Сергей Зверев - Бандитские звезды гаснут быстро
Девушка запрокинула голову и залилась звонким, невероятно задорным и очень заразительным смехом, от которого Антон сам едва не заулыбался во весь рот.
Чтобы не поддаться этому зеленоглазому обаянию, он рубанул правду-матку:
– Я телохранитель Карины, меня нанял Веденский.
Смех замер, как стоп-кадр. В глазах девушки еще полыхало веселье, но появился и вопрос. Причем без явного испуга. Похоже, в этом доме никто, кроме самого господина Веденского, в реальные угрозы не верил или просто не знал сути дела, не владел информацией.
– А зачем? – спросила девушка с надеждой в голосе и немного сникла. – Мода такая, да?
– Послушайте, а давайте познакомимся, – предложил Антон. – Вас как зовут?
– Мухина! – выпалила девушка. – Вообще-то Наташа, но все почему-то предпочитают по фамилии. Я привыкла. В детстве и в институте меня вообще звали Мухой и никак иначе. А вас?
– Антон.
– И все? – удивилась Наташа, видимо, полагая, что в жизни все люди должны иметь не только имена, но и фамилии, прозвища, вообще массу забавных атрибутов, с которыми жить гораздо веселее.
– Все, – заверил девушку Антон.
– Тогда знаете что, Антон…
– Знаешь! Предлагаю сразу перейти на «ты», учитывая, что мы почти ровесники и будем жить в одном доме. Так ведь проще общаться, правда?
– Ага, – кивнула Наташа. – Пошли на кухню, я тебя угощу настоящим японским чаем. Ты пил когда-нибудь такой?
– Да, пару раз в японском ресторане, – признался Антон, увлекаемый за локоть в сторону дома.
– Это не то! – Наташа замахала обеими руками, отчего ее сумочка упала на дорожку.
Она успела наклониться, подняла ее раньше, чем это сделал Антон, и снова залилась восторгами:
– У нас в ресторанах предлагают в основном обычный чай со всякими добавками, а компенсируют все театральностью церемонии. Интересно иногда, но это все к японскому чаю отношения почти не имеет.
– А чем же у них чай отличается? – галантно пропуская девушку вперед себя в дверном проеме, спросил Антон исключительно ради приличия.
– Ты не представляешь! – взвилась Наташа, развернувшись к Антону всем корпусом прямо в дверях. – Ведь Япония долгие века находилась в изоляции от всего цивилизованного мира. Это такие уникальные условия развития культуры! Только там могли появиться такие чудеса, как икебана, бонсай, оригами, сумо, кабуки, манга и много чего еще. Вот в отношении чая в Японии тоже все не так просто.
– Зеленый чай пьют во всем мире, – проявил верх эрудиции Антон, подталкивая Наташу в сторону кухни.
Он намеревался подружиться с девушкой, чтобы иметь в этом странном доме расположенное к себе лицо, пусть единственное, хоть одного нормального человека. Хотя характер у Наташи был весьма и весьма своеобразный. Ну, хоть не бука, не угрюмый садовник, и то хорошо.
– Э-э нет! – насильно сажая Антона на стул с высокой спинкой, заявила Наташа.
Она поставила на плиту чайник, стала рыться в шкафчиках и продолжала объяснять, выкладывая на стол пакетики, выставляя баночки:
– Японцы готовят чай совершенно особенным образом, начиная с его производства и заканчивая совершенно особенными традициями употребления. Ты знаешь, в чем суть японской чайной церемонии? Я имею в виду не девушек в кимоно, которые с поклонами подают вам в ресторане чай. Кстати, они большей частью казашки, в лучшем случае кореянки. Церемония садо или ча-но-ю – это совсем иное восприятие мира, не гастрономическая тема, а духовная.
– Согласен, – усмехнулся Антон. – Чайная церемония у японцев – это не церемония, а целое искусство. Это процесс созерцания и размышлений, способ достижения гармонии с миром и познания законов Вселенной.
– Зря иронизируешь, – отмахнулась Наташа, даже не обидевшись. – Да, ты точно заметил, что все сорта чая, традиционно употребляемые в Японии, зеленые. Их немного, но насколько они индивидуальны и неповторимы! Матча, сенча, генмайча, гьекуро, ходжича, банча, уджи, тамарьокуча, кукича! Даже в названиях…
– У тебя вода сейчас закипит, – предупредил Антон. – Насколько я помню, это плохо даже для нашего традиционного чая.
Наташа кинулась к плите, многозначительно и одобрительно подняв указательный палец. Она оценила общую культуру Антона в вопросах чаепития. Кажется, девушка нашла благодарного слушателя. Она говорила о чае вообще и о сорте сенча в частности, который, кстати, и заваривала сейчас Антону. Он терпеливо сидел, слушал и поглядывал, как Наташа, сосредоточенно прикусив губу, насыпает в чайник плоские, длинные и хрупкие чаинки.
Наташа твердила, что для заваривания сенча не существует строгих правил, но и приготовить его по написанному рецепту тоже сложно. Тут нужны не знания, а навыки. Как, собственно, и с любым другим японским чаем. Сколько заварки и воды, какая температура. Даже время настаивания нужно чувствовать, а не знать. Что уж говорить о составе воды. Боже вас упаси наливать воду из-под крана, хлорированную, не годится и жесткая.
Антон подпер подбородок кулаком и любовался Наташей. Большие глаза, широкие скулы, в общем-то, неправильные черты лица, но как она светится, становится очень притягательной, когда делает что-то с душой! А Наташа уже выставила на стол белоснежные фарфоровые чашечки и стала разливать в них свежезаваренный чай.
Антон удивился, потому что никогда раньше не видел такого яркого и живого зеленого настоя. Остатки Наташа перелила в другой чайник, чистый и обваренный кипятком. Она объяснила, что он не должен больше настаиваться, чтобы не появилась горечь.
Антон взял протянутую чашку и посмотрел на густую пену на поверхности. Наташа удовлетворенно улыбнулась и объявила, что эта пена и есть признак качественного чая и правильной заварки.
– Пробуй, не бойся. – Наташа засмеялась, глядя на нерешительность Антона.
Ему пришлось пригубить напиток. Антон набрал в рот совсем немного чая, попытался нёбом и корнем языка ощутить его природный вкус.
– Ну и как? Что чувствуешь? – настаивала Наташа.
– Вкус такой мягкий, свежестью отдает. Чуть сладковатый и бархатистый, что ли.
– Вот! – Лицо Наташи расплылось в довольной улыбке. – Это настоящий базовый сенчи. На его основе делают несколько разновидностей японского чая, но это все на любителя. А вот чтобы кто-то сенчи не оценил, таких людей я в жизни не встречала. Кстати, в этом чае большое количество кофеина и витаминов. – Наташа сама пригубила чашечку и блаженно закатила глаза. – Он бодрит и очищает организм от шлаков.
Антон покивал. Чай ему понравился, хотя пить его постоянно, да по пять раз в день, наверное, он не пожелал бы. Так, попробовать японскую экзотику или под настроение, как у Наташи.
– Ой! – Девушка спохватилась, впервые за все время их знакомства стала серьезной, и ее очарование сразу исчезло. – Слушай, а что случилось?
– Где? – спокойно осведомился Антон, не поднимая глаз, изображая отрешение от всего земного.
– Ну, с Кариной! Ты же телохранитель. Ей что-то угрожает? А-а! Юре? Юрию Сергеевичу? На него наехали, да?
– Наташа, ничего серьезного я пока тут не увидел, – спокойно ответил Антон. – Думаю, что у твоей хозяйки часто бывает истерика. Муж боится за нее именно поэтому.
– Правда? – с сомнением спросила Наташа и очень внимательно посмотрела в непроницаемое лицо Антона. – Хотя…
– Что, случается с ней такое?
Наташа замялась и проговорила:
– Знаешь, раз уж тебе надо быть в курсе, я скажу. Отношения у Карины и Юры стали разлаживаться. Он весь в работе, как говорится, и телом, и мыслями. Она одна дома. А он то ли не понимает, то ли не до нее ему в последнее время. Я ведь тут не просто так появилась. – Наташа обвела стены рукой. – Это Юра меня позвал. Мы с ним родственники, дальние, правда.
– Отношения у вас с Кариной не складываются?
– Почему? – сразу вспыхнула Наташа. – Всякое бывает, конечно, только ведь ее понять можно. Да и я привыкла не обращать внимания на мелочи. Ты знаешь, кем я была раньше? Училкой! Да-да, самой настоящей школьной училкой. Преподавала историю. А в школе, если у тебя ранимая психика, работать невозможно. Нужно, конечно, болеть душой за свое дело, за детей, но до инфарктов себя доводить тоже не стоит, а это надо уметь. Такая вот смесь черствости и душевности. Смешно, правда?
Антон понял, что пора менять тему, чтобы не спугнуть бывшую училку откровенными расспросами о семье. Лучше всего вернуться к теме японской культуры.
– Вспомнился мне старый стишок на манер японской поэзии, – сказал, он допивая чай и глядя, как Наташа доливает ему новую порцию. – Это такой короткий стиль. Они танки называются, что ли, не помню точно. Это японский вариант известного детского стишка. Помнишь: «Наша Таня горько плачет…»?
– Ну! – Наташа снова повеселела.
