Улика из пепла - Николай Иванович Леонов

Один из маньяков, Евгений Стародубов, личность довольно невинная. С самого начала было ясно, что к убийствам Угрюмова и Коршунова он не причастен. Ведь Женя любит поджигать только строения. Он не раз устраивал пожары, разводя костры в заброшенных зданиях, сараях. Ему за это выписывали штрафы, заставляли возмещать ущерб, и он на некоторое время прекращал свою активность. Но затем его любовь к поджогам решил использовать известный застройщик Аркадий Рябов. Он обещал нашему огнепоклоннику возместить все суммы, которые он задолжал за прежние свои художества, и заплатить сверх еще сто тысяч, если он подожжет пару старых домов, жители которых отказывались выезжать с участка на условиях застройщика. Евгений согласился, устроил поджог, оба дома сгорели, и в огне погибла пожилая женщина. Тут уж Евгений штрафами и условным сроком не отделался, пришлось ему отсидеть три года в колонии. И два года назад он вышел на свободу. Я проверил Евгения Стародубова и установил…

Тут майору пришлось прервать свое повествование, потому что им принесли заказанные блюда. Едва попробовав принесенную шурпу, Гуров понял, что приготовлена она отменно. Березкин также приступил к своей котлете, так что несколько минут за столиком царила тишина. И только утолив голод, майор продолжил свой рассказ.

— Я проверил, что делал Евгений Стародубов в оба дня, когда совершались убийства, — рассказывал майор. — И выяснил, что 14 сентября он задержался на работе (а работает он слесарем на СТО) и вернулся домой только к девяти часам, очень уставший. Это подтверждают его коллеги по станции, мастер, а также жена и соседи. А в день второго убийства, 20 сентября, Стародубов вместе с женой и сыном отправился в гости к теще, у которой как раз в этот вечер был день рождения. Снова полное алиби, в котором не приходится сомневаться.

— Прекрасная шурпа, — сказал ему Гуров. — И полное алиби — это тоже прекрасно. А что насчет второго любителя поджогов?

— Другого любителя поджогов зовут Гена Пильщик, — начал свой новый рассказ Березкин. — И вот его я подозревал, как только услышал о гибели Угрюмова и Коршунова. Ну, потом, как вы знаете, мы решили считать эти эпизоды несчастными случаями. Но когда вы приехали в Егорьевск и поставили задачу расследовать эти случаи как убийства, я сразу вспомнил о Пильщике. Вы можете спросить почему. Ответ на этот вопрос дать легко: Гена в отличие от Жени Стародубова всегда любил поджигать живых существ. В детстве он мучил дворовых собак, привязывая к их хвостам тряпки, пропитанные бензином, а потом поджигая их. А потом, когда подрос, несколько раз пытался поджечь людей. За это он получил вполне приличный срок, шесть лет, который отсидел полностью. Он тоже недавно вышел на свободу. Пильщика, как вы понимаете, я проверял особенно тщательно. Выяснилось, что оба дня, 14 и 20 сентября, Гена провел далеко от Егорьевска. Дело в том, что он трудится вахтовым методом на газовых месторождениях на Ямале. И в это время у него как раз была вахта. Чтобы проверить, не уезжал ли Пильщик со своего месторождения, я звонил на Ямал, связывался с тамошней полицией, с руководством компании. В общем, поставил на уши всех. И в результате пришел к заключению, о котором уже сказал: что Пильщик не мог совершить эти убийства.

Майор закончил свой рассказ, когда оперативники уже доели первое и перешли к чаю. И когда рассказ был закончен, они встали из-за стола и направились к выходу.

— Хорошую работу проделал, майор, — сказал Гуров, когда они вышли на улицу. — И пусть тебя не расстраивает, что результат отрицательный. Честно говоря, я и не думал, что загадка, связанная с этими убийствами, решится так легко, когда мы проверим поджигателей. Нет, легко мы эту загадку не отгадаем. Но сейчас мы эту возможность закрыли, и больше этим можно не заниматься. Я сейчас намерен встретиться с адвокатом Коршунова, поговорить с ним о завещании его клиента, о других вопросах. А ты, майор, займись ближайшим окружением Угрюмова — его подчиненными, партнерами по бизнесу, знакомыми. Полковник Крячко пусть занимается родственниками, а ты — знакомыми. Нам надо найти зацепку, найти человека, который представлял для Вячеслава Угрюмова опасность. Задача ясна? Тогда вперед.

На этом они расстались. Березкин сел в машину и поехал в гостиницу «Самоцветы», где располагался офис компании Угрюмова. А Гуров нашел номер адвоката Леонида Сорокина, клиентом которого был Олег Коршунов, и позвонил юристу.

— Офис Леонида Ивановича Сорокина слушает, — откликнулся мелодичный женский голос.

Гуров представился и объяснил, что хотел бы повидаться с адвокатом по делу, связанному с его бывшим клиентом Олегом Коршуновым. Спустя несколько минут секретарша сообщила, что адвокат готов принять известного сыщика, а также назвала адрес. И спустя полчаса Гуров уже входил в солидную дверь офиса.

Впрочем, здесь, в конторе адвоката Сорокина, все было солидным: диваны для посетителей, массивный стол, за которым клиент мог составить заявление или договор, кожаные кресла… А когда Гуров вошел в кабинет и увидел его хозяина, адвоката Сорокина, то убедился, что тот и сам является солидным человеком. Адвокат был высокого роста, не толстый, но крепкий, атлетически сложенный. И голос у него был под стать телосложению — низкий баритон.

— Я вас слушаю, — сказал юрист этим низким голосом и указал на удобное кожаное кресло рядом со своим столом.

Гуров сел и объяснил цель своего визита.

— Я расследую дело о гибели вашего клиента Олега Коршунова, — сказал он. — Следствие пришло к выводу, что он был убит. В связи с этим мы интересуемся всеми обстоятельствами, которые касаются последних месяцев жизни вашего клиента. В частности, меня интересует составленное им завещание. Вы можете сказать, когда именно оно было составлено?

— Могу, — отвечал Сорокин. — Поскольку я принимал в этом непосредственное участие. Олег Павлович попросил меня помочь ему в составлении этого документа. Это произошло в июне, то есть четыре месяца назад.

— Значит, он задумался о составлении завещания совсем недавно? А до этого никакого завещания у него не было?

— Нет, не было.

— Вы не знаете, что именно заставило вашего клиента составить такой документ?

— Нет, он мне об этом не говорил.

— Может быть, он был тяжело болен? Какое-то неизлечимое заболевание?

— Насколько я знаю, нет. Олег Павлович выглядел и вел себя как человек совершенно здоровый.

— Может быть, он был чем-то встревожен?

До этого адвокат отвечал на вопросы сыщика быстро и уверенно; теперь же он задумался.

— Пожалуй, да, — произнес он после небольшой паузы. — Мне показалось, что Олег Павлович был как-то неспокоен.

— Он не говорил, что ему кто-то угрожает?

— Прямо не говорил. Но как-то раз… Понимаете,