Наталья Александрова - Любовница тени
— Ты чего это, Надя, такая взволнованная?
— Мария Петровна, вспомните, пожалуйста, вы время точное не заметили, когда у Березиных крики услыхали?
— А чего мне вспоминать? Я все хорошо помню и следовательше уже рассказала. Когда крики начались, я ведь сначала подумала, что это телевизор у кого-то работает, ну и посмотрела на часы, чтобы в программе определить, что за фильм.
— Ну и сколько же было времени?
— Так без десяти двенадцать.
— Без десяти? А не без двадцати?
— Да что ты, у меня пока еще склероза нету.
— А на какие часы вы смотрели? — подозрительно уточнила Надежда.
— Ну, ты по части допроса похлеще этой следовательши Громовой будешь.
Тебе надо в прокуратуре работать, — недовольно проговорила Мария Петровна.
— Да вы не обижайтесь, Мария Петровна, просто я вот на эти ваши настенные часы смотрю, а они ведь на десять минут спешат.
— Ой, правда? Ну-ка, я по телефону проверю.
Соседка набрала по телефону номер точного времени и уставилась на Надежду с уважением во взгляде:
— Ты смотри, и правда спешат… Выходит, я следователя Громову обманула…
— Значит, вы на эти часы вчера смотрели?
— На эти самые.
— Тогда выходит, что крики не без десяти, а без двадцати двенадцать начались?
— Выходит, так. Ну и что с того?
— А выходит, Мария Петровна, что не сами Березины друг дружку убили, а кто-то их обоих пришил, а потом все дело так обставил, что это они сами…
Очень хитро все придумано.
— Ну не пугай ты меня, Надя. И так-то ничего хорошего — вроде приличные люди, а такое с собой сотворили, а ты еще больше все запутала. Следовательша-то ничего такого не говорила, а уж ей-то виднее.
— Ладно уж, не буду вас запутывать, пусть все как есть останется, а только я чувствую, что не все так просто. Если у них без двадцати двенадцать такой скандал получился, то кто же тогда видик на запись поставил?
— Да какая еще запись?
— А вот та самая, что я у них из видеомагнитофона вынула, пока вы на стреме стояли.
— Ой, ну ты меня совсем запутала. Ты же говорила, что это твоя кассета, ты им давала, я потому тебе и помогла.
— Да я сама так думала, а оказалось — ошиблась. Кассета похожая просто, а не та.
— Что же, выходит, что мы как бы улику украли?
— Очень может быть. Но вы, Мария Петровна, не переживайте, что Громовой не правильное время сказали, она сама должна была ваши часы проверить, ей за это деньги платят.
— И то верно!
Надежда в задумчивости попрощалась с соседкой и вернулась к себе. «Так, любопытная ситуация получается», — подумала она.
Без двадцати двенадцать Мария Петровна услышала у соседей крики, причем что-то в этих криках было такое, что она сначала подумала, что это по телевизору фильм идет. Почему ей так показалось? Во-первых, крики могли быть ненатуральными, наигранными, с неестественными интонациями, как в телесериалах.
Во-вторых, сам звук мог идти не с разных сторон, как это бывает, когда ругаются два человека, перемещаясь по квартире, а из одной точки — из телевизора. И в-третьих, тембр звука, издаваемого телевизором, отличается от тембра человеческого голоса.
Итак, допустим, кто-то без двадцати двенадцать включил в квартире Березиных и поставил на видеомагнитофон кассету с заранее записанным скандалом.
Запись продолжалась одиннадцать с половиной минут, потом закончилась, и примерно столько времени слышались крики из квартиры убитых, и столько же времени на кассете от начала записи и до конца пленки. Затем кассету сматывают на начало использованного куска и включают запись. Зачем? Очевидно, чтобы стереть записанный скандал. Но почему же убийца (а манипуляции с кассетой производил, конечно, тот, кто убил Березиных) не унес с собой кассету? И это очевидно. Потому что его в это время в квартире Березиных уже не было. Выходить из квартиры, когда в ней так жутко кричат, — самоубийство: соседи могут выбежать на лестничную площадку и увидеть незнакомца. Значит, уйти он должен был раньше, по возможности значительно раньше. Тогда как же он провернул всю операцию с воспроизведением сцены между супругами, впоследствии затертой?
Надежда, несмотря на свое высшее техническое образование и большой опыт инженерной работы, не слишком хорошо разбиралась в современной бытовой технике, поэтому с решением загадки пришлось подождать до вечера, когда вернулся с очередной халтуры ее муж, Сан Саныч. Не дав ему даже толком отдохнуть и поесть, она огорошила его вопросом:
— Саша, представь, что ты хочешь уйти из дома и оставить на видике кассету, чтобы она проиграла какую-нибудь запись, а потом затерлась. Ну, я плохо объясняю, но ты, наверное, понял.
Сан Саныч абсолютно не удивился вопросу и ответил, как обычно, неторопливо и обстоятельно:
— Ну, я ставлю кассету с нужной мне записью, — кстати, если я хочу, чтобы запись пошла не сразу и если запись не очень большая, я кассету поставлю на начало, а запись помещу ближе к концу. Кроме того, я программирую магнитофон так, чтобы он через точно рассчитанное время включился на запись. Тогда кассета воспроизводится — сначала пустая часть, потом — моя запись. Затем она доходит до конца и тут же начинает автоматически перематываться назад. Во время переметки включается заложенная мной программа записи, перемотка прекращается и начинается запись телепрограммы, которая сотрет ту, предыдущую запись. Главное, точно рассчитать время…
Надежда слушала его восхищенно, с горящими от возбуждения глазами.
Когда он закончил объяснения, она воскликнула:
— Я всегда знала!
— Что ты всегда знала?
— Я всегда знала, что мой муж — технический гений, и не только технический, а и вообще… Именно так он все и сделал!
Муж мгновенно напрягся и посерьезнел.
— Надежда, отвечай немедленно, что случилось?
— Ничего не случилось, дорогой, сейчас я тебя буду кормить, извини, что я к тебе сразу с вопросами…
— И кто такой он?
— Какой-такой он? Ах, этот? Убийца.
— Надежда, когда у тебя так горят глаза, я знаю, что ты опять влезла в какую-то историю.
— Да никуда я не влезла, не волнуйся, я абсолютно ни при чем, только у нас на площадке произошло убийство, двойное.
Сан Саныч чуть не подавился.
— Как? Двойное убийство? Кого же убили-то?
— Да вот эти новые соседи, Березины, которые ремонт делали.
— А-а-а, — оживился муж, — тот самый ремонт, который тебе спать не давал, которым ты меня постоянно донимала! Теперь ты поняла, к чему все эти ремонты приводят?
— Ну, Сашенька, не в ремонте же дело. И вообще, милиция считает, что их никто не убивал, что они сами друг друга убили, то есть Геннадий из ревности убил жену, а потом сам себя.
— Да не из ревности он, а потому что она еще один ремонт захотела!
— Ну перестань, не шути так.
— А что это ты кассетой интересуешься? Подожди-подожди, сам догадаюсь.
Ты им давала какую-то нашу кассету?
Она кивнула, но как-то неуверенно.
— Что, не нашу, чужую?
Она зажмурила глаза и закивала сильнее.
— Что, ту, которую я у Пашки Соколова взял на неделю всего?
— Саша, но я же не знала, что их убьют! А они взяли и… и кассета пропала. А я вытащила из их видика совершенно постороннюю кассету, там и была эта запись, вот я и заинтересовалась.
— И сделала выводы, что соседей кто-то убил? Господи, ну зачем?
— Откуда я знаю, зачем в наше время людей убивают?
— Я говорю, зачем ты опять начинаешь что-то расследовать, когда тебя об этом никто не просит! Отнеси кассету в милицию или следователю и не лезь в это дело.
— Ни за что! Кстати, знаешь, кто там всем заправляет, следователем по этому делу кто? Угадай с трех раз!
— Неужели Громова?
— Ну вот, сразу догадался, не зря я подозревала, что у тебя с ней роман.
На этот раз муж действительно подавился.
— Ты что, с ума сошла? Да у меня о ней воспоминания самые неприятные остались!
— А ты хочешь, чтобы я ей кассету отнесла? Да она еще привяжется, станет допрашивать, не пойду я к ней ни за что!
— Ну ладно, но дай слово, что больше ни во что вмешиваться не будешь.
— Да во что мне вмешиваться? Люди они мне совершенно посторонние, что случилось, то случилось. А вот интересно, Саша, кто же теперь в этой квартире жить будет?
— Да тебе-то какая разница? И вообще. Надежда, я тебя еще за кассету не отругал.
— Сашенька, я раскаиваюсь! Больше никогда никому ничего чужого давать не буду.
Четверг, 25 марта
Наутро мы с Борькой проспали. Он оставался дома, а я сорвалась как сумасшедшая, не позавтракав. Он опять не успел спросить меня, что же, собственно, со мной происходит. Почему я нервничаю, рыдаю по ночам и заставляю его следить за какими-то подозрительными личностями.
На работу я опоздала, все уже узнали последние новости, и теперь Наталья с Серегой хором сообщили мне интересное.
