Андрей Мансуров - Мертвячка из озера
Джексон нажал кнопку, и диалог прервался.
Всё так же равнодушно он взглянул в глаза человеку, сидящему напротив.
– Этот диалог записан на кухне «Большого озера», вчера, после того, как я вышел оттуда.
Будете отвечать на мои вопросы?
– Нет! – откровенное злобное презрение не позволяло усомниться в решении аристократа.
– Очень жаль. Если бы вы сделали это добровольно, у вас были бы шансы… остаться в живых. Не передумаете? – в тоне коммандера не было нажима. В нём вообще ничего не было.
– Нет! – повторил мужчина всё так же агрессивно, но по выступившим бисеринкам пота на лбу было видно, что он всё же сильно нервничает.
– Очень жаль, – повторил Джексон и нажал кнопку под столешницей.
Дверь открылась, мужчина в зелёном халате и с такой же маской на лице, вкатил стол с инструментами и медицинским оборудованием. Он разместился за спиной привязанного.
– Начинайте. – сказал Джексон, не отрываясь глядя на допрашиваемого.
Протерев правое предплечье мужчины, доктор вколол ему что-то из маленького шприца.
После чего все участники интермедии всё так же молча подождали пять минут.
За это время глаза допрашиваемого прошли все выражения: от ненависти – до страха, растерянности, отчаяния, и – апатии…
Доктор проверил пульс и зрачок мужчины. Молча кивнул головой, и выкатил свой столик.
– Ваше настоящее имя. – Джексон говорил медленно и тщательно выговаривал слова.
Спрашиваемый отвечал на немецком:
– Рупперт фон Циглер.
– Когда вам сделали пластическую операцию?
– Тринадцать лет назад.
– А когда и где произошла подмена?
– Одиннадцать лет назад, в Цюрихе.
– Смерть сэра Рэндолла Томаса Генри – работа вашей группы? Или это сделала другая группа?
– Нет. Он умер сам. От естественных причин.
– Остальные члены вашей группы уже жили здесь, в Великобритании, к моменту смерти баронета?
– Нет, только Хайди и Невилл. Хайнс и Дитрих въехали из Франции.
– Кто руководитель вашей группы?
– Хайди.
– Кто приказал вам познакомиться и жениться на Кэролайн?
– Центр.
– Для чего?
– Не знаю.
– Какие ещё действия выполняла ваша группа?
– Я регулярно отсылал через электронную почту сведения обо всех финансовых операциях моего банка. Про остальных ничего сказать не могу.
Джексон долго смотрел на обмякшего мужчину. Затем спросил:
– Вы помогали Хайнсу топить Кэролайн?
– Нет. К тому моменту, как я выпрыгнул, она уже была мертва – я сразу понял.
Джексон взглянул вбок – туда, где часть стены была забрана бронированным зеркальным стеклом. В его сторону он и сказал:
– Капитан. Продолжайте допрос. Что нам нужно, вы знаете. – после чего встал.
На мужчину на стуле он больше не взглянул.
С невысоким подтянутым капитаном он встретился уже в дверях.
Следующая камера, куда вошёл коммандер, ничем не отличалась от предыдущей.
Но здесь привязана к креслу была женщина.
Вот она никак не подходила под описание спокойной, или готовой к сотрудничеству.
Увидев входящего, стала ругаться, и даже плюнула в сторону коммандера – плевок, разумеется, не долетел.
На этот раз Джексон начал с того, что прошёл за спину женщины, и, оставаясь вне досягаемости, прощупал её могучие бицепсы.
Неторопливо усевшись за стол, он сказал:
– Рупперт и Невилл нам уже всё рассказали. Будете пытаться сохранить себе жизнь добровольным?..
– Нет! Вы гнусный… – далее последовал весьма длинный поток площадной и иногда изысканной ругани, описывающей как сами секретные службы в целом, так и «хитро…опого» коммандера в частности. Упоминались так же и их Страна, и родственники.
Джексон не стал дожидаться окончания, а потянулся, и нажал кнопку.
На этот раз ждать пришлось минут восемь – то ли доза была рассчитана неверно, то ли Хайди отчаянно боролась, пытаясь адреналином нейтрализовать химикат.
Не помогло. Врач кивнул и вышел.
Джексон долго и пристально смотрел в потускневшие глаза, до этого буквально светившиеся фанатизмом.
– Ваше настоящее имя?
– Хайди… Хайди Гейдрих. – коммандер понял по секундной заминке, что допрашиваемая ещё борется. Поэтому он выждал ещё пару минут:
– Сколько вам лет?
– Тридцать девять.
– Когда въехали в Соединённое Королевство?
– В 2… году, – Джексон прикинул: да, тринадцать лет назад.
– Ваше настоящее имя?
– Хайди Эшенбах.
– Что вам было приказано сделать в отношении Кэролайн ВанЭйрих?
– Задействовать нашего сэра Томаса Генри, чтобы она вышла за него замуж. Оформить брачный контракт так, чтобы две её Лондонские квартиры перешли к нему в случае её смерти. Ликвидировать её так, чтобы создать видимость самоубийства. Оборудовать её квартиры под оперативные командные центры.
– А что дальше?
– Не знаю.
Джексон не настаивал – она, вероятно, и правда не знала, что дальше. Но он мог легко это домыслить сам: первая из квартир находилась в доме над важнейшим подземным тоннелем с кабелями правительственной связи, а вторая – в непосредственной близости к зданию МИ-5.
– План с использованием картины придумали вы?
– Да.
– Что навело вас на эту мысль?
– В архивах сэра Генри нашлась копия судебного Протокола. Там его далёкого предка обвиняли в попытке доведения до самоубийства его второй жены. В тексте были практически все подробности преступления. Мы нашли и отреставрировали все три картины ещё восемь лет назад.
– Вина предка сэра Генри была доказана? Он был осуждён?
– Нет. Он нанял отличного адвоката. И подкупил свидетелей.
Джексон покачал головой – ох уж эта аристократическая… Наглость. Если подлое и низкое деяние сошло с рук, высокородный лорд отнюдь не старается уничтожить все следы преступления.
Напротив: он начинает им… Гордиться.
– Почему вы форсировали убийство Кэролайн?
– Она совершенно не пугалась. И отослала фото картины мужу. Мы побоялись, что она отошлёт его ещё кому-нибудь. Это могло стать уликой против нас.
Джексон не стал говорить, что практически так и произошло – спутник перехватил то, что Кэролайн отсылала своей подруге. Изображение… Произвело впечатление – у работников секретных служб сильно развито чувство опасности. И интуиция.
После этого и началась операция «Малый блэйд». Жаль, что они всё же опоздали.
Но, по крайней мере, отмщение всё ещё в их возможностях…
– Теперь расскажите мне всё о вашем Центре. Как вы получаете указания. Где он расположен. Кто является связным…
Почти рассеянно он задавал нужные вопросы, память автоматически фиксировала ответы, навсегда откладывая их в нужном ящичке его тренированного мозга.
Но хотя его и учили отметать эмоции, он не мог не возвращаться снова и снова к сцене, зафиксированной спутником.
– Допрос Хайнса и Дитриха почти ничего не добавил к уже известным нам фактам. Невилл в курсе только технического обеспечения всех действий. За всеми выявленными адресами установлен оперативный контроль. Разумеется, вся прослушка – только дистанционно. Хотя вряд ли это много нам даст. Контрольное время выхода на связь было сегодня в 9-00, и поскольку мы опоздали, всё крысиное гнездо наверняка разбежалось.
Двое же из машины практически бесполезны – наёмные детективы из нашего же частного агенства, нанятые для обычной слежки.
Чело генерала покрывали глубокие морщины. Он сказал:
– Ладно, пусть в лаборатории Шелл поработает с их памятью, и – можете отпустить.
Теперь об агентах. Все, кто жил, или приходил по явкам, разумеется, идентифицированы?
– Разумеется. Их фото и данные во всех аэропортах, портах и полицейских участках всех городов. Но пока результатов нет.
– Понятно. – генерал был недоволен. – Ладно, будем считать, что один орех мы раскололи, а другой – расплющили паровым молотом. Всё равно – неплохо. Нет сомнения, что у них есть другие резиденты и явки. Но теперь нам лучше понятна методика их работы, и вообще… Пусть Аналитический Отдел сделает программу и запустит поиск по стране. Результаты будут – в этом сомненья нет.
Вопрос только – когда. А повторение случившегося – недопустимо.
Вам коммандер, я объявляю благодарность за максимально оперативные действия.
– Благодарю, сэр.
– Теперь об этой несчастной… Пусть для всех родственников заключение коронёра так и останется: самоубийство в состоянии аффекта, и неустойчивость психики на почве беременности. Подумаем, как нам разобраться с сэром Генри.
Нет смысла внедрять дублёра в банк вместо него. Так что после возвращения из «отпуска», он нам не нужен. А его квартиры – нужны. Жду ваших предложений…
Скажем – послезавтра, в одиннадцать.
Констебль О,Рафферти лично отвёз на траурную церемонию в крохотную церковь Норхуда прибывший из Лондона венок «от друзей».
Если он и заметил, что сэр Томас Генри выглядит несколько необычно, виду не подал.
