Анатоль Имерманис - Смерть под зонтом
– Для протокола? – Берлунд поморщился. – Допросите какого-нибудь другого участника ограбления. Моя манера изложения не очень подходит для официальных документов. Разве не помните? Именно поэтому начальство в Новом Виндзоре решило, что с таким языком, как у меня, на полицейской службе делать нечего. Хорошо еще, что полудохлые рыбы, с которыми пришлось после этого иметь дело на заводе, особенно не возражали.
– Знаю, знаю, – Грегор Абуш, смеясь, хлопнул Берлунда по плечу. – Официальный протокол позже составит сержант Александер… Валяй!
8
Вот что рассказал Непомук Берлунд.
«Собрались мы в упаковочном цехе в десять часов. Ежедневно примерно в это время появляется обычно режиссер Бейдеван. Иногда снимался небольшой эпизод, чаще – проходили репетиции. Когда Бейдеван вставал с левой ноги, быть может, с похмелья, то он сообщал нам, что мы можем убираться к черту.
Все мы, как простые статисты, так и те, кто получил какую-нибудь рольку, работали раньше на консервном заводе. Манной небесной показались нам те гроши, которые подбрасывая нам Дэрти. У нас была аккордная оплата, за репетиции и в свободные дни нам не платили ничего.
Сегодня вроде бы намечалось репетировать эпизод с ограблением, конкретно – сцены перед банком и в операционном зале у кассовых окошек. Пистолеты с холостыми патронами и черные маски раздавали заранее.
Точно в десять часов к цеху подъехал автобус съемочной группы с установленной на крыше аппаратурой. Из кабины вышел человек, в котором я узнал нашего главного оператора Уолтера Карпентера.
В первый день, когда режиссер отбирал статистов и исполнителей эпизодических ролей, Карпентер крутился здесь же, однако скоро уехал.
Одним словом, у него не было никакой нужды объяснять нам, кто он такой. И все же Карпентер напомнил, что именно ему выпала честь увековечить Александрию в фильме «Частная жизнь Долли Кримсон», в котором нам, в свою очередь, оказана честь ограбить банк.
Парни приняли эту шутку, как положено. Чего-чего, а чувства юмора им хватало.
– И какой будет наша доля? Тысяч десять на голову придется? – веселился Кристиан Арчински.
До закрытия завода он выполнял обязанности пономаря секты третьего пришествия. Именно потому режиссер и доверил ему играть бывшего монаха, добровольно присоединившегося к банде гангстеров Долли.
– Получите достаточно, – ответил ему в тон Карпентер. – А пока вам причитается аванс.
Статисты получили по десять монет, исполнители эпизодических ролей – пятьдесят.
После этого он объявил, что период дождей, как предсказывает последний метеопрогноз, может начаться в любой момент, поэтому съемки ограбления банка откладывать нельзя. Режиссер заболел. Он сам его заменит. От репетиции придется отказаться.
– Каждый из вас сколько угодно видел по телевидению или в кинохронике, как гангстеры врываются в банк. Делайте то же самое, что и они. Не жалейте патронов и вопите благим матом: «Руки вверх!».
Затем он разделил нас на две группы. Статистам было поручено размахивать пистолетами и стрелять холостыми через головы работников банка и посетителей. Так называемым актерам, а значит и мне и Кристиану Арчински, было наказано к тому же и вопить, не щадя глотки.
Несколько минут уделил он и Даниэле Александер. Ей предстояло изображать случайную посетительницу банка, которую нападение гангстеров напугало до смерти.
– Между прочим, сколько у вас в кассе денег? – спросил Карпентер.
– Приблизительно тысяча. Было больше, но исполнительница главной роли Tea Кильсеймур взяла аванс.
– Дайте сюда! – Карпентер, сосчитав деньги, положил их в сумочку Даниэлы. Затем показал, как ей надо сыграть эпизод.
Она подходит к окошку, чтобы сделать взнос. В этот момент врываются гангстеры. В страхе она роняет деньги, банкноты рассыпаются по полу…
Вначале Даниэла сыграла эту сценку довольно неловко. Однако затем ей удалось, как обычно выражаются критики, «войти в образ». Когда мы смотрели, как Даниэла, ползая на коленях, тщательно собирает упавшие ассигнации, нетрудно было поверить, что это ее собственные деньги.
– А где же исполнители главных ролей? – спросил я.
– Подъедут прямо к банку, – коротко ответил Карпентер.
– Тогда нам спешить некуда, – удовлетворенно заметил Кристиан Арчински. – Можем по дороге заглянуть в «Прекрасную Елену» и хлопнуть по стаканчику.
– Ничего подобного! – рявкнул Карпентер, посмотрев на часы. – Наоборот, дорога каждая минута. Мы никак не должны опоздать.
– Вы-то да, но не мы. Пока вы будете снимать «сольную партию» Теи Кильсеймур, остальным делать нечего, – возразил Кристиан Арчински. – По сценарию Долли Кримсон, роль которой играет Tea Кильсеймур, первой входит в операционный зал банка. Только потом там появляется ее возлюбленный, то есть Альберт Герштейн, вместе с остальными членами банды.
Кристиан Арчински действительно прочитал сценарий от корки до корки. Не случайно он долгие годы выполнял в секте обязанности пономаря. И сценарий он изучал тщательно, чтобы знать, в каком месте ему, так сказать, надо произнести свое «аминь!».
Карпентер терпеливо разъяснил, что авторы сценария внесли ряд поправок.
Вначале действительно намечалось создать образ Долли Кримсон в соответствии с прототипом – знаменитой Алмазной Молли, стоявшей во главе банды гангстеров. В мужском костюме, без маски, с пистолетами в обеих руках она показывала чудеса храбрости. Одно ее появление вселяло ужас.
Однако господин Дэрти в последний момент потребовал от сценаристов усложнить интригу.
В новом варианте нападением на банк руководит возлюбленный Долли. Находясь в надежном укрытии, сама Долли планирует преступные акции, но участия в них не принимает. Даже для дележа награбленного она появляется в парике и в маске.
– Выходит, что Tea Кильсеймур сегодня вообще сниматься не будет, – сделал я вывод.
Мне эти перемены были не по нутру, Tea Кильсеймур смазливее всех известных мне жительниц Александрии. Я бы охотно договорился с нею о свидании, но… сами понимаете, мне, рядовому бандиту, нечего надеяться, что стоящая неизмеримо выше по своему положению руководительница банды согласится провести время в моем обществе. Поэтому я уже заранее радовался тому, что хоть в банке смогу полюбоваться на нее.
После инструктажа нас посадили в автобус. За рулем был сам Карпентер. Это обстоятельство вызвало у меня известное удивление. Шофера съемочной группы я утром видел в баре «Прекрасной Елены».
Как бы угадав мои мысли, Карпентер крикнул из своей кабины:
– Приходится мне сегодня самому гнуть спину за всех! Я и оператор, и режиссер, и шофер в одном лице. Но не бойтесь, от этого ваша доля добычи не уменьшится! Скорее наоборот!
Шутка Карпентера вызвала смех. Если не считать меня и Кристиана Арчински, никто толком не выслушал объяснений, что шофер, мол, послан в Новый Виндзор за пальмами, необходимыми для съемок следующего эпизода.
– Знаю, – подтвердил Кристиан Арчински. – Эта сцена, где Долли распределяет награбленный миллион среди членов банды. Я, то есть бывший монах, роль которого мне доверена, недоволен своей долей. Тогда в припадке гнева Долли стреляет по пальме, под которой я стою…
– Ничего подобного, – отозвался из кабины Карпентер. – Пальмы останутся, зато стрельбы больше не будет.
– Не будет? – Кристиан Арчински почувствовал себя обойденным. Он ведь надеялся именно в этой сцене показать по-настоящему свое актерское умение и, возможно, получить соответствующую доплату. – Почему же не будет?
– Потому что при дележе добычи никаких разногласий не предвидится. Все останутся довольны, – продолжал шутить Карпентер.
По дороге в банк мы остановились у полицейского управления, где нам выделили двух полицейских. Карпентер объяснил их задачу – обеспечить порядок во время съемок. Конкретно – отгородить улицу перед банком с помощью троса и не пускать любопытных александрийцев за оцепление.
Автобус остановился неподалеку от банка, полицейские слезли с мотоциклов и протянули трос. Вначале прохожих было мало, но как только люди увидели наши черные маски и пистолеты, тотчас же собралась целая толпа.
Узнав, что происходят съемки фильма, а не настоящее ограбление, они вроде бы обманулись в своих ожиданиях, но никто не ушел.
По ту сторону троса собралось человек пятьдесят. Если не ошибаюсь, среди них я увидел и Луиса, ну, того журналиста, который недавно перебрался сюда из столицы. Заметил и одну знакомую девушку, даже поднял маску, чтобы поздороваться. Она крикнула мне:
– Ты, пожалуйста, поосторожней там! Мой жених работает во втором окошке, он не застраховал жизнь, надеюсь, ты его не застрелишь! И меня не забудь! Когда получишь свою долю от награбленного миллиона, купи мне новый зонтик.
Выкрикнув эти остроты в духе александрийцев, девушка попыталась пролезть под тросом, чтобы оказаться поближе к месту событий. Один из полицейских довольно грубо оттолкнул ее.
