Владимир Колычев - Бандитская Голгофа
— Спасибо, было очень вкусно.
От волнения Лариса пошатнулась, и Никита инстинктивно поддержал ее, обняв за талию. Ноги у нее ослабели, тело повело в сторону, а когда он обнял ее крепче, Лариса сама обвила руками его шею и тут же оказалась у него на руках.
Он оторвал ее от пола и понес в каминный зал. На ходу поцеловал в щеку, затем в губы. И когда он опускался с ней на диван, Ларисе показалось, будто они устремляются вверх, в небеса, где на белых пушистых облаках сидят ангелы с арфами…
Когда она, наконец, пришла в себя после необыкновенной, сказочной встряски, первой мыслью было, что теперь у нее начинается новая жизнь. Никита принадлежит ей целиком и полностью. Так же, как и она ему…
— Ну и надо было мучить себя целую неделю! — усмехнулась Лариса, положив голову ему на грудь. — И себя, и меня…
— Ты сама по себе мучение.
— Все это в прошлом.
— Верю, — с серьезным видом кивнул он.
Холодно на улице, промозгло, а в доме горячие батареи. Но не будь здесь отопления, Лариса все равно не замерзла бы, потому что рядом с ней Никита. По-настоящему рядом. Завтра утром он погонит ее на свежий воздух в одной футболке, но бояться этого не стоит, ведь Никита будет согревать ее своей любовью…
— Молодая была, глупая.
— Ты и сейчас молодая.
— Но уже не глупая… Ты ведь правильно сделал, что гонял меня всю эту неделю. Здоровый образ жизни, свежий воздух, ни выпить, ни покурить. Это ведь залог здоровья, — сказала она и, немного подумав, с улыбкой добавила: — Для нашего ребенка залог…
— Для нашего ребенка?
— Я ведь голову не включала, когда ты меня сюда нес… И хорошо, если уже начался отчет… Сегодня первый день, завтра второй, а там и девять месяцев стукнет… Надеюсь, ты меня до этого не бросишь?
— А я собираюсь тебя бросать? — дрогнувшим от волнения голосом спросил Никита.
— Тебе видней.
— Я ведь собирался с тобой расстаться… Думал вытащу тебя из истории, а потом назад. Ты сама по себе, я сам по себе…
— Ну и уехал бы! — голос ее дрогнул — и от волнения, и от обиды.
— Хотел… Но ты же из истории не выпуталась.
— Ты же сказал, что Саша мне больше не угрожает.
— Игла тебе угрожает. Или нет?
— Нет. Я сильная. И цель у меня была, и деньги есть… Дело бы открыла, ушла бы в него с головой…
— Бы?..
— А что-то не хочется уже ничего. Ты, дом, дети, кастрюли. С тобой хочется быть обычной бабой. А бизнес-вумен осталась в прошлом…
Лариса удивлялась самой себе. Столько планов и устремлений было у нее на свои пятьдесят миллионов, а сейчас как будто сгорело это все. Не хочется больше погружаться в кислотную клоаку, полную зубастых монстров, нет желания быть своей в этой бурлящей стихии. Хочется замуж за Никиту выйти, ребенка ему родить, дом построить и обустроить семейный очаг.
— Взрослеешь, — сказал он.
— Умнею… Ты даже не представляешь, какой я дурой была! Наверное, думаешь, что это я заказала Макса и тебя?
— А разве нет?
— Это все Вадик. Он разруливал нестандартные вопросы. И еще он хотел, чтобы я вышла за него. Он сам решил, что Макс мне не нужен…
Она не врала. Предшественник Левшина Вадик действительно нацелился на Макса и Никиту. Его, конечно, можно было остановить, но она не стала этого делать.
— Я так понимаю, эта версия сработала? — отвернув от Ларисы голову, спросил Никита.
Руку он с ее спины не убрал, но перестал теребить пальцами локоны волос.
— Версия?
— Ну, тебя же выпустили.
— Это не версия. Это правда. Вадик отбился от рук, и Левшин его за это убрал.
— Как у тебя все запутано, — закинул обе руки за голову Никита. Он больше не хотел ее обнимать.
— Я не спала ни с тем, ни с другим… Я не оправдываюсь, просто констатирую факт.
— Ты имела право на личную жизнь.
— Моя личная жизнь — это ты. И больше я не сделаю тебе больно. Ты мне веришь и не бросишь меня?
— А ты сама как думаешь?
— Ты же меня любишь?
— Люблю.
— И я тебя люблю… И всегда любила…
Никита снова обнял ее двумя руками, и Лариса улыбнулась счастливой улыбкой:
— У нас впереди такая долгая жить, что петь хочется. Лишь бы нам никто не помешал. Ты правильно сделал, что пощадил Непушкину и этого козла Аркашу… Жаль только, что они могут подгадить. Они ведь знают, как я продала акции. Что, если сделку признают незаконной?
— Что?
— Да ничего…
Лариса вдруг с удивлением обнаружила, что ей не страшно потерять акции. Тех денег, что есть у нее и у Никиты, хватит, чтобы купить отличный отель у моря, на доходы от которого они смогут жить безбедно. Хотя и небогато.
— Хорошо, если только деньги заберут. А если жизнь?
— Если деньги вернешь до копейки, то проблем не будет.
— Да если бы дело только в деньгах было… «Совгоснефть» не захочет сделку терять, тогда ей акции за полную стоимость придется выкупать, а это накладно. Дешевле меня грохнуть…
— А почему я снял этот дом на чужое имя? К чему все эти меры предосторожности? Для чего я ствол достал?
Никита не верил в нападение, но все-таки готовился к нему. И об оружии он позаботился. Вышел на одного старого знакомого, через него и приобрел два пистолета Стечкина. Сказал, что с таким оружием его даже спецназ не возьмет. Эти его слова были похожи на шутку, но Лариса восприняла их всерьез. Уж она-то знала, как Никита стреляет.
— Ты же меня защитишь?
Это случилось три года назад. Они тогда собирались праздновать поступление в институт. Никита был с Ларисой, а Макс ждал девчонок, вместо которых к ним пожаловали отморозки. Макс неосторожно открыл дверь, и эти ублюдки ворвались в дом. Никиту тогда застали врасплох, но все-таки он вышел из положения победителем. Один отморозок направлял на него пистолет, а Никита взял его на прием и заставил выстрелить в самого себя. Второй закрылся Ларисой, собираясь выстрелить в него, но Никита попал ему точно в лоб. Третий бросился бежать, но Никита догнал его и убил. За этого третьего он и сел…
Первые два трупа вывезли люди Фогана, и менты даже не пытались их искать, поэтому Никиту судили только за одного убийство. Следствие учло, что налетчик сам пытался выстрелить в Никиту, а он только превысил меры необходимой обороны, поэтому и получил всего четыре года, из которых отсидел только три… А ведь ничего этого могло и не быть, если бы Лариса не сдала его, расколовшись на допросе.
А сдала она его не только потому, что менты знали свое дело. Она тогда хотела замуж за Макса, а Никита ей мешал. И Вадика она могла бы остановить, но не стала делать этого, потому что ей тогда уже мешал Макс…
Не зря Никита считал ее чудовищем. Не зря презирал. Но ведь все позади, и она уже не будет такой. Ей нужно банальное женское счастье, а к вершинам властного могущества пусть поднимаются другие. Не хочет она больше быть первой. И стервой. Ей достаточно быть любимой и единственной. А Никита будет любить только ее, в этом она нисколько не сомневалась…
— Ты под моей защитой, — кивнул Никита.
— У меня был водитель-телохранитель, — улыбнулась она. — Но теперь у меня будет муж-телохранитель.
— Я не против.
— И телохранителем будешь, и кормильцем… Передачи мне слать будешь? — тяжко вдруг вздохнула она.
Увы, обвинение в покушении на мужа с нее не сняли, и в любой момент она может вернуться в следственный изолятор. И суд может приговорить ее к реальному сроку… Она очень надеялась, что это дело спустят на тормозах, но этого не случится, если Дима Левшин снова начнет гнать на нее волну.
— Буду, — совершенно серьезно сказал Никита.
— Спасибо! — не без сарказма поблагодарила она.
— И ждать тебя буду…
— Может, можно что-то изменить?
— Что?
— С Левшиным, например, поговорить. Повлиять на него как-то…
— Не надо ни на кого влиять, — покачал головой Никита. — Я просто откажусь от своих показаний. Никто не покушался на Макса, не было ничего такого.
— Но ведь покушение было.
— С моих показаний. А если не будет показаний, то не было и покушения.
— Тебе нужно посоветоваться с адвокатом.
Лариса вовсе не хотела, чтобы Никиту посадили за лжесвидетельство. Она очень боялась остаться без него. Но и останавливать его не стоит: ведь если она вернется в тюрьму, то расстанется с Никитой…
— Я все сделаю как надо.
— Ты мог сделать это и раньше…
Действительно, Лариса и вовсе могла избежать обвинения, если бы Никита не сообщил о первом покушении на жизнь Макса.
— Я умею быть жестоким, — голос его вдруг затвердел.
— Я это уже поняла. — Ее возмущение вдруг улеглось.
Никита отомстил ей, но ведь было за что.
— Теперь мы квиты?
— Я не пытался сводить с тобой счеты. Я просто хотел тебя забыть.
— А это возможно?
— Теперь я точно знаю, что нет…
