Владимир Колычев - Дорога дальняя, казенный дом
— Хорошая ты моя, — поощрительно улыбнулся Вадим.
— Хорошая, да… И твоя…
Анжела взяла его руку, поднесла ладонь к губам и вдруг порывисто принялась ее целовать.
— Я люблю тебя, понимаешь… Никого никогда не полюблю, тебя всю жизнь любить буду…
Вадиму стало неудобно. Да и люди вокруг, смотрят на Анжелу как на ненормальную. Он убрал руки под одеяло.
— Извини… — Она поняла, что ей не следовало столь бурно проявлять свои чувства. — Я, наверное, ненормальная?
— Ты хорошая…
— Но не любимая, — горько усмехнулась она.
— Ты мне очень дорога, но…
— Я тебя понимаю. Олимпиада очень красивая. Трудно устоять перед ней. Ты не устоял…
Трудно было не согласиться с очевидным фактом.
— Не устоял…
— Ты из-за нее дрался?
— Дрался?.. Да нет, меня били… Да, из-за нее… Максиму передай спасибо от меня…
— Как я ему передам, если мы не встречаемся?
— А ты встреться.
— Ты хочешь, чтобы я с ним встречалась?
— Нет…
— Вот и не проси меня об этом… Не нужен он мне. Никто не нужен, кроме тебя… Вот увидишь, твоя Лима тебя скоро бросит…
— Зачем ты это говоришь? — поморщился Вадим.
— Затем, чтобы ты знал, что я всегда тебя буду ждать…
— Лима меня не бросит.
— Это тебе так кажется… Это она с тобой потому, что ей некуда деваться. Да и квартира у вас хорошая, вот она и клюнула… Пойми, рано или поздно она встретит новую любовь, ту, которая побогаче…
— Я не хочу это слышать! — раздраженно бросил Вадим.
— Все, все… Знаешь, что Максим говорил?
Ему и самому хотелось сменить тему.
— Что?
— Сказал, что голова у тебя крепкая.
— Это я слышал…
— А еще он сказал, что ты физически хорошо развит. Я ему сказала, что ты спортом много занимаешься. Он сказал, что ему нужны такие солдаты…
— Чего? — возмущенно спросил Вадим. — Ты хочешь, чтобы меня в армию забрили?
— Представь себе, хочу! — без обиняков заявила Анжела.
— Не представляю…
— А ты представь. Ты будешь служить, а я буду тебя ждать… Лима твоя тебя ждать не будет, а я буду!
— Надеюсь, Максим еще не зачислил меня в свой батальон?
— Он не батальоном командует, а ротой. Рота спецназа. Он в Чечне был, орден у него… А он может тебя к себе взять. Там у них элитный спецназ, какие-то приоритеты в каких-то наборах. Он тебя к себе может взять, а потом уже документы из военкомата забрать. С этим у них очень просто…
— Документы еще в военкомате? — ухмыльнулся Вадим.
— Да, конечно…
— Пусть там и остаются… У меня институт, у меня отсрочка от призыва…
— Но ведь после института все равно в армию.
— Ну так не на два же года, а на год… И вообще что это за блажь на тебя нашла? Не собираюсь я ни в какую армию. И не надо меня туда гнать…
— Да нет, я не гоню, я просто говорю…
— Нет, гонишь ты… Натурально гонишь…
— Я могу и уйти! — Анжела обиженно поджала губки.
— Неплохая идея, между прочим. Тем более что у меня башка от шума раскалывается…
— Что ж, я пошла.
Она медленно поднялась. Так же медленно направилась к двери в надежде, что он ее остановит. Но Вадим не остановил.
— Всего хорошего! — бросил он ей вслед. И закрыл глаза. У него действительно разболелась голова.
3
Толик пил ямайский ром. Мирон с ним. И Жора тоже заливал за воротник — чисто за компанию: вчера у него свои дела были, поэтому он и не ездил оборзевшего студента гасить. Поэтому и не попал под раздачу. А Толика с Мироном отоварили по пятое число…
— Я этому сосунку по башке бац! А тут какой-то черт сзади! На-на! — осоловело разглядывая Жору, рассказывал Толик.
Вчера они с Мироном гудели в кабаке до утра. В его же собственном кабаке, в отдельном кабинете. Пили, пили, малость проспались и снова за бутылку. Эта песня запоем зовется… И некому прервать его. Нет Олимпии. Пока нет. Но будет. Толик еще вчера передумал ее убивать. Он привезет ее домой, будет жить с ней, как раньше. И никаких больше разгульных попоек. Надо будет, даже курить бросит. Лишь бы только Олимпию обратно заполучить.
— Да вояка какой-то… — скривился Мирон. — Со спины зашел. Сначала Толяна двинул, потом меня… Конкретный спец, не вопрос…
— Вопрос в том, с каких это перцев он за пацана мазу держит? — угрюмо буркнул Толик.
— Да левый какой-то… Типа пионер всем ребятам пример, — ухмыльнулся Мирон. — Увидал, что пацана гасят, решил подписаться, да…
— А может, он тоже стоянку сторожит, — предположил Жора. — Типа в паре с пацаном…
— Да все может быть, — кивнул Толик.
Студента он вычислил без проблем. Достаточно было подъехать к стоянке, где ставила свою машину Олимпия. Подъехал, увидел смазливого парня. И сразу на рога его поднял… Только разговора не получилось. О тылах, блин, не позаботились. Ничего, в следующий раз умней будут.
— Это, парни, беспредел, — с умным видом сказал Жора. — Чтобы какой-то сапог правильных пацанов и мордой в землю… Спросить с этого козла надо. Конкретно спросить…
— Не вопрос, — пьяно мотнул головой Толик. — Вояку завалим… И со студентом, бляха, разобраться… Всех в землю… В землю! — озлобленно повторил он и со всей силы опустил кулак на стол. Зазвенела посуда.
В таком состоянии он и в самом деле мог убить. Попадись ему сейчас под руку вчерашний вояка, из волыны пальнул бы в него, не задумываясь… А волына есть. Вчера с собой на дело не взял. Но в следующий раз без ствола не пойдет…
Толик представил, как под покровом ночи со своими корешами вломится в сторожевую будку и сделает из нее могилу для студента. И для вояки тоже, если он обнаружится там… Месть его будет жестокой.
Дверь в кабинет распахнулась без предупреждения.
— Какого черта! — осатанело взвыл Толик.
Он терпеть не мог, когда к нему в кабинет входили без стука. Да еще на глазах у приятелей.
Он думал увидеть распорядителя ресторана или на худой конец официанта с очередной порцией спиртного. Эти люди зависели от него, поэтому он мог орать на них сколько угодно. Но в кабинет вошли крепкие поджарые парни в черных костюмах. Пиджаки расстегнуты, а под ними наверняка пушки. Правые руки у всех напряжены. Верный признак того, что парни в любой момент могут показать черные жерла своих стволов.
Грозного вида молодчики организованно остановились — застыли как безмолвные мумии. Вперед вышел среднего роста мужик устрашающего вида. Тот же черный костюм. Черная водолазка под горло. Глаза как у инопланетянина — ледяной холод и космическая пустота в них. Толик чувствовал, как от волнения у него немеют колени. Давно такого с ним не бывало…
— Э-э, чего надо? — дрожащим голосом спросил он.
— Моя фамилия Лукьянов, — тихо сказал мужик.
— А-а, проходите, присаживайтесь… — засуетился Толик.
Ему приходилось слышать про Лукьянова. В прошлом — гэбист, спец по проблемам организованной преступности. Сколько крови братве попортил… Правда, сам Толик с ним дел не имел. Но пацаны рассказывали. Крутой, говорили, мужик. А сейчас он стал еще круче. У самого Вани Алтынова в замах по безопасности ходит. Алтынов, тот вообще — круче не бывает. Всю металлургию в городе и во всей области подмял под себя. На Москву давно вышел. Сталь за бугор эшелонами гонит. И на «общак» за это не отстегивает. Потому что никто не просит. Всех просителей в расход пустили… Такая бойня за железо шла, люди пачками за металл гибли. Верх взял Алтынов. Сейчас он на белом коне. Но до сих пор шашкой машет. А шашка — это Лукьянов. У него в команде такие монстры, что даже думать о них страшно…
— Некогда мне, — едва заметно покачал головой Лукьянов.
— А-а, чем обязан? — запаниковал Толик.
Вроде бы он не переходил дорогу господину Алтынову. Но ведь проблема есть, иначе бы Лукьянов не пришел к нему. А Толик знал, каким образом служба безопасности концерна «Сталь-Вест» решает наболевшие вопросы. Нет человека — нет проблемы…
Лукьянов показал фотоснимок, на котором был изображен тот самый студент-разлучник…
— Ты его знаешь? — тихо, но хлестко спросил он.
— А-а… Знаю… — в предчувствии чего-то страшного пробормотал Толик.
— Вчера ты отправил этого парня на больничную койку… — сверкнул взглядом Лукьянов.
— Э-э… Это не я… То есть я, но случайно вышло…
— Чтобы впредь никаких случайностей. Парня оставишь в покое. И думать о нем забудь. Если с ним что-то случится, ответишь по всей строгости… Вопросы?
— А-а… Он с моей девкой живет…
— Если он с ней живет, значит, это его девка. А ты, Анатолий Васильевич, в пролете… Мой тебе совет, и про девку забудь. Без нее тебе спокойней спать будет… Еще вопросы?
— Нет, ну я вообще-то думаю, если он живет с ней, то пусть живет. Я не против…
