Чарльз Вильямс - Страх на побережье
Рено рассказал. Когда он закончил, Уэйленд задумчиво разглядывал его.
— Где сейчас миссис Конвей?
— Я посадил ее на поезд, следующий в Калифорнию.
— Зачем?
— Зачем? — насмешливо переспросил Рено. — Вам нужен еще один труп? Уверяю вас: кто бы ни был этот убийца, он непременно повторит свою попытку.
— Мы бы обеспечили ей охрану. Это вам в голову не приходило?
— А чем бы могла мне помочь эта глупая мысль? — саркастически заметил Рено с сомнением в голосе.
— Слушайте, Рено. — Голос Уэйленда по-прежнему оставался бесстрастным. — Я рад, что вам удалось спасти ей жизнь. И вероятно, она тоже рада. Но вы попадете в переделку, если будете столь неосмотрительны. Если действительно кто-то пытался убить эту женщину, вам бы следовало немедленно известить об этом шерифа, а ее отвезти в больницу. В нашу юрисдикцию это не входит; единственное, что мы можем сделать, — все довести до сведения блюстителей порядка.
А что все это имеет отношение к убийству Макхью — это всего лишь ваша догадка. Вообще, может быть, что этот Конвей — вымысел! Даже вы не знаете, существует ли он на самом деле, да если бы и знали, ничего это еще не доказывает.
А если вы пытаетесь взять свою сестру на поруки, то обратились не к тому человеку. Я подобными проблемами не занимаюсь.
— Я не пытаюсь взять сестру на поруки, — отрезал Рено. — И не собираюсь вносить за нее залог. Я добиваюсь ее освобождения.
— Ну, таким способом вы этого не добьетесь!
Уверяю вас!
Они внимательно изучали друг друга.
— Послушайте, — сказал наконец Рено, не спуская с собеседника напряженного взгляда серых глаз. — Человек, пытавшийся убрать миссис Конвей, и убийца Макхью — одно и то же лицо. И я хочу найти его; А вы, вы хотите этого?
— Да. Если такой человек вообще существует в природе.
— Существует! Я вам только что рассказал о нем.
Рено пошел к двери и на ходу обернулся:
— Если вы хотите заполучить его, то начинайте розыск немедленно. Прямо сейчас! Потому что если я найду его первым, то в ваши руки он попадет изрядно потрепанным.
Глава 6
Рено никак не мог уснуть, хотя и валился с ног от усталости. Бесконечная череда вопросов проплывала в его сознании. Кто такой этот Конвей и чего он добивается? Смерть Мака, протока Консула, девушка с ямочкой на подбородке, междугородный звонок миссис Конвей, покушение на нее… Теперь уже нет никаких сомнений, что все это части одного целого, но что именно стоит за всем этим?
Присев на край кровати, он курил сигарету за сигаретой и в который раз перебирал в уме бессвязные на первый взгляд факты. «Протока Консула, — подумал он, — я опять возвращаюсь к ней. Именно там в последний раз видели Конвея, именно туда отправился Мак со своими расспросами незадолго до собственной смерти».
Неожиданно он замер и выпрямился. Что такое ему сказала Вики? Одно-единственное слово расслышала она из невнятного разговора между Маком и убийцей, там, в номере отеля, ей показалось, это было что-то похожее на «консул». Вполне возможно, подумал Рено, но что это доказывает?
Самое ужасное заключалось в том, что решение, как ему казалось, было где-то совсем близко, стоило лишь протянуть руку. Теперь уже не вызывал сомнений тот факт, что Мак узнал, кто такой этот Конвей. Доказательством служил телефонный звонок миссис Конвей. Рено застонал от досады. Эх, как обидно, если бы Мак хоть кому-нибудь успел рассказать!..
Наконец, отчаявшись, он позвонил Карстерсу домой, в Сан-Франциско.
— Дик, — начал он, — это опять я, Пит.
— Да, Пит, — не удивился Карстере. — Есть какие-нибудь новости?
— Кое-что есть, — ответил Рено.
В двух словах он рассказал Карстерсу о происшествии с миссис Конвей, добавив, что в конце концов ему удалось прочитать отчеты Мака о расследовании.
— Разгадку надо искать где-то в районе этой протоки. Но послушай, я вот зачем звоню: ищу, за что бы зацепиться, но все как-то не складывается в единую картину. Мак что-то обнаружил уже после того, как написал последний отчет.
Он узнал, кто этот парень на самом деле. Ты говорил, что забрал все его вещи отсюда, из отеля. Скажи, нет ли среди них чего-нибудь такого, что могло бы навести нас на след? Какого-нибудь незаконченного отчета? Или каких-нибудь записей?
— Нет, — с сожалением ответил Карстерс. — Ничего такого, Пит. — Затем, немного подумав, добавил:
— Есть, правда, одно письмо, оно пришло на следующий день, его переслали мне из отеля. Но в нем нет ничего такого, что касалось бы непосредственно Конвея.
Рено нахмурился:
— Письмо, говоришь? Откуда?
— Да от какого-то его приятеля из ФБР. Оно пришло уже после убийства, и администрация отеля отправила его сюда вместе с остальными вещами. Но я тебе уже сказал, в нем идет речь не о Конвее, а совсем о другом человеке.
Почувствовав вдруг странное волнение, Рено стиснул трубку и подался вперед.
— О ком же? — резко спросил он. — Как его имя?
— Насколько я помню, речь шла о каком-то типе по имени Консул. Да, точно. Роберт Консул.
Рено медленно перевел дух.
— Хорошо, Дик, — мягко сказал он. — Прочитай мне, пожалуйста, это письмо. Пусть тебе даже придется спуститься в офис в пижаме и шлепанцах, прочитай мне его. И помедленнее, так, чтобы я успел записать.
— Оно у меня дома, среди вещей Мака. Ты думаешь, что этот Консул?..
— Дик, ты прочитаешь наконец это письмо?
Ему пришлось потратить некоторое время на то, чтобы записать письмо под диктовку Дика подробно, безо всяких сокращений. Наконец, поблагодарив его, он повесил трубку и перечитал свои записи.
«Дорогой Уолтер!
Всегда рад помочь старому другу. Вот все, что я сумел откопать после твоего звонка, но надеюсь, что ты получишь ответ на свой вопрос. По счастливой случайности, у меня есть друг, майор, который служит в Пентагоне, и ему удалось найти послужной список этого типа.
Этот Роберт Консул — довольно странный малый. Его призвали в сорок втором году в качестве рядового, хотя, если бы он захотел, его образование позволяло ему получить должность и повыше. Но он отказался, так что получается, что ему было все равно. Дослужился он до сержанта, затем был разжалован в рядовые за нарушение субординации. Из-за дерзкого поведения, как говорит майор, если верить записям.
Служил в Северной Африке, затем в Италии, там его и застал конец войны. У него была возможность вернуться, но он, похоже, не очень-то рвался домой. В сорок шестом году предстал перед судом по обвинению в хищении с армейских складов и операциях на черном рынке. Его отправили в военную тюрьму в Штатах, откуда он освободился в пятьдесят первом году. С тех пор он как-то исчез из виду, и о нем больше ничего не известно. Насколько я смог проследить по нашим архивам, в гражданской жизни у него не было осложнений с законом — ни арестов, ничего в этом роде.
Во всем этом деле наблюдалась одна странность: точно известно, что он присвоил сигареты и медикаменты на тысячи долларов, но ни похищенного, ни денег так и не нашли. Он не пересылал деньги из Италии, иначе это бы стало известно. Совершенно очевидно, что он тратил на развлечения с местными красотками не больше, чем позволяло его жалованье. Он не мог пропить деньги, так как вообще не пил.
Однако до войны он какое-то время жил в Италии и бегло говорил по-итальянски, так что, вполне возможно, обзавелся какими-то связями: я имею в виду, связями в криминальном мире.
Кроме того, полиции не удалось захватить других участников махинации. Скорее всего, он действовал не в одиночку, но сообщников установить не смогли, а он молчал. Во время судебного процесса он, казалось, откровенно скучал и обращался со служащими суда как с нижестоящими по званию. Дерзкий тип, как я уже говорил.
Всегда рад помочь тебе, особенно в таких простых случаях, как этот. Если понадобится что-то еще — звони.
Твой Чак».
Затем шел постскриптум. Рено внимательно изучил его и покачал головой. Трудно поверить, но, чем больше он узнавал об этом таинственном Конвее, тем меньше понимал его.
«Р. S. Полиция установила, что он снимал комнату в городе. Но при обыске не нашли ничего, кроме вакуумного насоса вроде тех, что используются в школьных физических или химических лабораториях. Если ты догадаешься, зачем ему был нужен насос, черкни мне пару строк, ладно?»
Рено сидел на краю постели, неподвижным взглядом уставившись на сигарету, которую держал в руке. «Мои рассуждения правильны, — думал он, — но я свихнусь, прежде чем дойду до логического конца. Мак был убит, потому что он разыскивал Конвея. Миссис Конвей едва не убили, очевидно, по той же самой причине. И если сопоставить все факты и принять за истину, что Конвей и Консул — одно лицо, то что мы в результате имеем? Мы имеем рядового солдата, уличенного в воровстве, вакуумный насос, крюк для прицепа и лодку, которая к тому же исчезла. Нам также известно, что этот человек опять появился в Италии через год после освобождения и что он вычитал что-то в уэйнспортской газете…»
