Сергей Высоцкий - Среда обитания (cборник)

— А телефончик свой дадите?

— Дам! — в её голосе прозвучал вызов. — Служебный. Домашнего у меня нет.

Бугаев записал телефон и фамилию. Фамилия у Гали была забавная — Ворожейкина.

…Блондинка с независимым видом прогуливалась у входа в ЖЭК. Увидев Семена, она проворчала:

— Наконец-то! — и ринулась в дверь.

«Никакая она не подруга, — подумал Бугаев, — обыкновенная спекулянтка. Имеет своих клиентов и приносит им дефицитное барахло. Кому домой, кому на службу. И обирает таких девах, как Галя».

…Жогин был дома. Когда Бугаев позвонил в квартиру, то услышал, как женский голос крикнул: «Женя, открой, звонят». Неторопливые мужские шаги протопали в прихожей.

— Кто здесь? — голос был не слишком ласковым.

— Майор Бугаев из милиции, — сказал Семен будничным тоном.

Дверь открылась. Хозяин хмуро смотрел на Семёна, ожидая, что он скажет.

— Евгений Афанасьевич — это вы?

— Я, — Жогин был крупным мужчиной. На большой, с залысинами, голове пробивались блёстки седины. Он выглядел явно старше своих тридцати лет.

— Если у вас нет возражений, мне хотелось бы с вами поговорить…

— Это что-то новое в работе милиции, — сказал Жогин и посторонился, впуская Семёна в прихожую. — Раньше меня не спрашивали…

— Кто там, Женя? — спросил из ванной женский голос.

— Из милиции.

По тому, как в ванной стало тихо, было понятно, что там насторожились.

— Проходите в комнату, — пригласил Жогин.

Комната была небольшой, метров шестнадцать, просто обставленная — трёхстворчатый шкаф для одежды, большая тахта, круглый стол, накрытый бархатной скатертью. И несколько хорошо сохранившихся венских стульев.

Жогин молча показал Бугаеву на один из этих стульев и сел сам.

— Слушаю вас, — он рассматривал Бугаева хмуро, исподлобья, словно пытался дознаться, с чем пожаловал сотрудник милиции.

— Вот мои документы, — Бугаев протянул Жогину удостоверение. Тот взял красную книжечку, внимательно прочитал всё, что было там написано. Молча вернул.

— А вопрос у меня, Евгений Афанасьевич, один — мне известно, что в колонии вы находились вместе с Львом Котлуковым. В июне Котлуков был выпущен, но с определённого ему приговором места жительства уехал…

Дверь в комнату осторожно открылась, и вошла невысокая, худенькая женщина. Семёну бросились в глаза её красные руки — видно было, что она стирала.

— Здравствуйте, — сказала женщина. Семён встал, поклонился слегка.

— Здравствуйте.

Лицо у женщины было тревожное, но решительное.

«Какие глазищи большие, — подумал Бугаев. — Чем-то она похожа на мою маму».

— Люба, нам поговорить надо. Товарищ интересуется кое-чем… — сказал Жогин.

— Вот и поговорим, — Люба села на тахту и строго посмотрела на мужа. — Вы не стесняйтесь, разговаривайте. У нас с Женей секретов нет. Я про него всё-всё знаю.

«Хорошо это или плохо? — соображал Бугаев. — Не попросишь же её вон. А может, выйти с Жогиным прогуляться?»

— Не стесняйтесь, — сказала Люба. — Говорите, Евгений от меня всё равно ничего не скроет.

«Пусть слушает, — решился Семён. — Если она такая хорошая, как паспортистка говорила, то не помешает. И муж при ней врать не будет».

— Да вопрос-то всего один у меня, Любовь… — Бугаев вопросительно взглянул на Любу.

— Любовь Андреевна, — подсказала она.

— А меня зовут Семён Иванович. Один вопрос, Любовь Андреевна. Месяц назад вышел из заключения Лев Котлуков, по кличке Бур…

— Ах, этот… — сердито сказала Люба.

— …И уехал без разрешения из посёлка, где ему было предписано жить, — продолжал Бугаев. — Вот мы и пустились в розыски. Родственников у Котлукова нет. Решили поспрашивать у тех, кто отбывал вместе с ним заключение. Евгений Афанасьевич, не давал о себе знать Лёва?

— Нет, не давал, — тихо ответил Жогин и посмотрел на жену.

— Ты, Женя, скажи, раз уж товарищ сам пришёл, — сказала Люба и, повернувшись к Бугаеву, пояснила: — Сам-то он не появлялся, Котлуков. А дружок какой-то от него звонил.

— Не знаю, чего и делать, — вздохнул Жогин. — Мы уж с Любой решили уехать. На Север, что ли, завербоваться года на три. А там, может, отстанут.

— Кто же звонил? — осторожно, стараясь не выдать волнения, спросил Бугаев.

— Шут его знает?! Мужик какой-то. По голосу — молодой. Привет от Лёвы передал…

— Чего хотел?

— Известно чего. Опять та же волынка — инструмент, доля… — Почувствовав, что Бугаев ждет подробностей, Жогин продолжал: — Я отказался…

— Семён Иванович, соврал Женя им, — перебила Люба мужа. — Сказал, что взял уже один заказ.

— Иначе бы не отвязались. Да и так!.. — Евгений Афанасьевич махнул рукой. — Вчера снова звонили. Тот же голос. Уже грозить стал. Да я чувствую, товарищ начальник, — неожиданно вспылил Жогин, — звонит фрайер какой-то. Который тюрьмы не нюхал. Шестёрка. По телефону грозит. Посмотрел бы я на него, когда носом к носу встретились.

— Опять о том же просил?

— Ну да! Не решился я сразу отказать. Сказал — подумаю. А чего думать? Может быть, вы помогли бы нам завербоваться?! — он с надеждой посмотрел на Семена.

— Когда он будет ещё звонить?

— На субботу встречу назначил.

«Суббота, суббота… Послезавтра вечером… А сегодняшний день уже кончается, — лихорадочно думал Бугаев. — Позвонить Корнилову? По телефону всего не скажешь. Сюда ему приходить нельзя — вдруг они квартиру под наблюдением держат?»

— Семён Иванович, — спросила Люба, — ну как, поможете вы нам?

— Конечно, поможем. Подумать только надо, как… Подумать… Он вам где встречу назначил?

— В ресторане «Адмиралтейский», — хмуро сказал Жогин.

— Ну и хорошо… — рассеянно ответил Бугаев, думая о том, согласится ли Корнилов с его внезапно родившимся планом. — Давайте я для начала позвоню одному хорошему человеку.

— Пожалуйста, — Жогин встал. — Телефон у нас в прихожей.

Показав Бугаеву, где телефон, Евгений Афанасьевич вернулся в комнату и плотно затворил за собой дверь. Семён набрал номер Корнилова. И, на счастье, полковник оказался у себя…

…Они встретились в скверике на углу Большого проспекта, и Пятнадцатой линии. Бугаев подробно изложил свой план полковнику. Игорь Васильевич слушал молча, никак не показывая своего отношения. Только изредка останавливал Семёна, уточнял детали. Правда, это совсем не означало, что предложение майора ему нравится — он мог дотошно выспрашивать мельчайшие подробности, о чём-то спорить, предлагать свои варианты, а в конце концов заявить: «Нет, дорогой Семён Иванович, план твой никуда не годится». И в доказательство сослаться на какую-нибудь мелочь, которая, на первый взгляд, и отношения-то к разговору не имела. Но Корнилов умел увидеть обстоятельства дела с самой неожиданной стороны. Увидеть и показать своему собеседнику, что это как раз та мелочь, которая в будущем может сыграть роковую роль. За годы работы с Корниловым Бугаев хорошо изучил своего шефа и никогда не брался заранее предсказывать его решение.

— Да… Сложную задачку ты мне задал. — Полковник поднялся со скамейки и, сделав едва уловимый знак шофёру оставаться на месте, предложил: — Давай пройдёмся немного. — Словно прогулка могла помочь принять решение.

Некоторое время они шли молча, потом Корнилов сказал:

— Домой к Жогину они вряд ли придут. И звонят, конечно, с автомата…

Бугаев знал, что Игорь Васильевич не ждёт от него ответа.

— Так что если бы мы попросили разрешения подежурить у него в квартире, результат был бы — ноль. Предложить ему согласиться на изготовление инструмента? Проследить за тем человеком, который придёт на встречу с Жогиным? А если это ни во что не посвящённый связной? Ты прав, это пассивная позиция. Значит, ввести в дело своего человека?

— Не вообще своего, а меня, — не выдержал Бугаев. — И чем скорее, тем лучше. Мы вот с вами, товарищ полковник, прогуливаемся, а Жогину, между прочим, может быть, опять звонят.

Корнилов искоса взглянул на майора. Неодобрительно покачал головой. А потом вдруг задал ему неожиданный вопрос:

— Ты ему веришь? Жогину-то? Сердцем веришь?

И, заметив, как нахмурился Бугаев, засмеялся:

— Что, Сеня, хочешь сказать — при чём тут сердце? А на что же ещё в таком случае можно положиться? Если со здравым смыслом подойти — трудно Жогину поверить. Недавно вышел из заключения — раз. Не он к нам пришёл рассказать о звонке, а ты к нему нагрянул. Не нагрянул, так бы мы в лучшем случае ничего и не узнали. А в худшем — изготовил бы Жогин этим бандитам всё, что они просят. А может быть, и сам в дело вошёл… Так?

— А знаете, Игорь Васильевич, — задумчиво сказал Бугаев, — насчёт сердца-то вы, пожалуй, правы. Я вот на них на обоих посмотрел — на Жогина и на его жену — им обоим я бы доверился. Хотя прежде всего у меня расчёт на то, что он у нас под контролем будет…