Валерий Ильичёв - Круиз в ад
Узнав, что Железнов умер сразу, а Васечкин ещё жив и отвезен в больницу, Ильин подумал, что, слава богу, киллер не довел свое дело до конца. И уж, конечно же, надо ловить мерзавца.
Словно угадав его мысль, Кондратов, уже садясь в машину, сказал с жесткой решительностью:
Теперь, Ильин, нам с тобою не пить, не есть и не спать пока не возьмем этого взбесившегося гада. Сам знаешь, что делают с уголовной мразью, посягнувшей на жизнь наших.
Все это так. Но, может быть, живой он принесет больше пользы, дав нам показания против тех, кто крутит им?
Посмотрим! Сначала его найти надо, уже в ближайшие сутки: и не только потому, что он опасен, но и по причине возможного устранения его своими же. Так что придется напрячься. С чего предлагаешь начать?
У нас есть два направления действий: продолжение наблюдений за домами, где вероятно появление Крюка, и второе отлов киллера во время выхода того на Хлесова. Из оперативных данных известно, что именно Хлесов чаще всего давал ему поручения. Надо попасти юного бизнесмена.
Думаю, ты прав. Крюк остался без средств и без постоянного крова над головой. Ему ничего не остается, как выйти на хозяев. Но есть ещё одно обстоятельство, о котором ты пока не знаешь.
Какое же?
Я этого никому не говорил до поры до времени, кое — что прокачивая сам по себе. Так вот: этого Хлесова опекает лично Колесов Виктор Николаевич, известный в определенных кругах как Шеф, имеющий, между прочим, не последнюю должность на самых верхах. Есть сведения, что этот чиновник, повязанный с сильными финансовыми группировками криминального толка, вроде как считает Хлесова Анатолия своим внебрачным сыном.
Ну, а можно, как думаешь, просить наше высокое начальство разрешить скрытое наблюдение за этим Колесовым — Шефом?
Боюсь, что нет. Мы о Шефе имеем пока отрывочные сведения. Однако можно направить своих ребят из уголовного розыска тайно, как бы по своей инициативе походить за ним. Вдруг что — нибудь ценное и заметят. А за Хлесовым уже люди из «наружки» следят постоянно.
Глава IV. В ловушке
Получив сообщение из своих милицейских источников о том, что Крюку удалось вырваться из засады, подстрелив двух сыщиков, Колесов решил действовать без промедления. Он не сомневался, что Крюк обязательно выйдет именно на него, и притом в ближайшие часы.
Конечно, самое простое убрать киллера. Но было существенное — но: Колесов не желал, чтобы его имя связывалось с именем какого — то наемного убийцы. Если затеется разбирательство, сыщики не преминут покопаться в его связях и делах, ища мотивы нейтрализации Крюка. Этого он допустить не мог.
И, оставив не лучший вариант избавления от киллера на крайний случай, Виктор Николаевич буквально в считанные минуты придумал другой, достаточно хитроумный план действий. Он вызвал к себе человека, не раз оказывавшего ему особо деликатные услуги и пользовавшегося его безграничным доверием.
Когда тщедушный, маленького роста человечек предстал перед ним, Колесов подумал: — Поди, догадайся, что именно этот невзрачный тип способен организовать устранение человека любого уровня доходов и должностного положения… Впрочем, на этот раз у Шарика будет не очень сложное поручение: убрать рядового киллера.
Колесов изложил свой план Шарику.
Главное сейчас это найти квартиру, где мы ему предложим на время спрятаться. Остальное тоже организуешь сам. В том числе подберешь непосредственного исполнителя. Не тебе же самому пачкаться.
Я понял. Квартира такая есть. Мы её снимаем на похожий случай в районе Котельнической набережной.
Ну а исполнитель?
Есть у меня человек. Его знаю только я. Все сделает чисто. Не беспокойтесь.
А что мне беспокоиться? За неудачу ответишь ты и не сроком, а жизнью. Понятно?!
Да знаю я! А потому лучше поговорим о цене за услугу. Это будет простое убийство или несчастный случай?
Ни то, ни другое. Все должно выглядеть как самоубийство.
О, тогда заказ обойдется дороже. Важно обставить все так, чтобы поверили в самоубийство.
А куда они денутся, если найдут записку, его рукою написанную, а в ней обоснование мотивов происшедшего. Это я возьму на себя. Ну а твой человек пусть сделает так, чтобы ментовские эксперты были уверены, что выстрел в голову Крюк сделал сам. Ясно?
Конечно. Это элементарно. Только для полного усвоения мною плана предстоящих действий надо обговорить окончательную сумму. И пятьдесят процентов её выдать мне прямо сейчас. Ты мои правила знаешь.
Не волнуйся, ведь, поди, с десяток лет знакомы. Я торговаться не стану. Дело важное и срочное. Ошибки быть не должно.
Посетитель взял листок бумаги, размашисто написал цифру и показал Шефу. Тот кивнул в знак согласия. И направился к сейфу за деньгами.
— Ого, как хлопочет! Видно, действительно дело более чем срочное, подумал Шарик.
Взяв деньги, он, не пересчитывая, положил их к себе в — дипломат и захлопнул замки.
После его ухода Колесов позволил себе немного расслабиться. Ему лишь оставалось ждать прихода Крюка.
Вырвавшись из засады, Крюк поспешил отъехать на порядочное расстояние от дома, где стрелял в милиционеров. Первым делом он отправился в радиомагазин и купил диктофон. Недалеко от магазина, найдя небольшой скверик и сев на скамейку, он стал наговаривать на кассету все, что знал о роли Хлесова в захвате фирмы Оградовой. И главный упор Крюк сделал на то, что задание убить Кротова он получил непосредственно от секретаря — референта. Этого было достаточно для того, чтобы отправить любимца Шефа на тюремные нары. Заложив Хлесова, Крюк задумался продолжить ли свой разоблачительный монолог, назвав стоящего за спиной Хлесова Шефа, или нет. Решил этого не делать. Ведь наверняка придется прибегать к помощи Шефа. Так что не с руки — топить хозяина.
— С него будет достаточно и угрозы разоблачения внебрачного сына, решил Крюк, поднимаясь со скамейки.
Теперь нужно было спрятать кассету у человека, которому он мог доверять. Крюк быстро перебрал в уме всех своих приятелей — знакомых. И вдруг память услужливо назвала ему женщину, о которой он практически не вспоминал в последние годы.
Она жила с ним в одном доме и была старше его на семь лет. В детстве он не обращал на неё внимания: эта взрослая девушка была из другого, совсем незнакомого для него мира. Потом он вырос и пошел служить в армию. На — дембель вышел пятнадцать лет назад. Ей тогда уже было лет тридцать. Она к тому времени была в разводе и решила приглушить пустоту первых дней одиночества физической близостью именно с ним. Почему он не мог понять по сию пору. Потом они расстались. У неё была одна, у него другая жизнь.
Последний раз он увидел её случайно в метро года три назад. Женщине уже было за сорок. Одинокая, до срока увядшая, она выглядела гораздо старше своих лет. Почувствовав на себе пристальный взгляд, бывшая соседка обернулась, удивившись вниманию незнакомого молодого мужчины. И лишь потом, узнав его, улыбнулась. Крюк не решился тогда подойти к ней, не зная, в сущности, о чем спросить и что сказать бывшей пассии. И вот теперь, в безвыходной ситуации, он вдруг решил идти именно к ней.
Крюк вошел во двор своего детства с замиранием сердца. Поднявшись на третий этаж, он остановился перед знакомой дверью, позвонил. Дверь почти сразу открылась. Он увидел глаза открывшей ему женщины, удивленные и одновременно обрадованные неожиданным визитом любовника из прошлого. Он вошел и сразу выпалил заранее заготовленную фразу:
У меня беда. И, кроме тебя, мне помочь некому. Ты моя первая женщина. Прошу, помоги мне.
Пауза, последовавшая за его словами, показалась Крюку очень длинной. Он не знал, что думать. Однако дело было в том, что этой одинокой, уже ни во что не верившей женщине такое почти мистическое явление из прошлого показалось чем — то важным, символическим. А вдруг странный визит способен каким — то образом изменить, казалось, навсегда очерченные рамки обыденного существования. Что я должна сделать?
Вот кассета. Если я не приеду за ней в течение трех дней, то отправь её на Петровку, 38, в Главное управление внутренних дел. Я не хочу уйти из этого мира неотомщенным. Лучше, если ты отправишь кассету с Центрального телеграфа, чтобы тебя не смогли вычислить. Ты практически ничем не рискуешь.
Женщина кивнула:
Хорошо, я все сделаю. Не беспокойся!
Крюк стоял и не знал, что ему делать дальше. Подсознательно понимал, что уйти вот так сразу это значит обидеть её. Она пришла ему на помощь, как тогда пятнадцать лет назад. Шагнув вперед, женщина обняла его и с искренней доброжелательностью сказала:
Береги себя! Все будет хорошо!
Повинуясь инстинкту, Крюк, в свою очередь, заключил её в объятия и повлек к старому, с давних пор знакомому дивану. На какое — то время им удалось забыть о прошедших пятнадцати годах горьких житейских разочарований.
