Наталья Александрова - Ассирийское наследство
Маркиз вскочил, чтобы выбежать из бистро и как следует отделать наглеца, но тот уже справился с замком, открыл дверцу и залез внутрь машины, рассчитывая прихватить в ней что-нибудь ценное, пока хозяева не спохватились.
Маркиз почти добежал уже до двери бистро, когда раздался оглушительный грохот.
«Девятка» подскочила метра на два от земли, вспыхнула и рассыпалась на мелкие куски, рухнув на асфальт тысячей пылающих обломков.
Маркиз ахнул, в два прыжка вернулся за Лолой и потащил ее за стойку, где хозяйничал персонал бистро.
— Куда, куда? — попробовал встать на пути у них молодой парень с детскими пухлыми щеками. — Сюда нельзя! Туалет в конце зала!
Но Маркиз молча оттолкнул его и, проскочив через кухню, вылетел в полутемное складское помещение.
Оглядевшись, он нашел неплотно закрытую дверь и выскочил через нее на улицу.
Они оказались во дворе позади бистро.
— Что случилось, Маркиз? Куда ты меня тащишь? — спросила Лола, остановившись и всем своим видом показывая, что не сделает ни шагу дальше, пока не получит объяснений.
— Ты видела, как взорвалась машина, — зло бросил Маркиз, — что еще непонятно?
Бомба предназначалась нам. То ли Кузьмич, старый людоед, успел стукнуть кому надо, и эти гады за считанные минуты, пока мы с тобой расслаблялись и выясняли отношения, успели заминировать машину, то ли они уже висели у нас на хвосте и только ждали результатов разговора со скупщиком.
Второе вероятнее. Короче, если бы не этот несчастный ворюга, мы с тобой сейчас распевали бы псалмы на небесах. Или жарились в аду. В общем, разговаривать будем после, уже поговорили, чуть не сдохли, до того договорились.
С этими словами Маркиз бросился через двор, махнув рукой Лоле, чтобы не отставала. Выбежав на улицу, они огляделись. Лола подняла было руку, чтобы остановить частника, но Маркиз схватил ее за руку:
— С ума сошла! Когда за тобой охотятся, нельзя садиться в случайную машину — в ней может сидеть охотник. Пользуйся только общественным транспортом!
В десятке метров от них на остановке стоял троллейбус. Двери уже захлопнулись, но Маркиз подбежал к кабине водителя и замахал перед ней руками. К счастью, за рулем сидела женщина. Увидев симпатичного молодого человека, она пожалела его и снова открыла двери. Маркиз подсадил Лолу и впрыгнул за ней сам.
Леонид осторожно огляделся по сторонам и только тут заметил, как Лола бледна.
Очевидно, до нее только что дошло, что они чудом избежали смерти. Проехав три остановки, беглецы вышли.
— Кажется, за троллейбусом никто не ехал, — неуверенно проговорил Маркиз. — Но у меня на душе как-то неспокойно. Береженого Бог бережет. Надо несколько раз пересесть и уехать как можно дальше.
Они проехали несколько остановок на первом попавшемся автобусе, потом пересели на трамвай, потом еще на один автобус. Наконец Маркиз успокоился.
— Пожалуй, мы от них оторвались, но, прежде чем двигаться дальше, нужно переодеться.
Оглядевшись, он зашел в подъезд. Там снял светлую куртку-ветровку, под которой был темный свитер ручной вязки, надел синюю кепку-бейсболку и очки с простыми стеклами.
— Всегда нужно носить с собой кое-что из реквизита, — сказал он напарнице.
— Мой реквизит остался в машине, — вздохнула Лола, и Маркиз помрачнел, вспомнив о взрыве.
На улицу вышел совсем другой человек.
— И что делать с тобой?.. — задумчиво проговорил он, глядя на Лолу, и затем решительно двинулся в направлении вывески «Женский трикотаж».
Войдя внутрь магазина, Лола схватила Маркиза за руку, закатила глаза к потолку и простонала:
— Ленечка, неужели ты хочешь, чтобы я что-нибудь такое на себя надела? Это же фирменный магазин трикотажной фабрики «Красное веретено»!
— Не до шуток, — огрызнулся Маркиз, — выбери что-нибудь и переоденься. И прекрати валять дурака, нашла время!
Лола отыскала более-менее приличный трикотажный костюм с длинным плотным жакетом и удалилась в примерочную.
Маркиз, чувствовавший себя в полупустом магазине, с уныло бродящими в помещении редкими женщинами, слишком заметным, отошел в сторонку, завернул за стойки с развешанной одеждой и сделал вид, что разглядывает свитера, краем глаза наблюдая за входом в магазин и за примерочными кабинками.
Дверь магазина распахнулась, и на пороге появился мужчина в длинном бежевом плаще. К этому плащу и всему респектабельному облику вошедшего плохо подходили наушники плейера — эта деталь была явно не по возрасту.
Маркиз насторожился и внимательно следил из своего укрытия за мужчиной в плаще.
Мужчина не спеша прошел по торговому залу и приблизился к примерочным кабинам.
Маркиз насторожился: поведение незнакомца явно ему не нравилось. К счастью, тот остановился не перед кабинкой, где переодевалась Лола, а перед соседней, куда только что вошла высокая неухоженная девица с обесцвеченными перекисью волосами.
Человек в плаще на секунду замер перед кабиной, и Маркиз, весь превратившийся в зрение и слух, различил негромкий, но очень характерный хлопок, который ни с чем нельзя спутать: это был выстрел из пистолета с глушителем.
Киллер тут же развернулся и быстро пошел к выходу из магазина. Правая его рука была в кармане плаща, и Маркиз заметил на бежевой ткани пулевое отверстие с чуть обгорелыми краями.
Как только мужчина в плаще вышел на улицу, Маркиз бросился к кабинке Лолы, но пока он пересекал зал, произошло следующее.
Закрывавшая вторую кабину занавеска с громким треском разорвалась, и крашеная девица, судорожно вцепившаяся в занавеску и повисшая на ней всем телом, рухнула на кафельный пол торгового зала. Какая-то посетительница истошно завизжала, к ней сразу присоединились еще два или три голоса, продавщицы бросились к убитой. Началась паника.
Маркиз отдернул вторую занавеску, за которой стояла Лола, уже переодетая в ядовито-зеленый костюм от «Красного веретена».
— По-моему, мне не идет этот цвет, — обратилась она к Маркизу, — может быть, померить еще бордовый?
— Уходим отсюда быстро! — крикнул Маркиз. — Я потом тебе все расскажу!
— Я тоже.
Маркиз удивленно взглянул на напарницу, но задавать вопросов не стал. Пробегая мимо кассы, он бросил кассирше деньги: жульничать по мелочи было не в его правилах. Кассирша сидела за своим окошечком в полной прострации, наблюдая за происходящим в зале. Увидев перед собой деньги, она на время опомнилась и закричала:
— Постойте, постойте, а чек? — Но странные покупатели уже выскочили из магазина.
На улице Маркиз быстро свернул в первый попавшийся проходной двор и на бегу в двух словах рассказал Лоле о появлении киллера.
— Значит, нам не удалось оторваться от них, — сказал он, — непонятно только, почему он выстрелил не в тебя, а в твою соседку.
— Все понятно, — ответила Лола, стараясь не сбиться с шага. — Когда я переодевалась в кабинке, увидела на своем свитере «жучок», и я только теперь догадалась, когда они успели его прицепить. Еще в бистро привязался ко мне какой-то тип. Я-то подумала — выпил парень и познакомиться хочет. А он облапил да «жучок» незаметно и прилепил. Это явно был радиомаяк, они следили за ним, потому нам и не удалось сбить их со следа. Я отцепила маячок от свитера и подсунула его в соседнюю кабинку. Там была такая маленькая щелочка...
Потом туда зашла другая женщина... Но я не хотела ничего плохого, думала, мы уйдем, а они за магазином будут следить...
— Да, не повезло ей... Но теперь, — Маркиз подвел итог, — мы можем оторваться от преследования. Если, конечно, на нас нет еще одного маяка. Ну ты-то переоделась, так что можно считать, что чиста, а вот я...
— Да негде им было еще и на тебя маяк цеплять! К тебе же никакая девица не липла!
Тем не менее Лола осмотрела его одежду, прощупала швы. «Жучков» они не нашли.
В дверь Кузьмича позвонили. Старый барыга кряхтя прошел по коридору, посмотрел в глазок. Увидев знакомое лицо, загремел запорами.
Этот человек — средних лет, с длинными темными волосами и слишком яркими, блестящими глазами не нравился Кузьмичу, вызывал у него чувство недоверия и опасности, но дело есть дело, а в окружении Кузьмича ангелы попадались так же часто, как орхидеи в Антарктиде.
— Проходи, — кивнул барыга гостю, — есть кое-что для тебя.
Войдя в кабинет, он выставил на стол несколько бронзовых канделябров, потемневшую от времени медную жаровню, бронзовую кадильницу — ту, что Сверчок притащил из квартиры старого профессора.
— Вот погляди, — проскрипел Кузьмич, всячески изображая старческую немощь, — может, что пригодится..
Гость брякнул бронзой, повертел в руках кадильницу:
— Это возьму.
Отложил еще жаровню, полез в карман за деньгами, и вдруг взгляд его упал на немецкий буклет, который выглядывал из-под старинного фолианта на краю стола. Гость ловко выхватил буклет и уставился на старика пристальными, немигающими яркими глазами:
