечную щель в боковой панели «чаны».
И все же другого такого удобного места ему не найти.
Он предварительно осмотрел весь район и знал, что здесь он в безопасности. И все же пульс участился, костяшки пальцев, сжимавшие руль, побелели. Он огорчился. Ему казалось, что во второй раз он будет спокойнее.
Алекса призналась Грисселу, что слышала, как он говорил Карле, будто у него срочная работа.
Лукаво улыбнувшись, она сообщила, что уже позвонила миссис Эллис, своему куратору из «Анонимных алкоголиков». Ему не нужно беспокоиться, сегодня она больше пить не будет. Он должен возвращаться на работу. Если захочет, может заехать к ней сегодня вечером, завтра или в любое время, когда он будет свободен. Если захочет, он расскажет ей о своей работе. И пусть ни в чем себя не винит.
Гриссел робко попросил ее позвонить Лизе Бекман и Антону Госену и извиниться за него.
Алекса ответила, что в извинениях нет необходимости. Они давно привыкли к тому, что рядом с ними поклонники сами не свои.
— Ну, пожалуйста! — взмолился Бенни.
— Хорошо, — кивнула Алекса. — Но только если ты сейчас же вернешься на работу.
Гриссел позвонил Мбали; они условились встретиться в уличном кафе на Гринмаркет-сквер.
Он приехал раньше и наблюдал за тем, как зулуска-детектив пробирается в толпе туристов. Кругленькая коротышка с некрасивым решительным лицом, она словно предупреждала всех окружающих: «Со мной шутки плохи!» Как всегда, на ней был черный брючный костюм в обтяжку. На плече болталась огромная черная дамская сумка, на бедре — служебный пистолет «Беретта-92FS», на груди, чтобы все видели, — карточка-удостоверение сотрудника ЮАПС. Огромные черные очки закрывают глаза. А на шее — белый шарф. Он маскирует шрамы…
Сердце у него невольно сжалось от жалости к ней. Бенни вспомнил, что Мбали его боготворит. Во всяком случае, она считала, что несколько месяцев назад он спас ей жизнь. Тогда ее тяжело ранили, а Бенни сидел рядом с ней до приезда скорой помощи и зажимал пальцами рану на шее. Мбали жалко еще и потому, что многие коллеги ее откровенно недолюбливают. Мбали привыкла высказывать все, что думает, не скрывая феминистских взглядов, не боясь говорить правду в глаза. Работала она неспешно и педантично, никаких авторитетов не признавала, а ее самоуверенность иногда просто зашкаливала. Бенни подумал: наверное, все дело в том, что ей приходится выживать в мире, населенном почти исключительно мужчинами, ведь большинство детективов — мужчины. И конечно, внешность подгадила. Если бы даже при самом скверном характере она обладала стройной фигурой, украшенной смазливым личиком, от желающих поработать с ней в паре не было бы отбоя. Никто из коллег не усомнился бы в том, что Мбали заслужила повышение, заслужила перевод в элитное управление, к «Ястребам». В каком-то смысле Бенни чувствовал свое родство с ней — наверное, потому, что сам он был алкоголиком и неудачником. Он прекрасно знал, что чувствуешь, когда над тобой смеются у тебя за спиной. А может быть, все дело в его опыте. Прослужив в полиции двадцать шесть лет, понимаешь, как редко встречаются настоящие профессионалы, на которых можно положиться. А как они выглядят — совершенно не важно…
— Здравствуйте, Бенни!
Он встал, поздоровался и стал ждать, пока Мбали сядет.
Она с тяжелым вздохом положила сумку на стоящий рядом стул. Порылась в ней, достала тонкую папку, извлекла из нее лист бумаги и положила перед ним.
— Вот, читайте! — Мбали сдвинула темные очки на лоб и, хмурясь, оглянулась в поисках официанта.
Атмосфера вокруг полицейского участка «Грин-Пойнт» оказалась спокойнее, чем ожидал снайпер. От тишины и покоя пружина напряжения, которая свернулась у него внутри, сворачивалась все туже. Сколько ему еще торчать на одном месте в фургоне с приоткрытой боковой панелью, с винтовкой в руках? Того и гляди, кто-нибудь его заметит — прохожий, пассажир машины, едущей мимо по шоссе М6… Ничего нельзя предугадать заранее, случиться может все, что угодно. Вот что самое неприятное. Он понимал, как сильно рискует. Готовясь ко второй вылазке, продумывая операцию, он все время помнил о том, что его могут засечь. Выход в том, чтобы любой ценой предусмотреть все непредвиденные обстоятельства. Он приказывал себе: «Не слишком увлекайся и не будь так уверен в себе. Не стоит их недооценивать. Не мешкай. Не рискуй».
Жаль, что уже невозможно вернуть вчерашнюю эйфорию, когда голова у него шла кругом от облегчения, удовлетворения и радости. Он перехитрил их, он ушел, он отомстил! Вчера он понимал, что все замечательно продумал, что в его плане нет ни одного слабого места. Но теперь сомнения грызли его. Сомнения и страх, что его поймают.
В ворота напротив въехал белый седан с эмблемой ЮАПС.
Больше адреналина.
Он прижал щеку к прикладу, посмотрел в оптический прицел.
«[email protected]
От: 27 февраля, воскресенье, 6.57
Кому: [email protected]
Кас.: Капитану Бенни Грисселу
Я видел статью в воскресном „Аргусе“. Можете ли вы соблюсти правосудие (Притч., 21: 15)? Или вы тоже предпочитаете не ссориться с коммунистами? Надеюсь, что нет, потому что тогда мне придется прибегнуть к крайним мерам.
Вчера я подстрелил полицейского в Клермонте. Сегодня будет еще один. Каждый день, пока вы не призовете убийцу к ответу.
Вы знаете, кто он».
Гриссел поднял голову. По словам Мбали, генерал Африка сегодня утром переслал сообщение стрелка им обоим, и она принесла Грисселу распечатку.
Он поблагодарил Мбали и спросил, удалось ли ей что-нибудь выяснить в Клермонте.
Она принялась рассказывать — медленно, размеренно, разгибая пухлые пальцы. Ее лицо сморщилось от досады.
Во-первых: никаких очевидцев. Никто не слышал выстрела и не видел ничего странного. Во-вторых: пуля, попавшая в колено констебля Брендона Апреля, разлетелась на мелкие осколки. В-третьих, характер раны не позволяет рассчитать траекторию выстрела. Определить, где именно сидел снайпер, пока не удалось.
— Если принять во внимание все места, откуда видна стоянка во дворе полицейского участка, стрелять могли и от школы или из многоквартирного дома, но тогда снайперу пришлось бы войти в подъезд или подняться на крышу. Посторонним в тот дом пройти никак невозможно — только если взломать замок, а следов взлома не обнаружили. Так что пока никаких результатов.
Подошел официант, остановился рядом с ней, и Мбали сурово приказала:
— Кока-колу, но лед принесите отдельно, а не напихивайте полстакана.
Официант, удивленно подняв брови, покосился на Гриссела. Тот жестом показал, что ничего заказывать не будет. Официант ушел.
