Татьяна Полякова - Фитнес для Красной Шапочки
— Слушайте, этот парень здесь совершенно ни при чем.
— А мы здесь все ни при чем, — в тон мне ответил Павел Степанович. — Дальше смотреть будешь или достаточно?
— Достаточно, — поежилась я. Экран погас, а Павел кивнул мне на соседнее кресло.
— Садись, в ногах правды нет.
— А где она есть? — буркнула я.
— Тоже верно, — легко согласился он.
— Я этого парня знать не знаю, — продолжала канючить я. — Мы встретились позавчера в баре, вот и все.
— Выходит, ему не повезло. Игорек разгневался и сломал ему пару ребер, но это пустяки, потому что смерть у него будет такой, что говорить о ней не хочется.
— Вы что, спятили? — опешила я. — Говорю вам, он здесь ни при чем, мы встретились случайно, он решил мне помочь. И вот результат…
— Да я понял, понял. Но и ты нас пойми. Если ты нам не захочешь помочь, с какой стати нам его жалеть?
— Помочь? — нахмурилась я, мало что соображая. До того момента я была уверена, что всем происходящим обязана Мелеху, и вот нате вам, что-то новенькое.
— Помочь, — кивнул Павел, насмешливо глядя на меня.
— И в чем должна заключаться моя помощь?
— Надо убить Мелеха, — ответил он с таким видом, точно речь шла о том, чтобы сбегать в соседний магазин за хлебом. Я вытаращила глаза и некоторое время сидела в полной прострации, после чего пробормотала:
— Ни фига себе…
— Да ты не горюй, — перегнулся ко мне Павел и потрепал по плечу. — Дело-то, в общем, обычное.
— Для кого как, — возразила я. — Может, для вас… Вы что, психи? — не выдержала я.
— Нет, — замотал головой Павел, — нервные немного, но чтоб психи — нет.
— По-моему, вы не нервные, вы форменные придурки. — Злость сыграла со мной плохую шутку, я забыла об осторожности. Рядом незамедлительно возник Игорек, замахнулся, его намерения стали для меня совершенно очевидны, я закрыла голову руками, а Игорек так и замер с поднятой рукой, потому что вмешался Павел:
— Спокойнее, девочка уже пришла в себя и хамить больше не будет. Точно?
Игорь пожал плечами и отошел, а я, дождавшись, когда он удалится на почтительное расстояние, убрала руки.
— Возможно, я выгляжу бестолковой, — подумав немного, со вздохом начала я, — или вы не совсем ясно выражаетесь, но я не понимаю…
— Чего ж не понять? — удивился Павел. — Мы хотим, чтобы наш общий друг Мелех сыграл в ящик.
— Так вы не от него? — нахмурилась я. — В смысле…
— Да понял я, понял… Нет, мы из другой компании. Там его не любят. Если честно, он нам как кость в горле. Пока можно было, терпели, а теперь, поверишь ли, сил больше нет. Так что пришла пора отправить его в дальнюю дорогу. — Павел выразительно закатил глаза к потолку, а у меня возникло чувство, что я каким-то образом оказалась в сумасшедшем доме. Я потерла нос, посидела немного, разглядывая стену напротив, и изрекла:
— Решайте свои проблемы, я же не против, только я-то тут при чем?
— Без тебя никак не склеивается, — заверил Павел. — Эта гнида сидит в своем кабаке и носа нигде не кажет. А охрана там — будь здоров. Мы чего уж только ни придумывали: и человечков своих подсылали, и разные технические достижения применяли — без толку, — весело сообщил он. — Нюх у него собачий и охрана достойная всяческого уважения, опять же, техническими достижениями он тоже не брезгует.
— И что дальше? — нарушая возникшую паузу, спросила я.
— Как что? Вы с ним старые знакомые, тебе, как говорится, и карты в руки. Загляни к нему по-дружески…
— Не выйдет, — перебила я, — то есть по-дружески не выйдет. Вы, должно быть, не в курсе: у нас с ним застарелая вражда.
— В курсе, — сообщил Павел. — И то, что ты ему в рожу стакан швырнула, мы знаем. Говорят, выглядело это впечатляюще. Зная характер Мелеха, приходится удивляться, как ты смогла покинуть ресторан в столь цветущем виде?
— Я ему жизнь спасла, — решила я внести ясность. — Давно, правда, и совершенно случайно. Но именно это, скорее всего, не позволяет ему вот так запросто свернуть мне шею. Хотя позавчера он предупредил, что повторять опыт со стаканом не стоит, убить грозился. Если честно, я поверила.
— Вот видишь, у тебя есть повод с ним встретиться. Так, мол, и так, Коленька, пришла извиниться за свою невоспитанность.
— Шутите, — хмыкнула я. — Ну, допустим, приду я, и что? Сами говорите — там охрана и чутье у Коленьки… Он должен заподозрить неладное, если я вчера стаканами швыряюсь, а сегодня извиняться прихожу.
— А женская хитрость? — игриво поинтересовался Павел.
— Наверное, ее мне при раздаче не досталось, — посетовала я и опять тяжко вздохнула:
— Павел Степанович, наш разговор не кажется вам бредом?
— Мне — нет.
— A мне — да, — вновь начала я злиться. — Конечно, Мелех — тип малоприятный, если честно, он мне тоже как кость в горле, и исчезни он вдруг куда-нибудь, я бы точно возражать не стала, но… как бы это выразиться, чтобы вас не обидеть… Я ж не могу в самом деле убить человека.
— Тут ведь какая штука, — очень натурально пригорюнился Павел, — тут либо парнишка этот, Витя, кажется? Либо Мелех. Одного из них придется убить, так что решай, которого. Либо ты Мелеха, либо мы парня.
— Нет, вы все-таки чокнутый, — рассвирепела я. — Да как я его убью? Стрелять я не умею, стукнуть человека по голове чем-то тяжелым не смогу, что ж мне его, мышьяком травить? — Павел засмеялся, а я продолжила:
— Опять же, исходя из ваших собственных слов, покинуть дом после совершенного убийства я не сумею, раз там полно охраны и все невероятно бдительные. Выходит, с моей стороны — это акт самоубийства, а парня, то есть Виктора, я едва знаю, так что с какой радости мне принимать героическую смерть во имя его спасения?
— Логично, — кивнул Павел. — Только если ты нам помочь откажешься, никакой гарантии, что сама после этого долго будешь жить. Если честно, выхода у тебя нет. Либо помогать, либо… сама понимаешь. А Витя — так, для психологического давления.
— Не могу я человека убить. Не могу, — не на шутку разозлилась я.
— Закон джунглей знаешь: сильный поедает слабого. Ты не убьешь, так тебя убьют. На самом деле все гораздо проще. Не надо, многоуважаемая Полина Владимировна, ни стрелять, ни травить, ни по башке ему стучать, потому что тут вы правы: вряд ли у вас получится — ни навыка, ни сноровки. Завалите дело — нам же хлопотней. Не этого мы хотим от вас, дорогая, а сущей малости. Надо эту крысу из его норы выкурить, чтобы он покинул свое убежище, причем один, без охраны. И тут уж без ваших чар и женской хитрости никак не обойтись.
— То есть, если я вас правильно поняла, мне надо выманить его из дома?
— Не просто выманить, а препроводить в некое удаленное от людских глаз место, где мы сможем спокойно сделать свое дело.
— Ага. И после этого вы отпустите Виктора и оставите меня в покое?
— Точно, — обрадовался он, но я его радости не разделила.
— Так я вам и поверю.
— Выхода-то у тебя все равно нет, — пожал он плечами. — Так что лучше поверить, тем более что обманывать тебя я не собираюсь. Сделаешь дело и гуляй себе, к ментам ты не побежишь, потому что формально явишься соучастником убийства со всеми вытекающими последствиями и избавляться от тебя мне резона нет. Ну, так что?
— Допустим, я согласна, — пожала я плечами, продолжая чувствовать себя гостем психиатрической больницы. — Отпустите Виктора.
— Извини, дорогая, — проникновенно улыбнулся он, — но это никак невозможно. Придется ему немного помучиться, это и тебя заставит поторопиться. Срок даю неделю. Если через неделю господин Мелех все еще будет коптить небо, молодой человек по имени Витя лишится… скажем, левой кисти руки. Заметьте, левой, мы не звери. Если и это не подействует…
— Уже подействовало, — перебила я. — Будь моя воля, я хоть сегодня привела бы вам Мелеха на веревочке. Но все не так просто. Он осторожен, следовательно, не побежит на мой призыв к черту на кулички, да еще без охраны. Опять же, отношения у нас не сложились, так что бегать ему, по большому счету, и вовсе ни к чему. Мне потребуется время…
— Неделя, — широко улыбнулся Павел. — За неделю такой красавице ничего не стоит заморочить мужику голову и выманить его, к примеру, на дачу.
— И где эта дача? — нахмурилась я.
— Я тебе сообщу, как только в ваших отношениях наметится прогресс. Ну вот, пожалуй, и все. — Он легко поднялся, а сопровождающие его лица направились к двери. — Удрать не пытайся — пустое дело, предупреждаю дружески. За возможную попытку расплачиваться будет твой приятель какой-либо частью тела, не настолько значительной, чтобы скончаться, однако ничем лишним господь нас не наградил. Взять, к примеру, ухо — ерунда, и без него жить можно, но и лишиться его весьма неприятно. Как считаешь?
— Считаю, — кивнула я со злостью.
— Отлично. Ребята будут за тобой приглядывать. Отсчет времени пойдет, скажем, с двенадцати. Так что… поспеши. Полиночка, время — деньги, это в нашем случае, а в твоем — жизнь. Ах да, вот еще что. — Он извлек из кармана пачку долларов и бросил на стол. — Это тебе на расходы. Если женщина желает соблазнить мужчину, тут без трат не обойтись. Ни в чем себе не отказывай. Если деньги понадобятся еще, сообщи.
