Ольга Левицкая - Год 2004-й
Она устало откинулась на спинку дивана.
— Алеша, это что такое? Ты можешь объяснить?
Я улыбнулся и рассказал жене всю историю с кредитом, про то, чем она завершилась, и вообще весь сегодняшний день подробно. Умолчал только про эпизод с Женечкой. Не надо ей этого.
— Так что теперь у нас с тобой куча денег и неограниченный кредит.
Анжела слушала, потрясенная.
— А я-то думала тебя удивить… И как ты мог от меня это скрывать? — сказала она с укором, даже обидой. — Я ведь жена твоя. Мы вместе не только в радости, но и в беде. Я ведь видела, чувствовала, что с тобой что-то не так, просто не хотела напрягать. Ждала, что ты сам расскажешь. Никогда так больше не делай. Обещай мне прямо сейчас!
Я подсел к ней на диван, обнял и поцеловал в губы.
— Обещаю…
Часть вторая
Наташа
Глава 1
— Дзин-н-нь… дзин-нь…
Будильник звенел не переставая, разгоняя утреннюю тишину. Разбуженная трелью Наташа заворочалась в постели и недовольно замычала. — Ну почему ей никогда не удается как следует выспаться? Каждый раз сон прерывается в самый интересный момент. Ну за что ей такое горе? — Сбросив ноги с дивана, она еще некоторое время лежала, закрыв глаза, затем вздохнула и решительно поднялась. Пошатываясь от недосыпа, побрела в ванную и стала умываться…
В большой двухкомнатной квартире царил «холостяцкий» беспорядок. Вот уже третий год как Наташа осталась одна. Один за другим скончались ее родители. Они долго болели, и умерли почти одновременно, сразу после выхода на пенсию. Сначала мама, а через два месяца и папа. Дочь осталась одна в большой «элитной» квартире, построенной по немецкому проекту. В свое время престижное жилье получил ее отец как ветеран и инвалид войны, после двадцати лет ожидания в очереди.
— Ужас какой!
Наташа с неудовольствием смотрела в зеркало. Ее раздражала синева под глазами. — Ну как после пьянки! Еще подумают чего на работе. Нет, надо пораньше ложиться. Или снотворное принять. Сколько можно мучиться?
Проблема была в том, что она очень плохо спала по ночам. Просыпаться каждые полчаса, раз по десять за ночь — это обычное для нее дело. Частенько сон вообще не хотел приходить, и молодая женщина подолгу ворочалась в одинокой постели, раз за разом переживая различные события…
Жизнь у нее как-то не складывалась. Успешно окончив механический факультет политеха, полная надежд и стремлений Наташа попала по распределению в НИИТИА. Когда-то этот НИИ технологии и исследования автоматизации являлся головным и закрытым. Работать там считалось весьма престижно и перспективно. Но к 1995-му году от прежнего «почтового ящика» осталось лишь одно название. Почти половина его громадных площадей была отдана в аренду всевозможным фирмам, магазинам, салонам. На оставшейся территории по-прежнему велись какие-то разработки. Но в сильно урезанном варианте. Теперь все работали под реальные деньги и конкретные заказы. Число работников было уменьшено в разы. С пяти тысяч до полутора. Оставшимся неплохо платили, но пахать заставляли в хвост и в гриву. И, в отличие от прежних времен, под постоянной угрозой увольнения. Велась политика дальнейшего сокращения штата. Поэтому любое представление начальства на «гуд бай» встречало полное взаимопонимание в отделе кадров.
Поступив на работу, Наташа столкнулась с такой дикой, неестественной грызней, что просто растерялась. Конструкторское бюро, куда она поступила инженером, раздиралось на части клубком противоречий. Восемь женщин и шесть мужчин, объединившись в кланы и группы, беспрестанно интриговали друг против друга, подсиживали и плели сети заговоров. Воздух был пропитан всеобщей завистью и недоброжелательством. Особое значение имела близость к руководству. Начальник КБ, Владимир Саныч Малыгин, разбитной ловелас сорока двух лет, очень четко проводил линию «разделяй и властвуй». Сам весьма вредный и злопамятный, он очень целенаправленно и изобретательно «давил» неугодных ему инженеров. И в то же самое время всячески поощрял своих немногочисленных любимчиков.
С первых же дней Наташа попала под пресс коллег. Каждое новое лицо рассматривалось здесь как прямая угроза для остальных. По идее, кто-то может вновь оказаться лишним. Поэтому ей оказалось совершенно не к кому обратиться за помощью, советом. Это было очень трудно, особенно на первых порах. Выручил начальник. Обрадовашись, что в их «гадюшник» прислали такую хорошенькую специалистку, он сразу положил на нее глаз. И нередко выручал ее, давая советы и закрывая глаза на некоторые неизбежные ошибки. Следствием такой протекции явились злобные шепотки соседок и нехорошие ухмылочки мужчин.
Однако все это продолжалось недолго. Ухаживания Саныча из шутливых становились все более настойчивыми, а предложения все более конкретными. Пришел час, когда Наташе пришлось совершенно недвусмысленно ответить боссу отказом. С этого момента у них прекратилась вся дружба. Разобиженный начальник отныне не желал знать свою бывшую фаворитку, всячески третировал ее и делал всевозможные подлянки.
Отработав законные три года, Наташа полагала, что ее тут же уволят. Однако этого не случилось. По какому-то непонятному капризу шеф не стал указывать ей на дверь, по-прежнему ограничиваясь придирками, штрафами и зимними отпусками. Возможно потому, что Терехова оказалась на редкость грамотным и перспективным инженером. Она все схватывала на лету, и к концу «испытательного срока» оказалась едва ли не лучшим конструктором среди женщин. Те, конечно, были этим сильно раздражены, но в конце концов смирились и даже стали к ней неплохо относиться. По крайней мере приглашали на совместные чаепития.
Но как хорошо ни работала Наташа, как ни старалась она, карьера у нее не сложилась. Абсолютно необходимым условием для этого являлась благосклонность шефа. А вот как раз здесь и была заковыка. Владимир Саныч не только не желал продвигать толкового конструктора, но и всячески тормозил ее профессиональный рост. Третью категорию Наташе присвоили в самый последний момент, на аттестации за три года. Еще пять лет ушло на получение второй. Хотя к этому времени она уже давно работала за двоих, если не за троих. О первой категории не приходилось и мечтать. Без внушительной поддержки начальства тут нечего было и дергаться. Так что все сходилось к тому, что Наташа Терехова в свои тридцать лет уперлась в потолок, и дальнейшего пути наверх уже не предвидится.
Все это очень расстраивало молодую женщину. Она с тоской слушала на встречах рассказы подруг-сокурсниц об их успехах и прорывах. Многие из них удачно повыходили замуж, и теперь жили припеваючи за широкими спинами мужей-бизнесменов. Остальные плюнули на распределение и разбрелись кто куда, от челноков до пресс-секретарей администрации. Все были при деле. Директора салонов, топ-менеджеры, секретарши, работницы банков — все они с удивлением смотрели на самую авторитетную студентку потока. Наташка Терехова, бессменный староста группы, член факультетского совета, красавица и почти круглая отличница теперь бесславно прозябала в каком-то задрипанном НИИ. Это было просто невероятно.
— Иди к нам, Наташка! — наперебой звали ее подруги. — Ты же быстро научишься, должность хорошая, деньги приличные. А хочешь, с мужем поговорю, он тебя пристроит?
— Спасибо, девочки. Я подумаю, — вежливо отвечала Наташа и отказывалась. Врожденное чувство гордости и собственного достоинства не позволяло ей принять помощь от более удачливых подруг. И еще: в этом случае она перечеркнула бы напрочь долгие годы учебы и работы, пусть даже такой неблагодарной. Наташе очень не хотелось начинать жизнь сначала, пока есть хоть какая-то возможность работать по специальности. И она упорно не принимала заманчивые предложения подружек. Хотя чувствовала, что неправа. Годы уходили один за другим, жизнь, такая чудесная и заманчивая, мчалась мимо на всех парах. А она… Уткнувшись лицом в подушку, Наташа частенько плакала, с ужасом осознавая, что впереди у нее такие же унылые и безрадостные годы, и с каждым прошедшим днем все меньше надежды что-либо изменить…
Глава 2
— Здравствуйте.
Войдя в дверь КБ, Наташа поздоровалась со всеми и прошла к своему щитку. Аккуратно повесила беретку и плащ, надела белый халат. Затем села на свой крутящийся стул и приступила к работе. До конца недели надо было сделать кучу всего. Закончить чертежи нового пневматического захвата, подписать их у технолога и ведущего, отдать в изготовление.
Вообще, сам разработчик не должен заниматься тупой рутиной. От него требуется лишь придумать идею, тщательно прорисовать механизм и вычертить наиболее важные детали, ну и конечно главный сборочный чертеж. Потом контролировать изготовление «железа» в макетке. А основную деталировку, целую кучу простеньких, но тем не менее необходимых чертежей, обычно выполняли сотрудники более низкой квалификации. У каждого инженера-разработчика в КБ имелась небольшая группа из одного-трех помощников, в основном женщин, которые и занимались всей этой лабудой.
