Николай Модестов - Москва бандитская 1-2

Николай Модестов

Москва бандитская 1-2

Книга 1

Вместо предисловия

С наступлением сумерек город быстро пустеет. Редкие прохожие, обходя кучи мусора, оставшиеся от дневного "рыночного изобилия", торопятся поскорее попасть домой. Пассажиры метро отводят глаза от сквернословящих и курящих прямо в вагоне мускулистых коротко стриженных молодцов. На улицах машин больше, чем людей. Оно и понятно, в автомобиле сегодня передвигаться безопасней.

Жизнь сосредотачивается вокруг ночных ресторанов, казино и ярко освещенных супермаркетов, работающих в режиме "день - ночь". Сюда съезжаются сверкающие "линкольны", "Мерседесы", джипы и быстроходные "восьмерки". Охраняемые стоянки до утра будут похожи на выставочные площадки автосалонов. И чем глубже город погружается в сон, тем отчаянней веселье в барах и других питейных заведениях. Наступает время крутых ребят из различных группировок, беззаботных дам полусвета, "коммерсантов удачи" и откровенных уголовников, готовых до утра глохнуть от назойливых музыкальных шлягеров, глазеть на публику, вдыхать сигаретный дым и запахи ресторанной кухни - лишь бы забыть вонь тюремной параши и лагерных шконок. Гуляет Москва бандитская…

Из тени в свет перелетая

Для будущих поколений нынешний быт первопрестольной станет своеобразным символом. Как Чикаго тридцатых годов превратился в синоним гангстерского времени, так Москва девяностых будет эталоном беспредела, периодом бессилия власти и диктата законов мафии.

Чтобы ощутить стремительный рост преступности, нет нужды обращаться к цифрам статистики или заглядывать в оперативные сводки милиции. Сегодня в столице никто не чувствует себя в безопасности. Банкиры, окруженные бывшими "альфовцами" и сотрудниками спецназа, не застрахованы от пуль наемных убийц или радиоуправляемых бомб. Заурядные чиновники, живущие от зарплаты до зарплаты, могут стать жертвами налетчиков-любителей или получить смертельный удар кастетом от пробующей свою силу дворовой шпаны. Что уж говорить о тех, кто находится на "передовой" криминального фронта - "крестных отцах", рэкетирах, других мафиози. Стычки между преступными кланами наносят братве гораздо более ощутимый урон, чем действия всей правоохранительной системы - милиции, прокуратуры, служб безопасности. Причем жертвами бандитских войн, увы, нередко оказываются случайные люди.

Суммарное число убийств в Московском регионе за год перевалило трехтысячную отметку. Новый криминальный рекорд. Однако и он не в полной мере отражает реальную ситуацию. Для улучшения показателей сотрудники дежурных частей милиции прибегают к маленьким хитростям. Известно ведь, что начальство о работе подчиненных судит по справкам и рапортам, которые приносят секретари. Кому же хочется, стоя на коврах, выслушивать генеральский разнос?

В Москве за сутки регистрируется пять-шесть убийств. Это случаи сомнений не вызывающие, те, где иной цели в действиях преступников по отношению к жертвам, усмотреть невозможно. Но есть не такие уж явные ситуации. Получил, например, человек удар топором по голове и по дороге в больницу отдал Богу душу. Как квалифицировать эпизод? Если убийств за сутки перебор, то легко записать его в графу "тяжкие телесные повреждения". Такие же метаморфозы могут произойти с "обнаружением трупа". Избили человека и в бессознательном состоянии столкнули в воду, где он и захлебнулся.

Есть еще пропавшие без вести (очень часто это не что иное, как профессионально сокрытое убийство), несчастные случаи и самоубийства (вызывающие сомнения), гибель на пожарах, смерть новорожденных… Добавьте сюда невероятно высокий в Московском регионе показатель гибели в дорожно-транспортных происшествиях и постоянно снижающуюся продолжительность жизни. Этого хватит, чтобы сделать однозначный вывод некогда образцовый город, так и не став оазисом коммунизма, превратился в криминальную клоаку.

Бандиты, убийцы, рэкетиры, мошенники и карманники, воры, шулеры, торговцы наркотиками и проститутки, обычная шпана чувствуют себя в Москве так же, как первопроходцы-золотоискатели на Клондайке. Перед ними многомиллионный мегаполис, где расположено около тысячи банков, сотни фирм, иностранных представительств, коммерческих структур и совместных предприятий, десятки тысяч богатых квартир, дач и зажиточных людей - выбирай, как применить свои криминальные таланты. Город, в котором легко выследить добычу и потом затеряться, заповедник для вольной уголовной охоты. Москва бандитская…

Не многие из счастливчиков, зачитывавших до лохмотьев появившийся в конце семидесятых самиздатский перевод гангстерского романа Марио Пьюзо "Крестный отец", догадывались, что российская реальность не менее крута и колоритна. В стране, впервые за послевоенное время, вновь возрождались воровские традиции, возникли дерзкие и многочисленные бандформирования со своими отечественными "донами корлеоне".

О происходящем не имели представления не только рядовые граждане, но и милиционеры. Большинство населения свято верило в поступательное движение социализма, ориентировалось на официальную пропаганду, уверявшую, что скоро преступность будет окончательно побеждена. Мой друг, возглавляющий ныне одно из ключевых подразделений МВД, рассказывал, как еще в семидесятых годах, учась в Омской высшей школе милиции, он дискутировал с товарищами: застанут ли они после получения дипломов настоящих карманников и квартирных воров? Или новоиспеченным милиционерам их будут демонстрировать как наглядные пособия? Понятно, что в такой обстановке о латентной преступности, бандитизме и подпольных мультимиллионерах речь просто не заходила.

Между тем именно тогда был заложен фундамент для возникновения чисто российского феномена, о котором сейчас спорят ученые-криминологи: почему отечественные мафиози основной доход получают, обеспечивая так называемую крышу бизнесменам, банкирам, владельцам магазинов, рынков и ресторанов? Ведь во всех странах, где преступность представлена в организованных формах (США, Японии, Италии и нескольких государствах Латинской Америки), большая часть поступлений в криминальные сообщества идет от торговли наркотиками, оружием, контроля секс-индустрии - традиционных сфер влияния мафиозных кланов.

Объяснение кроется в особенностях развития национальной экономики. В огромной постгулаговской империи всеобщая секретность и зашоренность населения была на руку не только управляющему госаппарату, но и тем, кто разворачивался за рамками закона. Страна, где центром планировалось все и вся, постепенно оттаивала от страха перед регулярными сталинскими чистками. Формировался слой чиновников-взяточников, как теперь принято говорить, коррупционеров, охотно использовавших свои полномочия в корыстных целях.

Изобретать велосипед не пришлось. Система приписок и круговой поруки существовала и безотказно действовала еще при Сталине. Ее показал Александр Солженицын в главе "На чем стоит Архипелаг" третьей части исследования "Архипелаг ГУЛАГ". Тухта, или приписки, по которым формировались народнохозяйственные сводки Минлеса, в те годы помогали выживать заключенным на лесоповале, добиваться наград их конвоирам и успешно отчитываться министерским чиновникам. Система получила, по мнению писателя, общегосударственное распространение. После разрушения ГУЛага она сохранилась, но приобрела совершенно иное значение. Теперь приписки, фальсификация документов, двойная бухгалтерия помогали не выживать, а наживаться.

Процесс облегчался двумя факторами - гипертрофированной централизованностью экономики и огромным бюрократическим аппаратом. От чиновников бесчисленных министерств и главков зависело распределение материальных и людских ресурсов, финансирование, объемы государственных заданий и оценка работы целых отраслей. Они могли протолкнуть нужный документ, в выгодном свете представить бесперспективный проект, "помочь" высокому руководству разобраться в кадровом вопросе. Главное - проситель, ходатай или снабженец должен был знать, к кому подойти и сколько дать… Чиновники рисковали сознательно и не бескорыстно, стимулировали хищения, взяточничество и спекуляцию.

В семидесятых годах появились первые подпольные цеха и даже предприятия, гнавшие левую, никем не учитываемую продукцию. Дельцы теневого бизнеса ворочали миллионами, подкупая нужных людей и освобождаясь от строптивых. Во многих регионах заготовка и переработка хлопка, мясная и лесная промышленность, сельское хозяйство, государственная торговля и общественное питание контролировались семейными кланами или группами руководителей. Между ними распределялись размеры прибыли, жестко закреплялись конкретные функции для бесперебойной работы подпольных производств. - Масштабы тех хищений в основном не сопоставимы с нынешними, но на фоне бедного и уравненного в возможностях населения позволяли цеховикам сколачивать колоссальные состояния. "Волки-санитары" уголовной среды сориентировались в изменившейся экономической ситуации быстрее, чем милиция и налоговая инспекция. Амнистированные или вышедшие на свободу воры в законе и откровенные убийцы сразу нашли взаимопонимание - возникли банды новой формации. Жертвами вооруженных налетов становились воротилы теневого бизнеса. Причем в средствах устрашения преступники себя не ограничивали - пытали и насиловали женщин, похищали и убивали детей. Бандиты прекрасно понимали - потерпевший в прокуратуру не побежит. Потому что, объяснив происхождение нажитых миллионов, он получит срок да еще станет смертельным врагом рассекреченных компаньонов. По такому принципу действовала в Москве банда вора в законе Монгола, а позже его "крестника" и последователя Японца.