Татьяна Полякова - Список донжуанов
Часов в пять раздался телефонный звонок, Марья заглянула в комнату с трубкой в руке и сказала:
— Тебя. Какой-то мужчина. Голос приятный.
Голос и впрямь был приятный.
— Симона Вячеславовна, — пропели мне в ухо, и я невольно улыбнулась, потому что, в отличие от Марьи, сразу узнала голос: звонил Андрей Петрович Гридин. Я напомнила себе, что он женат, и ответила с некоторой суровостью:
— Слушаю вас.
— Простите, что беспокою… — Далее он минут пять распинался в том же духе, пока не перешел к главному. — Вчера я разговаривал с вашим мужем. Он был поражен, когда я сообщил о ночном нападении на вас. Уверен, он был искренен и очень обеспокоен вашей безопасностью.
— Передайте ему мою благодарность, — скривилась я.
— Он собирался к вам сегодня заехать…
— Да, мы виделись.
— И что?
— Ничего хорошего.
— Я надеялся, что недоразумение…
— Он вел себя, как идиот, — невежливо перебила я. — Было бы здорово, если бы он дал мне развод, раз и навсегда оставив в покое, но он об этом и слышать не желает.
— А вы уверены, что хотите развода?
— По-вашему, я сама не знаю, чего хочу?
— Ну, женщинам свойственно…
— Только не мне.
Мы разговаривали минут пятнадцать, и Андрей Петрович пообещал еще раз поговорить с Сергеем и убедить его дать согласие на развод.
Желание продолжить трудовой подвиг у меня пропало, и я, тяжко вздохнув, позвала Марью.
— Что ты там о своих вещах говорила?
Она с благодарностью во взоре поведала, что ее вещи с прежнего места жительства следует срочно забрать, и лучше всего в ночное время, чтобы не нарваться на хозяев.
За вещами мы отправились через полчаса, но все равно поездка больше напоминала партизанскую вылазку, и это позволило мне думать, что за квартиру Марья заплатить запамятовала. Я-то надеялась, что мы отведем ее вещи к родителям, но она сказала, что травмировать их не стоит, она на днях найдет квартиру, и так жалостливо взглянула на меня, что я не оказала должного сопротивления, в результате было решено, что вещи на время останутся у меня.
По дороге домой я с грустью думала, что каким-то образом умудрилась превратить свою жизнь в сущий кошмар: муж, с которым я все никак не могу развестись, работа на дому, а теперь еще наличие сумасшедшей девицы в квартире, и конца этому не видно. Однако вскоре выяснилось, что я сильно заблуждаюсь насчет моих несчастий, по-настоящему они еще и не начинались.
Нагруженные, как верблюды, мы с Марьей подошли к родной двери и в страхе переглянулись. Дверь была открыта, то есть она, конечно, не была распахнута настежь, однако и не заперта.
— Может… — начала Марья, медленно бледнея, но я перебила:
— Не болтай глупостей, я точно помню, что запирала ее.
Ожидая самого худшего (чего конкретно, объяснить не берусь), я толкнула дверь и вошла. Ничего не произошло. Передо мной холл; и в нем не было ничего необычного. Но радоваться я не спешила, бросила сумки у порога и почему-то на цыпочках прошла дальше. Зрелище, открывшееся моим очам, способно было потрясти и менее нервную особу. Кто-то основательно потрудился в моей квартире, чтобы придать ей вид жилища после набега кочевников. Все ящики выдвинуты, вещи разбросаны, правда, ничего не разбито. И на том спасибо.
— Что вытворяет, — ахнула Марья, схватила меня за плечо и добавила:
— Крепись. Надо помолиться.
— Милицию надо вызывать! — рявкнула я и бросилась к телефону.
Дежурный посоветовал не волноваться, по возможности ничего не трогать и дожидаться сотрудников. Мы с Марьей устроились на кухне, которая менее всего пострадала от набега, и стали ждать. Через несколько минут в дверь позвонили, мы бросились открывать, надеясь, что прибыли следователи. Марья опередила меня, распахнула дверь и выпалила:
— Супостат.
И в самом деле, на пороге стоял муж. Увидев Марью, он скривился и с душевной мукой заметил:
— Опять ты.
— Конечно. Пришел полюбоваться на дело рук своих? Очень кстати, сейчас милиция приедет.
Решив, что отвечать ниже его достоинства, Сергей вошел, настороженно огляделся а присвистнул, обнаружив недавний погром.
— Это что такое?
— Он еще спрашивает, — взвилась Марья. — Совершенно совести нет. Бога ты не боишься. А он все видит и за все твои подлости воздаст. Будешь гореть в геенне огненной…
Муж отмахнулся от нее и вполне вежливо спросил:
— Симона, что случилось?
— У меня были гости в мое отсутствие. Что им тут понадобилось, понятия не имею.
— Вот сейчас менты приедут… — порадовала Марья. Муж взглянул на нее, точно терялся в догадках, и спросил:
— Ты что же, хочешь сказать…
— Не думай, что мы на тебя управу найти не сможем, — рявкнула Марья.
Он, конечно, тоже рявкнул, и тут такое началось… В общем, орали они вдохновенно, увлекаясь все больше и больше, от взаимных упреков быстро перешли к угрозам, Марья в основном грозила божьим гневом и адскими муками, муж так далеко не заглядывал и предлагал оторвать ей голову прямо сейчас.
— Я тебя собственными руками придушу, — взревел наконец он и поперхнулся, потому что появилась родная милиция. Прибыли как раз вовремя, через минуту перепалка перешла бы в мордобой. Еще вчера я бы с уверенностью поставила на мужа, но сегодня была склонна думать, что шансы примерно равные.
— Та-ак, — протянул один из прибывших милиционеров, молодой человек бандитской наружности. Форма на нем не только не внушала доверия, а еще больше усиливала подозрения. Я бы скорее выпрыгнула в окно, чем такого в дом впустила, но он уже сам вошел, потому что ни Марья, ни муж не потрудились закрыть дверь.
На счастье, рядом с типом в погонах обретался паренек в штатском, с таким румяным девичьим лицом и невинным взглядом, что перед ним, вне всякого сомнения, все двери распахивались по первой просьбе. В настоящее время тот, что в погонах, сурово оглядывался. Особую суровость его взгляд приобретал, натыкаясь на моего мужа. Тот, что был похож на девушку, напротив, ласково улыбался. Взгляд его успокаивал, точно говоря: «Ну, ничего, ничего, все образуется», и ему, против воли, верилось. Я даже слегка устыдилась, что побеспокоила людей по такому пустячному поводу.
— Вызывали? — спросил он ласково.
Муж и Марья замерли на полуслове, не в силах ответить, дар красноречия, должно быть, внезапно их покинул.
— Вызывала, — сообщила я, решив, что раз квартира моя, то и отвечать надлежит мне.
— Скандалите, — укоризненно заметили погоны, недобро косясь на мужа.
— Скандалим, но дело даже не в этом. Вот, полюбуйтесь, — ткнула я пальцем в комнату.
— Что притих, супостат? — съязвила Марья. — Не все коту Масленица, теперь отвечать придется.
— Так это все он? — еще больше нахмурились погоны, хотя и без того имели чудовищно грозный вид.
— Конечно, он, — убежденно ответила Марья, а муж рассвирепел:
— Заткнись, пока я тебе башку не оторвал.
— Нельзя ли объяснить, что здесь вообще происходит? — шагнув ко мне, ласково осведомился тот, что в штатском.
— Вот это мой муж, — охотно начала объяснять я, — он мне изменял, и я решила с ним развестись. Развод он дать отказывается…
— И убить грозился, — встряла Марья. — Не просто ради красного словца, а договаривался с таким же христопродавцем по телефону. Я собственными ушами слышала, потому что у того христопродавца работаю.
— Уже нет, — напомнил муж.
— Это правда, он на меня настучал дружку, и тот, конечно, меня уволил.
— А вы кто? — вкрадчиво поинтересовался молодой человек.
— Это любовница моего мужа, — ответила я. Они оба одновременно моргнули, а я поспешила добавить:
— Бывшая.
— Никогда этого не было, — разозлился Сергей. — Чокнутая эта жила со мной в одном дворе и постоянно цеплялась. Я ее к другу на работу пристроил, чтобы избавиться, но она и там козни строила, а теперь втерлась в доверие к моей жене и интригует.
— Я ничего не понимаю, — разозлились погоны. — Вызывали нас по какому делу?
— Неудивительно, что не понимаете, — пожала я плечами. — Они же все время перебивают и не дают слова сказать.
Все разом замолчали и уставились на меня, что позволило мне довольно доходчиво обрисовать ситуацию, как я ее видела.
— Так кто в квартире погром учинил? — сдвинув фуражку на затылок, спросили погоны по окончании моей речи.
— Вот это вам и предстоит выяснить, — вздохнула я, очень хорошо понимая, что это ему придется не по вкусу.
— Ага, — кивнул он. — Значит, так, пиши протокол, осмотри тут все и вообще… А этого отправляем.
— Куда? — насторожилась Марья.
— Оформим на пятнадцать суток.
— Вот это правильно, — закивала она, а муж презрительно сплюнул.
— Отправил один такой, смотри, как бы погон не лишиться.
После чего оба стали звонить. Куда звонили погоны, для меня осталось тайной, а муж, вне всякого сомнения, адвокату, потому что очень скоро в моей квартире появился Андрей Петрович Гридин и с места в карьер сурово поинтересовался:
