Ловкач и Хиппоза - Белошников Сергей Владимирович
Видок у меня был, наверное, еще тот.
Потому что давешний краснокурточный мальчонка, бесшумно возникший из осеннего пространства, несколько удивленно приподнял брови, глядя на мое безумное лицо. Тем не менее он никак не откомментировал мое появление в несколько растерзанном виде: сказалась выучка.
– Подать вашу машину? – вежливо осведомился он.
– Какую машину, мудак?! – рявкнула я.
– Вашу э-э-эээ…мадемуазель, – растерялся услужливый бой. – На которой вы приехали.
В голове у меня что-то щелкнуло, и я, наконец, увидела путь к своему избавлению от лап мафии.
– Конечно подать! – завопила я, как укушенная песчаной змеей. – Скорее подать! Мне уезжать срочно надо! У меня в Москве любимого дедушку только что кондратий хватил! Давай ее сюда немедленно!
Мальчонку словно ветром сдуло. Прости меня милый дедуля, безвременно усопший десять лет назад, – мысленно покаялась я, стремглав бросаясь к владикиной "БМВ". На ней мой нечаянный спаситель уже аккуратно подъезжал к лестнице. А уж как Катерина с Владиком будут без тачки выбираться из этого осиного гнезда – я даже и не подумала. В тот момент я беспокоилась только за собственную шкуру.
Я едва не сбила с ног растерявшегося боя, прыгнула за баранку и с ходу дала по газам. Взвыли покрышки, провернувшись на месте, я крутанула руль, и машина понеслась к воротам. Они стремительно приближались. Не буду останавливаться – отчаянно решила я: снесу к чертовой матери и ворота, и жлобов, и псину поганую вместе с ними. Я уже почти зажмурила глаза в ожидании неизбежного хлесткого удара и звона разбитого стекла, и воплей, и стрельбы, но в самый последний момент створки ворот неожиданно быстро разъехались в стороны и выпустили меня на долгожданную свободу. Уже выворачивая на лесную дорогу, я оглянулась.
На парадное крыльцо бандитской гасьенды вывалила вся свора моих преследователей. Они орали что-то, неслышное мне, и размахивали руками, словно взбесившиеся обезьяны.
* * *Владикино немецкое сокровище, урча мощным двигателем, мчалось по лесной дороге. Я судорожно вцепилась в руль и все давила и давила на педаль газа, рискуя разбиться к чертовой матери на первом же повороте. Стрелка спидометра копошилась где-то на отметке между ста и ста десятью километрами в час. При этом я орала что-то несусветное, плакала и материлась одновременно, – сказывалось чудовищное напряжение последних десяти минут. Но почему только последних десяти? Ничего еще не кончилось! Я прекрасно понимала, что просто так гангстерюги от меня не отстанут, и поэтому время от времени поглядывала в зеркало заднего обзора, с ужасом ожидая увидеть набитые вооруженными преследователями тачки. Но пока что их не было видно.
Наконец впереди между деревьями показался просвет, и спустя минуту я вырвалась на забитое машинами шоссе. И сразу слегка успокоилась – все же теперь вокруг были люди, хоть и заточенные в жестяные коробки на колесах.
Перестроившись в средний ряд, я сбросила скорость до восьмидесяти. У меня, слава Богу, хватило ума вспомнить, что еду я хоть и со своими правами (я их постоянно таскаю в сумочке), но без доверенности на чужой, считай – украденной машине. К тому же – пьяная. И первый же гаишник моментально меня заметет. На миг у меня мелькнула мысль: а что если самой остановиться у ближайшего поста ГАИ, сдаться по-быстрому и рассказать добрым дяденькам милиционерам про злодеев из рафинадного особнячка. И пусть уж они сами, или какие-нибудь там гэбешники (как они теперь называются – убей, не знаю!) разбираются со всей этой мерзкой московско-колумбийской мафией. Но эту мысль я тут же отмела, как несостоятельную.
Во-первых, кто поверит на ночь глядючи страшным рассказкам пьяненькой барышни. Хотя хмель из головы и выветрился напрочь – от мандража, видимо, – но разило от меня все еще будь здоров. Наверняка разило. И доказательств убийства у меня не было никаких, кроме машины Владика и моих выпученных глаз. И даже если я уболтаю дяденек милиционеров поехать к Антонио (что весьма маловероятно), они туда попросту не смогут войти. Ведь если я ничего не путаю, им потребуется ордер на обыск – там у красавца Антонио частная собственность и без официальной бумажки он их и за ворота не пустит.
Во-вторых, я ни секунды не сомневалась, что у моего чудного дружка Антонио все вокруг схвачено. И скорее рано, чем поздно все произойдет, как в незабвенном "Спруте": хороших людей непременно убивают, а подлецы в полном порядке – мафия бессмертна! Комиссара Каттани среди моих знакомых не водится, и дело скорее всего закончится тем, что купит дон Антонио милых милиционеров с потрохами и они тут же радостно отдадут ему меня на съедение. А в том, что финал этой истории будет печальным – я была уверена на все сто. Достаточно было вспомнить безголового Карбышева, и по сей час висящего на веревках в подвале. Хотя нет: труп они наверняка уже припрятали в каком-нибудь укромном местечке.
При воспоминании о Карбышеве меня даже передернуло от омерзения. Движение это передалось рукам, я нечаянно крутанула руль, и со всех сторон раздались возмущенные гудки идущих следом автомобилей. Я выровняла машину и чуть прибавила газку. Преследователи вроде бы не появлялись. Может быть, они и не стали за мной гнаться?..
Машина пожирала километр за километром, Москва становилась все ближе, и ко мне постепенно возвращалась способность соображать трезво. Может быть – сигарета помогла, которую я с трудом прикурила от огонька зажигалки – руки все еще тряслись. Да и всю меня колотило, словно после свидания с Фредди Крюгером. Надо было выпутываться из этой жуткой истории, надо было что-то делать. Но вот что?
Наконец в моем измученном мозгу что-то забрезжило. Перво-наперво следовало избавиться от "БМВ". Не в смысле взорвать ее, или там спустить под откос, нет. Просто слишком велик риск пилить по Москве на чужой тачке – на улицах, небось, уже полно гаишников, вышедших на традиционный вечерний лов. К тому же не исключено, что Антонио позаботился и поднял на ноги своих приятелей из ГАИ. Может быть, я все напридумывала про его могучие возможности, а может быть так оно и есть в действительности. Но рисковать в любом случае не стоило. Слава Богу, Катерина жила недалеко от кольцевой, возле Можайки. Поэтому, проехав МКАД, я не раздумывая направилась к ее дому. Уже безо всяких приключений добралась до знакомой кирпичной девятиэтажки. Припарковала "БМВ" прямо напротив ее окон, неподалеку от других машин. Поставила владикино сокровище на сигнализацию и только тогда с облегчением перевела дух.
Что там ни случится со мной в дальнейшем, разбираться со жлобоватым Владиком по поводу исчезнувшей (не дай Бог!) тачки не хотелось. Завтра же верну Катерине ключи, а машину уж Владик сам потом заберет.
Я поймала такси и через полчаса была дома.
Но к подъезду подъезжать не стала, вылезла неподалеку от гостиницы "Балчуг". Прячась за прохожими, я прошла два раза по противоположной стороне улицы, наблюдая – не крутится ли кто подозрительный во дворе у моего подъезда. Ничего особенного. Решившись, я, набрав код и тихо открыв массивную входную дверь, прошмыгнула в подъезд. В правой руке я крепко сжимала подобранный во дворе возле песочницы увесистый булыжник. Подобранный так, на всякий случай.
На своем месте в стеклянной будочке дремала консьержка. Было тихо. Я не стала вызывать лифт – а вдруг меня там уже поджидает громила в маске и с опасной бритвой в волосатой ручище. На цыпочках взлетела на свой этаж. Задыхаясь от непривычного спринтерского подъема и страха, я отперла дверь, сняла квартиру с сигнализации и тут же заперлась на все замки. И только тогда обессиленно упала на банкетку возле вешалки, так и не выпустив из руки уже ставший ненужным булыжник. Придя немного в себя и отдышавшись, я с трудом заставила себя подняться. Пошла к себе в спальню, вылезла из вечерних нарядов. Долго не могла сообразить, что же мне делать с булыжником. Сидела на постели и тупо смотрела на него. В конце концов, голышом выскочив на наш широкий балкон, я оставила его на стоящей там с незапамятных времен бабулиной тумбочке. В самом деле – не швыряться же камнями с шестого этажа?
