Сомнение Гурова - Николай Иванович Леонов

Гуров верил, что Воскобойников даже не догадывался о том, что его любовница – убийца, но все же отпускать его не собирался. Сыщик по капле выдавливал из таксиста сведения о работе, увлечениях, друзьях, личной жизни Сотниковой, однако пользы от этого было мало.

Девушка была замкнутой и плохо сходилась с людьми. Ни на работе, ни во время учебы в школе и институте друзей себе она не завела. По крайней мере, Воскобойников о них не знал.

По словам таксиста, Сотникова была очень хозяйственной, заботливой, доброй и ласковой, пока не случалось что-то, что задевало ее жизненные принципы, вмешивалось в отлаженную жизнь и нарушало планы. В этих случаях Яна становилась настоящей хищницей, способной разорвать горло своему противнику.

Она и на соревнованиях по рукопашному бою проиграла только однажды, еще в школе, а потом сломала нос и руку победительнице. С тех пор на бои Яна выходила только с одной мыслью – победить любым способом или умереть. Если считала, что не готова к такому, то отказывалась от участия в соревнованиях. Именно из-за этого своевольства ее на них и вовсе перестали приглашать.

Воскобойников рассказал сыщику еще о двух особенностях своей любовницы. Оказывается, отец Сотниковой был милиционером и погиб при исполнении служебных обязанностей. В семье его считали героем. Мама растила дочку на чувстве гордости за отца, прививала ей понятия справедливости и чести. Как-то так вышло, что законы, уставы и служебные кодексы для Сотниковой были тем же, чем Библия для религиозного фанатика. Она просто безмерно презирала всех, кто нарушает закон.

Воскобойников и сам был небезгрешен. Он уклонялся от налогов, вел двойную бухгалтерию и тому подобное. Таксист опасался, что, узнав об этом, любовница попытается привлечь его к ответственности по закону.

– Я вообще ее побаивался, – заявил таксист. – Не в том плане, что она мне физическую боль причинит. Хотя Яна это легко могла сделать с любым мужиком. Всегда опасался, что она когда-нибудь из-за своих принципов натворит что-то непотребное, и я окажусь в этом замешан.

– Значит, вы еще не все принципы Сотниковой перечислили? – осведомился сыщик.

– Да почти все уже. Только один остался. Хотя его и принципом-то не назовешь. Так, скорее просто бзик, – начал тянуть кота за хвост Воскобойников.

– Не разбегайся, прыгай! – подтолкнул его Гуров, даже не заметив, что перешел на «ты».

– Один раз, по молодости, Яна в переплет попала, – сказал таксист. – Она целомудрие до свадьбы собиралась хранить, а ее парня это не устраивало. Что ему в голову пришло, я не знаю, но этот баран что-то в алкоголь Яне подмешал во время какой-то вечеринки, а потом изнасиловал ее, пока она была без сознания. Если кто-то оказывает ей теперь чуть больше внимания, чем она сама считает допустимым, то этот кавалер может мгновенно в рожу получить.

– Об этом я уже слышал, – сказал сыщик. – Правда, мне говорили, что изнасилована была ее сестра или подруга.

– Нет. – Воскобойников покачал головой. – Сестер у нее никогда не было. Мама ее поздно родила, ей тогда уже за сорок было. А после школы, по-моему, у нее и подруг близких не было. Так, приятельницы.

Больше от Воскобойникова пользы не было. Гуров пытался вытянуть из него дополнительную информацию о Сотниковой, но похоже было на то, что помочь в ее поисках тот не мог. Любовник преступницы понятия не имел, есть ли у нее какое-то убежище в Москве.

Полковник отправил его домой вместе с нарядом. Он поручил полицейским проверять всех, кто входил в подъезд.

После этого Лев Иванович связался с Сурковым.

Аналитик пытался провести триангуляцию мобильного телефона разыскиваемой девушки, но сделать этого никак не мог. Вероятно, она попросту уничтожила свой девайс.

Гуров поручил капитану взять на прослушку телефоны Воскобойникова и мамы Сотниковой на тот случай, если девушка решит с ними связаться, а затем позвонил Бабецкому, бывшему охраннику «Януса». Сыщика интересовали только два вопроса. Была ли Яна дружна с кем-то из сотрудников? Обращалась ли она к кому-то из них за помощью?

Оба ответа оказались отрицательными. Девушка действительно была не очень-то общительна, даже в корпоративах, которые устраивались иногда в коллективе, участвовать отказывалась. Впрочем, это не мешало коллегам ее уважать за профессиональные навыки и вежливую сдержанность со всеми.

Круг замкнулся. Гуров отработал все возможные варианты, но так и не нашел ни одной лазейки, в которую могла бы улизнуть беглянка. Оставалось только одно. У девушки имелось логово, о котором никто не знал.

Сыщик тут же поручил Суркову проверить все базы данных на предмет недвижимости, принадлежащей Яне или кому-то из членов ее семьи, будь то простой гараж или вилла на берегу моря. Через десять минут он получил ответ. На имя Сотникова Александра Васильевича был зарегистрирован гараж в кооперативе «Полином», расположенном на окраине Марьиной Рощи. Ни мать, ни сама Яна в права наследства так и не вступили, но Лев Иванович не исключал, что именно туда и направилась девушка.

Гуров тут же связался со Станиславом, который возвращался в главк, и отправил его в гаражный кооператив. Туда же он выслал усиленные наряды, которые должны были блокировать подъезды к нему. Полковник приказал патрульным близко к «Полиному» не подходить. Он попросил лучшего друга дождаться группы захвата, а затем прочесать гаражи.

Тридцать минут шла подготовка к операции. Затем еще столько же времени потребовалось на ее проведение.

Весь этот час Гуров был как на иголках. Сперва он потребовал доклад от координатора поисков из ГИБДД с информацией, найдена ли та машина, на которой Сотникова сбежала от Кулешова, потом позвонил дежурному по главку, к которому стекалась информация с блокпостов. Но ни тот, ни другой не могли сыщика ничем порадовать. Сотникова и ее машина словно сквозь землю провалились.

Потом ему позвонил Крячко.

– Она была здесь, Лева, – сказал он с каким-то восхищением. – Угнанную машину бросила в гараже отца. Сжигать даже не пыталась. Похоже, девушка понимает, что заметать следы теперь бесполезно. Она нарочно решила поиграть с нами, зная, что мы этот след найдем. Тут стоял мотоцикл, судя по шлемам и отпечаткам шин. Правда, я сейчас не могу сказать, какой именно. Гони сюда экспертов, будем определять, какого именно двухколесного коня наша девица оседлала. На такой тачке ей, может быть, и удастся выбраться из Москвы какими-нибудь огородами. Тем более что фора у нее, судя по температуре мотора «Лады», составляет минимум полчаса.

– А там у тебя мотолюбителей нет? – спросил Гуров. – Может, кто-то по следам сумеет определить марку мотоцикла? Или по запчастям к нему, которые наверняка