Гор Видал - Бокс Э. Смерть — штука тонкая. Фиш Р. Л. Афера Хавьера. Макгиверн У. Экстренный выпуск
— Я его ценю, — сказала Дженни жестким, с трудом сдерживаемым голосом.
— Так ценишь, что от этого у него обостряется язва.
Подруга Дженни оскорбилась:
— Ну, я думала, что разговариваю с джентльменом.
— Вы чувствовали бы себя уверенней, раздевая джентльмена. Оставьте Майка в покое. Дайте ему возможность порадоваться встрече со своим мальчиком.
— Что с тобой? Раздражен, потому что не с кем разделить проблемы?
— Вот именно. И хочу дополнительных льгот.
— Почему бы тебе не заняться собственными делами? — сказала Дженни.
— Почему ты не пишешь? У тебя талант на избитые фразы!
— Ты — язвительный сукин сын.
— Замолчи!
Террел бросил это так резко, что кровь отхлынула от щек Дженни. Он взглянул на часы, и его охватила горькая, бессильная злоба.
— Сэм, в чем дело? — забеспокоилась Дженни.
— Извини, забудь.
Шел седьмой час. Конни ушла в десять утра. Целых восемь часов. За это время могло случиться что угодно — с ней могли сделать все, что угодно.
Открылась дверь спальни, и вышел Карш, качая головой из стороны в сторону. Делал он это по-шутовски, преувеличенно весело, но напряженно: Террел догадался, что Карш изрядно набрался и неуклюже пытался разрядить обстановку в комнате.
На нем был серый фланелевый костюм превосходного кроя с вымпелом Дартмута в петлице, он был прекрасно ухожен, и все в нем было в высшей степени элегантно. Улыбаясь, он старался сосредоточить внимание на себе, зажигая неловко разделившиеся группы яркостью своей натуры.
— Ради Бога, давайте выпьем! — бросил он. — А потом давайте петь студенческие песни. Но старые! Не эту современную американскую муру. Кто-нибудь знает слова?
Террел пересек притихшую комнату и взял Карша под локоть.
— Майк, послушай меня, пожалуйста.
— Сэм, приятель, рад тебя видеть. Ты знаком с моим сыном? Ему за меня стыдно, но он хороший мальчик, несмотря на это или в результате этого.
— Майк, послушай, — умолял Террел, — девушка ушла. Свидетель. Она работала у Селлерса.
Но Карш для него был потерян!
— Старые студенческие песни, Сэм. Это наш бессмертный дух, — он засмеялся, как будто что-то вспомнил. — По правде говоря, в университете мы занимались совсем другим…
Сын Карша, с легкостью раздвинув строй друзей, сказал:
— Отец, нам пора сматываться. Я не мог тебе это сказать во время игры, но мы сегодня вечером едем в Скайпорт.
Карш-младший был высок и темноволос, и манеры его были чрезвычайно небрежными.
— Ну, подожди минутку, — Карш был сбит с толку и обижен. — Вы остаетесь в городе. Все вы. Я же забронировал для вас апартаменты, и для мальчиков, и для девочек. Утром у вас будет завтрак с шампанским, а потом все поедем в Скайпорт.
— Извини, папа, но у нас свое расписание. И мы уже опаздываем.
У Террела возникло ощущение, что безразличная манера парня была не раз проверена; своей небрежностью он, наверняка, как любой подросток, пытался скрыть смущение.
— Мы все возьмем корешки билетов на стадион, если можно, — сказал он, улыбаясь и трогая руку Карша. — Спасибо за прекрасный день.
— Да ладно, — сказал Карш и потрепал парня по плечу. — Не стоит. Жаль, что вам пора уезжать. Видимо, я что-то упустил. Но я думал, это будет настоящий праздник. Ну, давайте на посошок. И что-нибудь перекусим. Дай друзьям взбодриться.
Когда Карш повернулся к Террелу, его манеры изменились; чувство пьяного братства исчезло, глаза стали пустыми и холодными.
— Я продолжаю дурачить себя, думая, что есть что-то кроме работы. Но ничего нет, — Он потряс головой. — Девушка ушла, да? Когда это случилось?
— Около десяти утра, я думаю.
— Она так важна для твоего материала?
— Важна. Без нее я не могу начать.
— Ты уверен, что ее захватил Селлерс? Ты же говорил, она работала на него. Может быть, она по-прежнему на него работает.
— Нет, она не лгала мне, я знаю, Майк.
— Вопрос, насколько мы ей можем доверять. Может, она на тебя обиделась, а? Нацарапала записку и ушла. Нет доказательств, что ее забрал Селлерс. Или есть, Сэм?
Террел колебался и хмуро глядел на Карша.
— Откуда ты знаешь, что она оставила записку?
— Проницательность, яснее ясного. Все они оставляют записки. Слушай, подожди в спальне, пока я сделаю еще один звонок. Я позвоню, потом попрощаюсь с мальчиком. Потом мы пойдем на работу. Ты сможешь все соединить часа за два — за три? Для экстренного выпуска? «Найт экстра»?
— Я уже готов.
— Хорошо.
Карш подмигнул ему и зашагал к телефону на столике возле проигрывателя. В комнате стоял гул разговоров и музыки; когда он взял трубку, девушка, сидевшая на полу нога на ногу, вопросительно посмотрела на него и жестами спросила, не выключить ли проигрыватель. Карш улыбнулся и покачал головой.
Террел прочитал по его губам: «Свалим все ошибки на шум».
Когда ответили, Карш заговорил, а Террел повернулся и пошел в спальню. Закрыв за собой дверь, он повалился на постель, слыша, как сильно бьется сердце. Музыка из гостиной его обволакивала, но он чувствовал только реакцию своего тела: биение сердца, холод в желудке и во рту — вкус страха, предательства и смерти.
Параллельный телефон был на столике у широкой кровати Карша — всего в футе от руки Террела. Он посмотрел на гладкую черную трубку, и по телу пробежала легкая дрожь. Если он снимет трубку, он пропал; подозрение слишком разрушительно, чтобы переносить его без последствий. В этом он был уверен. Но его чувства были лишь маленькой частью того, что стояло на кону. Это он тоже знал.
Рука Террела медленно, будто сама собой, подняла трубку к уху. Сначала он услышал музыку, шум, а затем голос Карша, резкий и жесткий, на грани отчаяния.
— Тут ничего не исправить, Айк. Я говорю тебе, это невозможно. Приятель, будь благоразумен…
Музыка била в ухо Террелу, сердце стучало все сильнее. А потом он услышал голос Айка Селлерса, громче, чем голос Карша, отрывистый и злой.
— Не надо меня уговаривать, понял? Просто выкинь это из номера.
— Но Террел все раскопал.
— А ты не печатай. Это твоя работа. И ни о чем больше не беспокойся.
— Минутку — не клади трубку.
Крик Карша был отчаянным и тщетным; связь прервалась. Террел услышал тяжелое дыхание Карша и тихонько положил трубку. Теперь он совершенно успокоился, остановился в середине комнаты и начал рыться в карманах в поисках сигарет. Казалось, ум его иссох, все чувства от ужасного потрясения просто онемели.
Услышав, что поворачивается ручка, он быстро сунул сигарету в рот и поднял руки, чтобы чиркнуть зажигалкой. Дверь распахнулась, и в комнату вошел Карш, бодрый и настроенный по-деловому.
— Ну, я со всем разобрался. Теперь расскажи мне, что у тебя есть, Сэм. Все, от начала до конца. Посмотрим, что мы можем использовать.
Террел частично прикрыл лицо руками с зажигалкой; сейчас ему нужна была эта защита.
— Ладно, — буркнул он, отворачиваясь. И постарался говорить спокойно, почти небрежно.
— Мы оба знаем, что Колдуэла подставили. Эден Майлз устранил наемный убийца Ник Раммерски. Ему платил Айк Селлерс. В преступный триумвират входят Селлерс, Дэн Брайдуэл и наш любимый мэр Тикнор. Это тебя удивляет?
— Дэн Брайдуэл? Потрясающе.
— В самом деле? В этой истории действует целый клан лицемеров. Ну а о результатах ты знаешь. Тот факт, что Пэдди Колану не повезло и он увидел Раммерски, попытки давления на вдову Колана — все хорошо стыкуется, но дурно пахнет.
— Ты можешь это доказать? Что, если нас обвинят в клевете?
Террел не мог заставить себя повернуться и взглянуть на Карша. Он стоял к нему боком, пытаясь взять себя в руки. Когда он подносил сигарету ко рту, его рука дрожала и он почти физически ощущал и стыд, и злость, и сожаление.
— Так что? — озадаченно переспросил Карш. — Я задал тебе вопрос, Сэм. Что у нас есть? Доказуемый материал, который можно подтвердить письменными показаниями? Или догадки — не важно, насколько они точны. Что из того, что ты мне рассказал, мы сможем напечатать?
Террел наконец повернулся и посмотрел на Карша. Несколько секунд никто из них не говорил ни слова, но Карш слегка нахмурился, перехватив взгляд Террела. Пауза длилась до тех пор, пока Карш не спросил:
— В чем дело, Сэм? Я тебя спрашиваю, что мы можем использовать?
— А почему бы не спросить Айка Селлерса? — мягко поинтересовался Террел. — Такого парня можно спрашивать о чем угодно — от погоды до советов на черный день. Не так ли, Майк? — Он вдруг взорвался. — Ну говори, я прав?
— Какого черта? О чем ты?
Озадаченная улыбка была сыграна блестяще, но лицо Карша побледнело и покрылось потом.
— Не лги и не выкручивайся, — горько бросил Террел. — Лучше ответь. Ты знал, что девушка написала записку. Как? Как ты это узнал?
