Владимир Колычев - Мент без ценника
Глава 8
Тяжелый взгляд можно изображать. Именно это и пытался делать подполковник Петухов. Он смотрел на Богдана пристально, из-под нахмуренных бровей. Зубы стиснуты, желваки напряжены. В этом взгляде была опасность. Но не было подавляющей силы. Богдан чувствовал себя неуютно, но из состояния равновесия не выходил.
Он помнил взгляд Махора. Вот там действительно тяжесть. Гигантская глыба вечной мерзлоты из тех краев, где законник мотал срок. Лагерные морозы, кровавые схватки за воровскую власть, отчаянная смелость и беспощадность к врагу, тяжесть оставленных после себя трупов – казалось, все сконцентрировалось в этом взгляде. А что за душой Петухова? В патрульно-постовой службе начинал, потом вдруг в уголовный розыск его занесло, затем возглавлял отдел кадров городского управления, а оттуда перешел в Народовольск с повышением. Видно, под погонами у начальства хорошо вылизывал. Спору нет, оперативно-розыскную работу он знает, вернее, знаком с ней не понаслышке. Но с тем же Измайловым его и близко не сравнить… Какой глыбой казался бывший начальник РОВД, а все равно бандитам продался. И этот, возможно, уже на финансовом крючке. Хотя речь сейчас не о волках из каменных джунглей.
– Городовой, ты хоть понимаешь, что ты сделал?
Петухов хотел сказать это важно, с начальственным баском, но голос вдруг сорвался на истерический визг. Видно, не понравилось ему, что Богдана не пронял его свирепый взгляд.
– А что я сделал?
– Товарища своего избил!
– Не избивал я товарища.
– Конечно, ты не считаешь Гущина своим товарищем, но никто не давал тебе права!..
– Гущина? Я его не избивал.
Подумаешь, с лестницы спустил… И кто скажет, что Богдан врет?
– А это что такое? – Петухов поднял над головой листок бумаги.
– Не знаю, – в недоумении пожал плечами Богдан.
Так и есть, Гущин накатал на него телегу. Не человек, а ничтожество.
– А я знаю! Это рапорт! Где четко отражено, как ты избил капитана Гущина. Избил офицера, который старше тебя по званию! Избил сотрудника милиции, находящегося при исполнении!
– Где я его избил?
– Только дурака здесь валять не надо!
– Где я его избил? – повторил все-таки вопрос Богдан.
– В квартире гражданки Хромцовой!
– Позавчера?
– Вчера.
– Позавчера я у нее был. А вчера не был. Гущин что-то путает.
– И позавчера у нее был, и вчера. И чего ты к ней зачастил? Красивая девочка, да? И легкого поведения?
– Не был я там вчера. А вот что Гущин там делал?
– Он работой занимался! В отличие от некоторых…
Богдан промолчал. А зачем говорить, если Петухов его не слушает? Ему лишь бы самому прокукарекать.
– Ты избил старшего по званию, Городовой! Ты должен понести наказание!
– Ничего не было, товарищ подполковник.
– Есть свидетели, они подтвердят. Но тогда снисхождения не жди…
– Не понимаю, о чем разговор.
– Пошел вон! – вскипел Петухов. Показывая рукой на дверь, он вытянулся в струнку.
Богдан мог бы покрутить пальцем у виска. С той стороны двери, когда его никто не видит. Но он не стал этого делать. Не для Петухова будет унизительным этот жест, а для него.
Только он вышел в коридор, как из своего кабинета появился Шумов и поманил его к себе. Впрочем, Богдан и сам собирался идти к нему. К себе в кабинет он не торопился: противно смотреть на Гущина и опасно. Как бы не сорваться и морду ему не набить…
– Ну что?
Шумов знал, зачем Богдана Петухов вызывал к себе.
– Ничего. На нет и суда нет. Не трогал я Гущина, и точка.
– Это ты ему сказал, а как на самом деле было?
– Не было ничего.
Не сказать что Богдан не доверял своему начальнику. Но ситуация в отделе складывалась такая, что лучше никому не открываться. Сегодня Шумов на одной с ним стороне баррикады, а завтра Петухов его чем-нибудь купит, и тогда Богдану придется выдерживать двойной прессинг.
– Но ты же у Хромцовой был?
– Был. Есть алиби у Хромцова. Только Гущин сказал, что Лена проститутка и он может это доказать. А кто проститутке поверит?
– И ты ему за это врезал?
– Нет, просто за дверь выставил…
– А он что у нее делал?
– Как что? Она же проститутка, и об этом может узнать муж. А чтобы муж не узнал, она должна оказать кое-кому кое-какую услугу. От нее же не убудет…
– Ну, Гущин! Ну, подлец!
– Да черт с ним… Я женщину одну с утра жду. Соседку Хромцова. Она человека видела, который нож в полусапог прятал. Верней, сначала он этот нож платком протер; наверное, кровь стирал. По времени все сходится. Возможно, это и есть настоящий убийца.
– А если нет?
– Проверим. Сейчас фоторобот составим, по картотеке пробьем. Установим личность, пробьем его относительно Сысоева.
– А если Сысоева и Костылина разные люди убили? И разными ножами?
– Главное – личность установить. Тогда можно будет в разработку взять.
– Кто его тебе в разработку даст? Ты же видишь, Петухову результат нужен. А результат – это Хромцов. И этот результат уже есть. И на Сысоева его раскрутят. Это мы с ним церемонились, а Гущин церемониться не станет… Короче, не даст нам Петухов твоего убийцу разрабатывать.
– Тогда на признание брать будем. Вдруг расколется?
– А если не расколется? Если вдруг дорожка к тому же Махору поведет? Тебе нужен этот геморрой?
– А что, Махор у нас к лику святых причислен?
– Нет, но связываться с ним не хотелось бы. Ты же знаешь, какая ситуация…
Положение действительно аховое. Возможно, сам Шумов у Махора на прикорме. Или у кого-то из его бригадиров. Районный отдел милиции – материя тонкая и непрочная. Возможно, мафия уже и Петухова на довольствие поставила.
А что? Это же двойная выгода. И на деньги можно разжиться. И видимость порядка – далеко не самая последняя ценность для начальника РОВД. А на поверхности криминального омута все тихо. Бандиты спокойно делают свои грязные дела, обирают бизнесменов, друг с другом не воюют, на улицах не стреляют. В этом плане Махор действительно преуспел: есть у него сила и воля, чтобы удерживать подопечных от беспредела. Возможно, Костылина убил кто-то из его людей, но ведь сделано все аккуратно. Бытовое убийство, мафия здесь ни при чем, и нечего ворошить этот гадюшник, пока там спокойно…
– Да знаю, какая ситуация, – уныло проговорил Богдан.
– Вот и занимайся своими делами… Хромцовым Гущин займется, Петухов так сказал, – с траурным видом сообщил Шумов. – Мы не можем, а он у нас – восходящая звезда уголовного сыска.
– Кто бы сомневался!..
– А ты давай по своим делам работай. Что там по краже на Балтийской улице?
– Нормально все. Есть подозрение, что это Леня Ветер начудил. Сегодня мне адресок его должны подсказать, надо будет его навестить. Возможно, он еще не снес краденое барыге. А если снес, барыгу будем брать. Наколка есть.
– Это очень хорошо. С кем пойдешь?
– Ну, не с Гущиным же… Мы с ним не сработались, это факт. По мне, так лучше одному.
– Варенцова возьмешь и Батарова. Я организую. Только ты все там подготовь, чтобы без проколов. И я с вами пойду… Когда информация будет?
– К вечеру обещали, – уклончиво ответил Богдан.
Агенты из уголовной среды – люди как минимум неприятные, а в большинстве своем отвратные или даже омерзительные. Но отношение к ним деликатное, если не сказать, интимное. Это как иметь любовницу при ревнивой жене – никому нельзя о ней распространяться, чтобы не погореть. И с агентами так же. Их берегут, лелеют, скрывают их даже от начальства. И с друзьями по службе ими делятся лишь в исключительных случаях. И место встречи обычно держится в секрете, как тайное гнездышко для свиданий.
– А что с кражей на Карамзина? – спросил Шумов.
– Да пока ничего. Но есть одна мысль. Деньги из квартиры забрали, но драгоценности не тронули. За исключением одной безделицы – золотых сережек с бирюзой. Почему взяли только их? Потерпевшая говорит, что это подарок ее бывшего. Вот я и думаю: может, этот бывший причастен к краже. Драгоценности он брать не стал – на них погореть можно. Но сережки прихватил. Потому что это символ для него…
– Правильно мыслишь.
– Надо ехать к этому бывшему, встретиться с ним, поговорить. В глаза посмотреть. Выводы сделать.
– Так в чем же дело?
– Время.
– Сейчас поезжай.
– Сейчас и поеду… Тут это, Василий Александрович, думка одна есть. Что-то распоясалось ворье, совсем страх потеряло. Надо бы им встряску устроить, по малинам пошерстить, чтобы им жизнь медом не казалась. Чтобы меру знали… Одной облавы мало будет, надо так, чтобы дым коромыслом стоял. Понимаю, что непросто это, да и опасно. Но надо. Да и Петухову нужно работу показать, а то он всерьез думает, что у нас только Гущин работать умеет.
– Да, надо бы шухер устроить! – оживился Шумов. Не нравилось ему, что Гущин мог метить на его место, потому и потянуло на подвиги. – Только подготовиться необходимо, с кондачка дров можно наломать.
