Стефка Модар - Человек – сейф
– Папа, папочка, папка родной!
Приехавшая милиция, забрала Дмитрия и киллера. Увезла, и всем показалось, что этого ничего не было, да и самого Дмитрия тоже не было в их жизни. Он был лишь – «транзитный пассажир». Осознавая, что он в их жизни был как никто лишним.
Эмма и Игорь Борисов, Артур стояли в обнимку. Теща, мать Эммы, со стороны от счастья, то смеялась, то рыдала. Из дома выбежала Аллочка, не понимая, посмотрела на взрослых. Мать Эммы, опережая всех, сказала ей, что это твой папка. Та побежала к ним, все стояли в обнимку, сплотившись в одно целое.
…И вот прожитый ими какой-то год счастья: казалось бы?! Как вдруг всё рухнуло, кануло в бездну зла…
…Подготовка к похоронам прошла, как во сне. Эмма буквально ничего не чувствовала, она была отрешена от действительности, очнулась только на кладбище, когда уже была поставлена точка в судьбе мужа.
Она и дети стояли с цветами в руках, искоса глядя на обелиск, боясь поверить, что тот поставлен отцу, а никому-то другому.
Шло отторжение, ни душа, ни сердце не принимали сам факт его смерти. От мрамора веяло холодом…
…Глаза видели, душа не принимала, сердце же в крике спрашивало: «Почему на фото их отец, такой молодой и красивый, Игорь Борисов».
Они поочередно возложили цветы. С любовью глядя на фото, постояв в немом оцепенении, отошли, собираясь идти, домой.
Неожиданно Эмма вернувшись, упала на могилу, убиваясь горем, горько рыдая, обнимая руками насыпь, в крик, истошно закричала:
– Как же ты так?! Ушёл, не попрощался. Не дожил, не долюбил…
Дети не меньше, чем мать убитые горем, глядя на неё, стояли, как вкопанные, молча роняя тихие слезы.
Эмма, выплакавши все свои женские слезы, что были в ней, поднялась.
Дочь подойдя, подала носовой платок. Машинально насухо вытерев.
Она смотрела на детей с немым испугом, растерянно, сознавая, что этим их лишь пугает, ведь те совсем ещё малыши, и она где-то внутренне гордилась ими, всё-таки держались мужественно, скорее – всего, боясь напугать своей слабостью её, мать. Они как-то за эти два – три дня вдруг повзрослели.
Обняв их, поспешила прочь от могилы, каждый из них украдкой оборачивался назад, боясь оставить «папку» одного в таком неприглядном месте, пропитанном горем и страхом.
К выходу с кладбища шли, молча, не глядя друг другу в глаза, боясь прочитать в них ужас и страх, как тени из недавнего прошлого, те только что без особого желания отпустили их в новую жизнь.
Выходили за ворота в обнимку, прижавшись, друг к другу, мысленно дав клятву: «Всегда быть рядом, всегда быть вместе…»
Глава 5. Суета-сует
Буквально пару месяцев назад. Олег Кривонос, как и бывало обычно, засиделся допоздна в редакции, находясь в своём кабинете, изучал собранный материал. Для него в такие минуты кабинет казался обителью, где можно наедине отдаться перу, ведь в это время никто не мешал. Кабинет, как кабинет: два письменных стола, на каждом компьютер, в наличии два винтовых кресла, чтобы иногда вскружить уснувшую мысль, да два винтажных стула для частых посетителей. Шкаф с бумагами. Но какова ценность, что ты в нём один, и бальзам на душу, что у тебя всё-таки есть и подчиненные, пусть одна штатная единица, но, однако лучше работалось без посторонних глаз и назойливой болтовни о ерунде. Ощущение, что он, Олег Кривонос, – главный в этом отделе, дало возможность почувствовать себя в своей тарелке. Он потянулся.
Почувствовав духоту, Олег приоткрыл окно. За ним зависла темень, было слышно, как моросил дождь, как-то назойливо противно вперемешку смешиваясь с гулом машин. Сидя впотьмах за столом, он работал на компьютере, с напряжением вглядываясь в строку.
Стук в дверь и женский окрик: «Эй, парниша!.. Давай-ка к нам на кофе!..»
Как-то чудесным образом пусть на секунду, но отвлекли, мозг ещё немного и вскипел бы. От предвкушения приятного потёр ладони.
Встав из-за стола, решаясь размять кости, направился на выход.
Резко дернув на себя дверь, поспешно вышел. Кофе любил, и лишняя чашечка никогда не помешает, да и с Иркой поболтать одно удовольствие, так что немного отвлечься не помешало бы, всё какое-то разнообразие, тем более та его постоянно за кого-то сватала. Они с ней с недавних пор не разлей вода.
Выйдя в длинный коридор, отшатнулся от яркого света, тот его буквально ослепил, сбив ритм шага.
Прищурившись, вдали рассмотрел разгуливающуюся парочку сотрудников, двое мужчин, что держали в стаканчиках горячий кофе о чем-то, как показалось, доверительно между – собой разговаривали.
Олег поспешил им приветливо махнуть рукой, те поспешили ответить кивком головы, сложившийся этикет – приветствия, ничего личного.
Из двери соседнего кабинета выбежал взмыленный сотрудник Василий Мишкин, молодой человек на вид 27 лет, далеко не натуральный блондин в больших очках, сияющий, как ясно солнышко.
Это его шарм, носить по-детски невинное открытое лицо с натянутой голливудской улыбкой. Олег с ним столкнулся буквально нос к носу, Мишкин радостно похлопал по плечу.
Тут же развернувшись, удаляясь, побежал в конец коридора. На бегу прикладывая руку к груди, крутясь, как веретено, выкрикнул:
– Прости, старик, улетаю, шеф дал задание, тебе не успел сказать. Sorry!
Олег с пониманием кивнул, от себя добавляя:
– Я не закрываю! Ключ найдёшь на моём столе.
Приложив руку к груди, кивнув в сторону на дверь, за которой был громкий смех, поспешил расшаркаться:
– Пока-пока! Тот с пониманием кивнул.
Они, помахав рукой, тут же потеряли друг к другу какой – либо интерес.
Мишкин опрометью выбежал из узкого чулка коридора. Олег направился к двери соседнего кабинета, оттуда вновь доносился раскатистый смех.
Заглянув внутрь, крикнул:
– А вот и я! Не ждали так быстро? Надеюсь, мой кофе не выпили? И мигом исчез за дверью.
Маленькая отдушина в редакции: чаепитие и кофейничество, за этим можно вдоволь наговориться и посмеяться, немного расслабиться, уйти от своих и чужих проблем. Да и время быстрее пролетало, а мысли, становились светлее и яснее, чётче.
К сожалению, рабочий день все-таки иногда кончается, и каждый сотрудник просто обязан покинуть обитель – трудоголика, спеша домой…
…Олег стоял на бордюре перед редакцией Издательства, съежившись под нещадно льющим, как из ведра, ливнем, проклиная себя за то, что позволил себе немного выпить, вот теперь, лови такси. Его взмахи никто не замечал. Он перезвонил в редакцию и попросил Ирку, как виновницу застолья, вызвать такси. Та, укоряя, говорила, что все разбежались, а ей теперь за всеми нужно одной подчищать следы «служебного преступления». Ныла, что моет, натирает всё до блеска, как золушка, сетуя, что пальцы стерты до дырок, но, однако всё же пообещала вызвать.
Такси не заставило себя ждать уже подъезжало, мелькая вдали шашками, подъехав, обдавая брызгами грязной лужи, ловко припарковалось около Олега. Он, молча открыв дверцу, сел плюхнувшись на заднее сидение. Такси исчезло, вливаясь в поток машин.
Олег и не заметил, как такси уже было в его микрорайоне, словно очнувшись от какого – то затяжного сна, вздыхая, заёрзал на сидении, сев ровно, поспешил хотя бы сделать вид, что не спал.
Такси раскачиваясь на ухабах, въехало во двор. Лил сильный дождь. От маневров машины в разные стороны летели брызги с комьями грязи, та не преминула окутать во всю эту слизкую смесь, спрятавшуюся под зонтом парочку, что тут же резко отскочила на бордюр. Молодежь, испуганно переглядываясь, уступила дорогу.
Машина остановилась около пятого подъезда, одной из новеньких двенадцатиэтажек.
Настежь открыв дверцу авто, Олег, выходя, похлопал по плечу водителя, поспешно сунув деньги, молча, не проронив ни слова, вышел.
Стараясь не промокнуть под нещадным ливнем, стремительно побежал в подъезд.
Водитель изогнувшись, выглянул из такси.
Тут же попав под атаку неугомонных струек дождя, поспешил прикрыть голову, безотрывно вплоть до подъезда провожая любопытным глазом Олега, потом почему-то тяжело вздохнув, закрыл дверцу. Машина, сразу же сорвавшись с места, вмиг исчезла.
Олег поднимался по лестнице бегом, перешагивая через несколько ступенек. Лифт в это время, как обычно не работал, так как дом полностью ещё не был сдан. Уже на своей лестничной площадке отдышавшись, роясь в кармане, нашёл ключ. Оглядываясь по сторонам, открыл дверь.
Наконец попав в маленькую, тесную прихожую, не включая свет, нащупав вешалку во встроенном в нише, шкафу, повесил пальто. Маневрируя впотьмах, споткнувшись, уткнулся в дверь, ведущую в зал.
Открыв настежь дверь, включил свет.
Резкими шагами направился к письменному столу, сев на винтовое кресло включил компьютер, как-то внутренне преобразившись в ожидании новой точки отчета в своей жизни, вдохновения, потёр руки, с горящими глазами стал всматриваться на монитор, манипулируя мышкой в поиске нужного файла.
