Анжела Марсонс - Злые игры
– Шейн действительно проснулся, а потом разделал Малкольма как бог черепаху. Сейчас Малк на кухне – у него ничего не сломано, но выглядит он ужасно. Требует позвать полицию, а Шейн требует позвать тебя.
Алекс скорее почувствовала, чем услышала, как сзади к ней подошел ее «телохранитель», Дуги. Она засунула руку в сумку и выудила из нее блокнот для записей с каким-то психоделическим рисунком на обложке. У Дуги был сильный аутизм, и он редко говорил, но обожал блокноты для записей. Чтобы выглядеть перед ним получше, в каждое свое посещение она приносила ему новый блокнот. Дуги взял подарок, прижал его к груди и отступил на шаг.
Шести футов роста, он был очень неуклюжий. Семья отказалась от него, когда ему было двенадцать лет. Он умудрился как-то выжить на улицах города, пока на него не наткнулся Дэвид, в тот момент когда Дуги искал по мусорным ящикам остатки еды. Все свои дни он проводил, безостановочно двигаясь вдоль городских каналов Дадли. Дуги не был официальным резидентом фонда, так как никогда не сидел в тюрьме, но Дэвид решил, что он может оставаться в Хардвик-хаус до конца своих дней.
Алекс находила его отталкивающим, но тщательно скрывала это и терпела, когда он повсюду ходил за ней, как влюбленный щенок. Никогда не знаешь, когда подобное поклонение может понадобиться.
– Сначала я встречусь с Шейном. Его надо успокоить.
Дэвид открыл дверь в кабинет. Шейн стоял на коленях в окружении двух резидентов и раскачивался из стороны в сторону.
– Спасибо, парни, – отпустила Торн надзирателей.
Дуги остался стоять в дверном проеме, повернувшись к ней спиной. По правилам заведения, ни одна женщина не могла оказаться один на один с резидентом в закрытой комнате. Дуги нужен был для того, чтобы проследить, чтобы им никто не помешал.
– Привет, Шейн, – сказала Алекс, усаживаясь напротив.
Тот не поднял на нее глаза, но крепко сжал расцарапанные руки.
Алекс хорошо знала историю Шейна, потому что приглядывалась к нему, как к возможному участнику эксперимента. Он был высоким, худым юношей, который выглядел моложе своих двадцати трех лет. Начиная с пятилетнего возраста его регулярно насиловал родной дядя. Когда ему исполнилось тринадцать и он вырос на фут выше своего развратителя, то забил его до смерти голыми руками.
Обследование показало, что Шейн говорит правду о том, что касалось изнасилований, но его тем не менее отправили в тюрьму на восемь с половиной лет. Когда его выпустили, он узнал, что его родители переехали и забыли оставить новый адрес.
Торн раздумывала, как вести себя с Шейном. В действительности ей хотелось хорошенько встряхнуть этого парня и сказать ему, что он профукал настоящую взрослую игру, но она не хотела, чтобы он увидел ее раздражение. Поэтому она укрылась за ширмой притворного сострадания.
– Послушай, Шейн, это я, Алекс. Что здесь произошло?
Она постаралась не дотронуться до него. Шейн испытывал стойкое отвращение к любому физическому контакту.
Юноша ничего не ответил.
– Ты можешь мне все рассказать. Я друг.
Шейн покачал головой, и Алекс захотелось его ударить. Ей было достаточно того, что ее вытащили ни свет ни заря из теплой постели, чтобы она разобралась с целой группой неудачников, так что немые неудачники были уже явным перебором.
– Шейн, если ты не хочешь говорить со мной, то полиция…
– Кошмар, – прошептал он.
Торн наклонилась вперед.
– У тебя был кошмар и Малкольм разбудил тебя, а ты принял его за своего дядю?
Впервые за весь разговор Шейн поднял на нее глаза. Он был бледен, и по щекам у него катились слезы. Как же это все по-мужски, подумала Алекс.
– Поэтому, когда ты проснулся, то решил, что дядя пришел для того, чтобы изнасиловать тебя еще раз?
Она увидела, как он дернулся, услышав слово «изнасиловать». Это тебе за то, что из-за тебя меня вытащили из кровати!
Шейн кивнул.
– А свет горел?
– Да.
Как она и думала.
– Тогда уже после первого удара ты должен был понять, что это не твой дядя. Ты должен был увидеть, что это Малкольм. Почему же ты продолжал его избивать?
Ответ она уже знала, и теперь уже в ее интересах было, чтобы полиция не появилась. Шейн настолько глуп, что сразу же расколется и расскажет об их предыдущих разговорах и о том, как он запутался. А сейчас даже малейшее подозрение было для нее неприемлемо.
– Не знаю, – пожал плечами молодой человек. – Я просто вспомнил, что вы говорили о его племянницах.
Торн вспомнила их разговор двумя неделями раньше, когда она пыталась объяснить ему, что не все пожилые мужчины похожи на его дядю.
Тогда она очень тщательно подбирала слова и сейчас могла воспроизвести их вплоть до последней буквы: «Возьми, например, Малкольма – он абсолютно нормальный джентльмен. И нет никаких доказательств, что он что-то делает со своими племянницами. Ведь тогда бы администрация об этом знала».
Ее слова были специально подобраны, чтобы вызвать у него именно ту реакцию, которую она сейчас наблюдала, но тогда, когда ничего не случилось в течение двух дней после разговора, Алекс вычеркнула его из своего списка как недостаточно предсказуемого.
И хотя сейчас доктор Торн была в душе довольна тем, что он все-таки совершил то, чего она от него ждала, это ничего не меняло – она злилась, что это заняло у него столько времени. А у нее этого времени не было.
– Но если ты помнишь, Шейн, то я специально подчеркнула, что Малкольм ничего не сделал с этими девочками, чтобы показать тебе, что он совсем не похож на твоего дядю, и чтобы ты понял, что есть на свете и хорошие люди.
Слезы прекратились, и на лице Шейна появилось выражение недоумения.
– Но ведь вы же сказали… – Он не мог точно вспомнить ее слова. – Я все время представлял себе этих девочек и то, что он с ними сделал, и вы еще сказали, что администрация должна знать… – Он посмотрел на нее измученными глазами. – Но вот в моем случае она же ничего не знала?
Алекс отвернулась. Парень был жалок в этой своей неуверенности в себе.
– А потом вы вообще прекратили со мной разговаривать, – он выглядел одиноким и потерянным. И был прав – потому что она намеренно стала больше времени уделять Малкольму, чтобы вызвать у Шейна приступ жестокости, что и произошло, но слишком поздно, чтобы она могла это использовать.
– А ты знаешь, почему я прекратила с тобой разговаривать, Шейн? – мягко поинтересовалась доктор Торн. Тот покачал головой. – Потому что с тобой я только теряю свое время. Ты настолько испорчен, что никогда не будешь жить жизнью, хоть отдаленно напоминающей нормальную. У тебя нет никаких шансов. Твои кошмары никогда не прекратятся, поэтому в каждом лысеющем пожилом джентльмене ты будешь видеть своего дядю. Ты никогда не освободишься ни от него, ни от того, что он с тобой сделал. И никто никогда не будет любить тебя, потому что ты заражен, и те пытки, которые ты переживаешь, останутся с тобой навсегда!
С его лица сошли все краски. Алекс наклонилась еще ближе к нему:
– И если ты еще раз позволишь себе меня побеспокоить, то я скажу в комиссии по УДО[23], что ты представляешь собой опасность для окружающих, и тебя вернут в тюрьму. – Доктор Торн встала и нависла над согнутой спиной юноши. – А ведь мы с тобой знаем, что в тюрьмах хватает пожилых мужчин, правда, Шейн?
Его голова упала на грудь, и он содрогнулся. Алекс приняла его молчание за согласие. Итак, с этим покончено. Навсегда.
Она проскользнула мимо Дуги и направилась на кухню. Большинство жителей теперь, когда шум закончился, разошлись по своим кроватям. Остались только Дэвид, Малкольм и Дуги, который ковылял где-то у нее за спиной.
Алекс ничего не могла с собой поделать – то, как Шейн разукрасил безобидную пухлую жертву, которая сейчас сидела на кухне, произвело на нее впечатление. Теперь в ее задачу входило хоть как-то приуменьшить размер разрушений – ей было не выгодно, чтобы в дело вмешалась полиция. Здесь была ее собственная поляна для игр.
– Боже мой, Малкольм, – произнесла Торн, усаживаясь рядом с ним. – Бедняжка…
Она подняла руку и нежно дотронулась до вспухшей кожи его щеки, которая уже начала синеть. Губа с правой стороны была рассечена и оттопыривалась в сторону. Алекс трудно было представить себе, как он будет выглядеть утром.
– Он чертов лунатик, и его надо держать взаперти!
Алекс взглянула на Дэвида, хорошо понимая ситуацию, в которой тот оказался. В доме было совершено преступление, но он знал, что в тюрьме Шейн точно не выживет. Женщина незаметно кивнула, и Дэвид вышел якобы проверить Шейна.
– Послушай, Малкольм, у тебя есть все права, чтобы вызвать полицию. На тебя напали с особой жестокостью. Тебе просто иногда сложно понимать других резидентов.
Торн слегка нагнулась вперед, и взгляд Малкольма уперся именно туда, куда она и хотела. За всю свою жизнь Малкольм и мухи не обидел. Невероятно застенчивый и социально неадаптированный, он попался на удочку «женщины из Таиланда» на одном из интернет-сайтов, которая якобы влюбилась в него на расстоянии, находясь на тропическом острове. После того как все ее родственники, за лечение которых платил Малкольм, все-таки скончались от неизлечимых болезней, Малкольм понял, что он банкрот, и стал подворовывать у сталелитейной компании, в которой работал бухгалтером.
