Андрей Анисимов - Ужин с аристократом

Андрей Анисимов

Призрак с Вороньего холма

Роман третий, заключительный. Ужин с аристократом

Вместо пролога

Такого сопровождения Он не помнил даже в бытность своего президентства. Он ехал в головном «Роллс-ройсе», за ним машина с охраной, дальше, соблюдая дистанцию в пятнадцать метров, «Бентли» ректора университета сэра Чарльза Вайтли, за лимузином ректора тянулись три огромных автобуса с преподавателями и журналистами, а следом катила армия велосипедистов. Орущую ватагу на колесах составляли студенты, только что прослушавшие его лекцию, те, кто не смог попасть на нее, и теперь изо всех сил давили на педали в надежде увидеть знаменитость поближе, ну и, конечно, болельщики. Его визит англичане превратили в праздник. После лекции начинались заплывы лучших гребных команд университета. В «Роллс-ройсе» рядом с водителем сидел профессор кафедры русского языка, бородатый Томас Слоун, на заднем сидении из светлой лайки Он и неизменный Лева — бывший референт президента, а нынче главный консультант фонда Его имени.

Рассчитанная по контракту на два часа лекция растянулась до трех с половиной за счет вопросов. На вопросы отвечал стоя. Ноги гудели, и Он с удовольствием отдыхал на мягком диване лимузина, мысленно повторял выпады аудитории и свои ответы.

— По-моему, лекция прошла нормально. Как тебе показалось? — Спросил Он помощника, помахав рукой вихрастому парню, который, обогнав и автобусы с преподавателями, и охрану, и «Бентли» ректора, несся параллельно их лимузину и улыбался во весь рот.

— Главное, что народ в восторге, — ответил консультант: — Мне, кажется, им совершенно все равно, что вы скажите. Им важно увидеть своими глазами человека, который положил конец «империи зла».

— Спасибо, ты как всегда найдешь ложку дегтя. — Он еще раз помахал рукой вихрастому велосипедисту и отвернулся от окна: — Что у нас дальше по плану?

Лева раскрыл блокнот:

— Сейчас, как вы поняли, нас везут на соревнования университетских команд, приуроченные к Вашему приезду. Затем ужин в городской мэрии и отдых.

Водитель притормозил, потому что кортеж въехал в рыбацкий поселок. «Роллс-ройс» и раньше двигался не слишком быстро, а теперь полз со скоростью деревенской телеги. Жители выстроились живым коридором по обе стороны единственной улицы, бросали в машину цветы, заглядывали в окно, бежали следом. Он опустил стекло и успевал пожимать протянутые руки. Сидевший рядом с водителем профессор Слоун повернулся назад всем туловищем:

— Видите, господин президент, как вас принимают?! А это люди суровые — рыбаки. — Англичане продолжали называть Его президентом, хотя он давно покинул Кремль, да и самой страны, которой Он руководил, уже не существовало.

Ответ прозвучал скромно:

— Даже не ожидал, что и в английской глубинке обо мне наслышаны.

— Ну, деревня Мамблс не такая уж и глубинка. — Гордо возразил рыжебородый профессор: — От нее до Лондона всего три часа езды. Но думаю, господин президент, вы правы. Вас знают и уважают подданные любой части Объединенного Королевства.

Машина остановилась у деревянной пристани, превращенной на время соревнований в амфитеатр для болельщиков. Ему помогли выйти и повели на трибуну. Охрана оттеснила толпу молодежи и репортеров, создавая для Него и отцов университета свободный коридор. Под навесом, на отгороженной канатами площадке их ждали кресла и длинный стол с напитками. Он уселся и вдохнул всей грудью. Впереди, насколько хватало глаз, раскинулось море. Пристань венчала оконечность полуострова Гоувер. Сам полуостров с университетскими корпусами и рыбацким поселком остались позади. Пока они ехали, моросил мелкий дождик, а тут, словно по заказу, тучи раскрыли свой занавесь, и солнце вырвалось на волю.

Начальственная ложа быстро заполнялась. По правую руку от Него устроился ректор Чарльз Вайтли, по левую — рыжебородый профессор и его лаборантка Светлана Таторина. Молодая женщина вышла замуж за одного из преподавателей и за один год сумела стать для Слоуна и всей кафедры незаменимой сотрудницей. Сзади Него присел помощник Лева. Дальше расположились принципалы факультетов, заведующие кафедрами и попечители. Остальные преподаватели занимали места за канатом. На Него глядели, Ему улыбались. Его без конца фотографировали. Даже спиной Он ощущал доброжелательное внимание. Он снял шляпу, помахал ей трибунам и положил на стол. В ответ раздался гул приветствий.

Гребцы уже дожидались на старте. У причала покачивался судейский катер. Рефери поднялся на его борт и посмотрел на секундомер.

— Коллега, объясните нашему уважаемому гостю — обратился сэр Чарльз к Томасу Слоуну, — что сейчас здесь произойдет.

Профессор кивнул и заговорил по-русски:

— Господин президент, видите семь экипажей? В каждой лодке по пять человек. Четверо гребцов и рулевой. Они так и называются — четверка с рулевым.

Он ответил:

— Я в студенческие годы сам часто ходил в походы на байдарках и неплохо разбираюсь в гребле.

Слоун перевел ответ русского. Сэр Вайтли широко улыбнулся:

— Приятно слышать, господин президент, но кое-что из происходящего может показаться вам любопытным. Видите крайнюю лодку под номером семь, с парнями в трехцветных жилетах?

Лева перевел слова ректора. Он прикрыл глаза ладонью, чтобы уберечь их от солнечной ряби волн. Ему тут же протянули бинокль. Он навел окуляры на указанную лодку и увидел крепких молодых людей, застывших в ожидании старта:

— Да, вижу. Это цвета нашего флага.

Ректор выдержал паузу:

— Да, это студенты из России. На веслах четыре брата, а за рулем гордость университета, Юлий Постников. Юлий пишет дипломную работу по современному праву, и мы ждем от нее сенсации. Всех пятерых на свои средства учит Ваш соотечественник. Как я уже заметил, четверо других его сыновья. Трое очень способные парни, а четвертый наша головная боль. Рассмотрите самого мелкого, что сидит в середине. Соображает неплохо, но озорник еще тот. — Озорник заметил направленный на их лодку бинокль и помахал Ему рукой.

— Мы его едва не исключили, — продолжил сэр Чарльз: — но мистер Коленев, весьма достойный джентльмен, немало сделавший для нашего университета… Я пошел ему навстречу…

Профессор Слоун перевел слова сэра Чарльза и добавил от себя:

— Мистер Коленев — не родной отец этих юных джентльменов. Он воевал в Афганистане и усыновил сирот погибших однополчан. Вообще, наш ректор строг, но в этом вооруженном конфликте и у него убили старшего сына. Поэтому сэр Чарльз и проявил снисходительность.

Гость из России опустил бинокль и перестал улыбаться:

— Мне искренне жаль… Афганская война была ошибкой советского руководства и, к сожалению, не единственной.… Откуда этот Коленев? Из Москвы?

Ответить профессор не успел. Раздался выстрел стартового пистолета, и гребцы рванули вперед. На старте экипаж русских отстал, но постепенно переместился на четвертую позицию, потом на третью. Трибуны поддерживали своих любимцев свистками и громкими криками. Его тут же охватило чувство болельщика. Не выпуская из рук бинокль, Он привстал с кресла. Гребцы в сине — бело-красных жилетах упрямо рвались вперед. Весла опускались и поднимались с такой скоростью, что уследить за их движениями не представлялось возможным. Вот они уже нагнали вторую лодку. Забыв про этикет, Он подбежал к канату, отделявшую начальственную площадку от остальных зрителей, размахивая биноклем, громко закричал:

— Молодцы, Молодцы! Я с вами! Поддайте еще немного!

Болельщики перестали наблюдать за гонкой и восторженно Ему зааплодировали. Он смутился, вернулся в свое кресло и выпил стакан минеральной воды. Профессор Слоун тут же наполнил опустевший бокал. Он от волнения выпил и его.

Гонку обе лодки закончили одновременно.

Он захлопал в ладоши:

— Наша взяла!

— Фотофиниш поможет судьям определить победителя, — невозмутимо возразил ректор.

После соревнований сэр Чарльз Вайтли и руководство студенческого городка давали совместный ужин в честь высокого гостя.

Возвращались той же дорогой. Рыбаки снова забрасывали лимузин цветами и тянули к Нему руки.

Он привычным жестом отвечал на их приветствия, думая о том, как давно пора навестить туалет. После лекции он забыл о потребностях организма, для владык и рабов абсолютно одинаковых, а тут еще эта минеральная вода… Отвлекая себя от навязчивой мысли, попросил помощника:

— Лева, разузнай о русских студентах и их отце. Возможно, наш фонд сможет оказать этой семье содействие.

Лева записал Его просьбу в блокнот.

Кортеж уже катил по улицам Сванси. Второй по величине город графства Уэльс мало отличался от других провинциальных городов Англии. В жилых районах плющ на стенах, небольшие, аккуратно стриженные газончики, внушительные парадные. Все чисто, строго и солидно. В центре дома повыше, обилие магазинов, железнодорожный вокзал и несколько пабов. На главной площади лютеранская церковь и здание муниципальной власти.